Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Президент Путин никогда не говорил, что хочет заключить мирный договор, вернув два острова. Он даже ни разу не использовал слово «возврат» — только «урегулирование». Ведя переговоры с Японией, он постоянно говорил о способе, который устроит обе стороны, а также о новом подходе. Складывается впечатление, что и японские власти, и СМИ всегда выдавали желаемое за действительное.
Встреча президента Путина и премьер-министра Синдзо Абэ пройдет 15 декабря в старинной гостинице, расположенной в городе Нагато, префектура Ямагути, где родился нынешний японский лидер. Когда об этом стало известно, большинство японских СМИ начали публиковать статьи, выражающие надежду на подвижки по возврату «северных территорий». В основном эти предположения основаны на следующем.
«России, которая находится под мировыми санкциями в связи с украинской проблемой, необходима экономическая помощь Японии. Велика вероятность, что Москва пойдет на компромисс по территориальной проблеме».
«Администрация Абэ отказалась от претензий на все четыре острова и отдала приоритет возврату на первом этапе островов Хабомаи и Шикотан. Она изменила курс, приняв решение и впредь обсуждать дальнейшую судьбу Итурупа и Кунашира».
«Изначально президент Путин согласился вернуть два острова».
«Приглашение президента Путина на родину премьера Абэ говорит о том, что стороны достигли соглашения по территориальной проблеме».
В результате в Японии уже царит мнение, согласно которому Россия вернет ей по меньшей мере два острова, а также будет подписан мирный договор. На основании этого японская сторона уже предложила российской план экономического сотрудничества в обмен на территории. Естественно, Россия относится к этому сотрудничеству с большим энтузиазмом.
Между тем в Японии высказывают различные предположения. Например, «Два острова — это мало. Важно требовать больше» или «Есть опасность, что все закончится двумя островами. Даже если территориальные переговоры не будут развиваться, следует требовать сразу все четыре острова».
Все эти предположения основаны на уверенности, что два острова Япония получит однозначно.
Россия ни разу не заявляла о возврате двух островов
Мне же кажется преждевременным считать, что возврат по меньшей мере двух островов — решенный вопрос.
Президент Путин, встретившийся с премьером Абэ на полях саммита АТЭС в Перу, 20 ноября в ходе пресс-конференции выразил желание развивать экономическое сотрудничество с Японией, однако подчеркнул, что «северные территории» находятся под российским суверенитетом. То есть, глава России полностью отверг возможность возврата хотя бы двух островов.
Премьер Абэ также скорректировал свой оптимистичный настрой по территориальной проблеме, заявив, что сделать большой шаг будет непросто.
Не означает ли это, что уверенность японской стороны в том, что президент Путин хочет уладить проблему возвратом двух островов, ошибочна? Если бы он хотел решить вопрос таким образом, он не стал бы подчеркивать сейчас, что все «северные территории» принадлежат России.
И действительно, российская сторона ни разу официально не говорила о желании вернуть два острова. Между тем она пыталась добиться от Японии компромисса, избегая четких заявлений в отношении требований японской стороны о территориальных переговорах.
Складывается впечатление, что и японские власти, и СМИ выдавали желаемое за действительное: они были уверены в том, что президент Путин хочет урегулировать территориальную проблему, вернув два острова.
Слова сотрудника российского посольства в Японии
Я разговаривал с российской стороной о проблеме «северных территорий». Хотя это было давно, мне запомнились слова, которые произвели на меня глубокое впечатление.
«Почему Япония так цепляется за Южные Курилы? Как можно вернуть территории, которые стали российскими в результате войны? Мы спасаем репутацию японского правительства и журналистов, показываем желание говорить на эту тему, однако мы не собираемся ничего обещать».
Эти слова я услышал от сотрудника российского посольства в Японии больше 20 лет назад, в середине 1990-х годов.
В начале 90-х годов я два года работал в Москве. В этот период власть перешла от Михаила Горбачева к Борису Ельцину. В те времена в Японии часто возникали разговоры о возможном возврате «северных территорий» на фоне перестройки Горбачева, развала СССР и крушения экономики при Ельцине.
Тем не менее я говорил с различными представителями российских властей и осознал, что никаких предпосылок для передачи островов нет. В своих статьях я неоднократно подчеркивал это.
Вышеуказанные слова российского сотрудника я услышал в ельцинский период. Тогда в Японии также многие связывали ожидания с возвратом территорий: в 1993 году была подписана Токийская декларация, в 1997 году Россия и Япония пришли к соглашению в Красноярске. Тем не менее посвященные россияне высказывали именно такое мнение. Естественно, это слова всего лишь одного дипломата. Я не знаю, о чем думала верхушка российского правительства. Однако я думаю, что тогда в российском МИД преобладала именно такая точка зрения.
Япония всегда трактует оптимистично
Мы не собираемся ничего обещать… Если вспомнить эти слова и проанализировать российско-японские переговоры, мозаика начинает складываться. Когда достигаются соглашения и публикуются заявления, в Японии сообщается о подвижках в переговорах, однако российская сторона ни разу не пообещала вернуть острова. Развитие переговоров происходит только на бумаге, в то время как возврат территорий не продвинулся ни на миллиметр.
Когда к власти пришел Владимир Путин, в Японии вновь возросли ожидания. Дело в том, что в Иркутской декларации 2001 года сказано, что стороны подтверждают законность Советско-японской декларации, на основании которой будут вестись переговоры о подписании мирного договора. В Советско-японской декларации 1956 года говорится о том, что после подписания мирного договора Японии будут переданы острова Хабомаи и Шикотан.
Японская сторона восприняла это так, как будто президент Путин согласился вернуть два острова. Однако с точки зрения российской стороны это не имеет практически никакого смысла, поскольку Токио требует вернуть все четыре острова сразу. Более того, в Иркутской декларации есть такая фраза: «…стремиться к урегулированию, которое устроит обе стороны…». В результате, несмотря на то, что Москва признает Советско-японскую декларацию, у нее есть лазейка: сейчас она может сослаться на то, что этот способ урегулирования ее не устраивает.
После этого администрация Путина неоднократно касалась Советско-японской декларации. Японская сторона трактовала это таким образом, что администрация Путина действительно хочет вернуть два острова.
Однако хотя президент Путин и касался Советско-японской декларации, он никогда не говорил, что хочет заключить мирный договор, вернув два острова. Он даже ни разу не использовал слово «возврат» — только «урегулирование». Ведя переговоры с Японией, он постоянно говорил о способе, который устроит обе стороны, а также о новом подходе.
Японская сторона считала, что это означает, что глава России недоволен требованием вернуть все четыре острова и просит изменить эти требования на два острова, однако российская сторона никогда не говорила о возврате двух островов. Именно на это указывают подобные аккуратные заявления российской стороны, однако Япония не придавала этому значения.
Путин не делает обещаний и только подстраивается под Японию
Более того, Россия просто отвечает на заявления японского правительства или СМИ. Российская сторона не проявляет никаких активных действий в отношении территориальных переговоров с Японией.
Другими словами, администрация Путина не делает никаких обещаний, а только подстраивается под Японию, как об этом говорил сотрудник российского посольства.
«Путин хочет урегулировать вопрос, вернув два острова» — это не более чем заблуждение японской стороны. У России таких намерений нет.
Насколько мне известно, в российском правительстве нет ни одного человека, который бы сказал о возврате двух островов. Бывший посол России в Японии Александр Панов несколько раз намекал японским СМИ на возможность возврата двух островов.
Однажды у меня состоялся с ним разговор, когда он работал в МИД. Долгое время он отвечал за переговоры с Японией. Сейчас Панов в отставке, однако он хорошо разбирается во внутренних делах российского внешнеполитического ведомства. Тем не менее в настоящее время он не может говорить от лица администрации Путина.
Кроме того, о возврате двух островов также говорил бывший заместитель министра иностранных дел РФ Георгий Кунадзе. С ним я также разговаривал, однако он больше ученый, чем дипломат. Он плохо разбирается в стратегии администрации Путина.
В японских СМИ отсутствуют цитаты представителей российских властей, даже анонимов. В основном информацию о переговорах по «северным территориям» они сообщают на основании высказываний японских чиновников.
Россия не откажется от своего суверенитета
Я не намерен отрицать усилия дипломатического ведомства японского правительства, которое отвечает за переговоры с Россией. В этой статье я также не предлагаю никаких вариантов решения территориальной проблемы.
Но так или иначе я считаю, что необходимо осознать настоящую картину событий. Японская сторона должна была тщательно изучить всю информацию. Нужно было не только считать, что президент Путин хочет закрыть вопрос, вернув два острова, но также предположить, что он вообще не собирается возвращать хотя бы один остров.
Истинные намерения Путина известны только ему самому, однако важно делать различные предположения. Если проанализировать слова и поступки президента Путина и российских чиновников, становится понятно, что они не рассматривают возможность возврата. Например, во время пресс-конференции в Японии 1 ноября спикер Совета федерации Валентина Матвиенко заявила: «Переговоры о передаче островов не ведутся. Россия не откажется от суверенитета».
Сам президент Путин неоднократно подчеркивал, что территории не являются предметом торгов. Он заявлял, что передача двух островов, о чем говорится в Советско-японской декларации, не означает возврат; что там ничего не сказано о суверенитете на эти два острова.
Это означает, что Россия не отдаст суверенитет, даже если острова будут переданы. Это просто игра слов, смысл которых непонятен. Причина, по которой люди играют словами, практически во всех случаях заключается в том, что человек хочет уйти от прямого ответа.
Кстати, в Японии некоторые согласны с тем, чтобы у переданных островов остался российский суверенитет, однако это также попытка выдать желаемое за действительное. Нет никаких признаков того, что президент Путин готов пойти на это.
В ходе пресс-конференции в Перу 20 ноября он заявил: «Ничего не сказано о том, на каких основаниях, условиях и под чьим суверенитетом окажутся острова после их передачи». Он признал Советско-японскую декларацию, о чем, возможно, сейчас жалеет, однако он не собирается выполнять положения этого документа.
