К кому Всемирная организация здравоохранения обратилась за помощью, когда в Африке разразилась эпидемия лихорадки Эбола? Не к США и не к богатым европейским странам. К Кубе. Об этом говорит Алейда Гевара (Aleida Guevara), врач и дочь одного из известнейших в мире революционеров, на встрече с Proletären в Гётеборге 22 ноября. Мы еще не знаем, что три дня спустя нас покинет лидер кубинской революции Фидель Кастро Рус (Fidel Castro Ruz), и нам останется лишь помнить его и вдохновляться его поступками.
Алейда Гевара выбрала тот же путь, что и ее отец когда-то в Буэнос-Айресе, прежде чем он познакомился с Фиделем Кастро и решил вместе с ним и еще дюжиной революционеров начать на Кубе подпольную войну против диктатора Фульхенсио Батисты (Fulgencio Batista). Восстание вылилось в революцию, и благодаря Че и Фиделю Алейда Гевара выросла в стране, где медицинское образование могли позволить себе не только богатые.
В Гётеборг Алейда Гевара прибыла, чтобы рассказать о достижениях кубинской революции и необходимости снять американскую экономическую блокаду Кубы. Корреспондент Proletären встретился с ней в отеле и позже сопроводил в район Хага, где расположен Дом Маркса и Энгельса, где она должна была произносить свою речь. На улице было уже по-зимнему холодно.
В сущности, американская блокада Кубы по-прежнему действует, хотя в связи с политикой перемен Обамы по Кубе и его визитом в Гавану в прошедшем марте общественность верит, что санкции сняли.
Суда, побывавшие на Кубе, в последующие шесть месяцев не могут заходить в порты США, а торгующие с Кубой компании не имеют право продавать свою продукцию на американском рынке. На Кубе не хватает важного медицинского оборудования, которое целиком или частично производится в США, в связи с чем действует запрет на его продажу Кубе.
Санкции все еще действуют, и Алейда Гевара для начала рассказывает о нынешней экономической ситуации на Кубе. «Мы остаемся страной под действием экономических санкций США, так что ситуация по-прежнему тяжелая. Но мы упорно работаем над улучшением экономического положения изнутри. Пытаемся развивать кооперативы, причем не только в сельском хозяйстве, но и в секторе услуг».
По словам Алейды Гевары, в последние годы в обычной жизни начинают проявляться плоды проводимых реформ.
«Стимулы и повышение зарплат в сельском хозяйстве дали результаты. Теперь у нас круглый год есть овощи, хотя в определенных случаях они все равно очень дорогие. Недавние ураганы многое уничтожили, но цены до недавнего времени были вполне доступные, хотя и их пришлось снизить. Для этого нам было необходимо производить больше. Мы пытаемся простимулировать сельское хозяйство, чтобы для всех жителей продукты стали дешевле».
С 1994 года на Кубе ходят две валюты — кубинские песо и конвертируемая валюта, по стоимости соответствующая доллару. Две валюты — это проблема, и она способствует возникновению необоснованных различий в оплате труда между теми, кто пользуется конвертируемыми песо, и теми, кто получает от государства зарплату в кубинских песо.
«Прежде всего, это проблема в туристической индустрии. Те, кто работает в отеле или в баре, только на одних чаевых зарабатывают больше, чем мы, врачи, хотя государство недавно удвоило наши зарплаты и дало нам ряд других стимулов. Например, всем врачам в стране предоставили возможность за небольшие деньги купить ноутбук. То есть государство пытается нивелировать эти различия, но для этого нужна намного более развитая экономика».
От конвертируемого песо, введенного в так называемый особый период, когда ситуация была крайне тяжелой, пора избавиться, а две валюты объединить в одну. Но это сложный процесс. По мнению Алейды Гевары, это займет не менее четырех—пяти лет, хотя кубинские экономисты утверждают, что двух лет будет достаточно.
«Они — большие оптимисты, чем я», — говорит Алейда Гевара со своим заразительным смехом. Но они же должны знать.
Экономические трудности бледнеют перед лицом поразительных результатов, которых добилась революция с помощью бесплатных образования и здравоохранения. В капиталистической Швеции с ее нехваткой жилья сложно даже представить себе, что кто-то платит за квартиру или дом не более пятидесятой части зарплаты.
— Сколько вы сегодня зарабатываете на Кубе как врач?
— Специалист высшей категории с одной специализацией, такой, как я, получает чуть более 1400 песо. Это около 50 долларов в месяц. Но это нельзя сравнивать с вашими зарплатами. Я не плачу никаких налогов на здравоохранение и образование, на Кубе они полностью бесплатны.
— А аренда?
— Нет, я уже выплатила деньги за собственный дом. Но и государственное жилье на Кубе очень дешевое. Например, я платила 30 песо в месяц, то есть чуть больше одного доллара. Вот почему нельзя сравнивать зарплаты на Кубе и в других странах. Очень сложно объяснить людям, что я платила доллар в месяц за дом.
Продавать и покупать жилье на Кубе официально разрешено только в последние пять лет. Алейда Гевара объясняет, что по закону можно продать свой дом, но не землю, на которой он построен. И покупателем может быть только гражданин Кубы. Однако она подтверждает, что это изменение в законодательстве открыло путь спекуляциям.
«Именно. Вот почему цены на частные дома по-прежнему высоки, тут в дело вмешалась спекуляция. Но, разумеется, существуют определенные правила, например, нельзя быть владельцем более чем двух домов».
Алейда Гевара честно и откровенно отвечает на вопросы о проблемах кубинской экономики и о новых вызовах, которые возникли по мере проведения реформ. Вместе с тем, она не забывает отметить, что эти необходимые экономические изменения осуществляются под контролем народа, и сами кубинцы выдвигают четкие условия для инвесторов.
«В Кубу инвестируют зарубежный капитал, но всегда при условии, что кубинская земля не выставляется на продажу, она принадлежит исключительно кубинскому народу. Инвестиции должны идти на пользу народу, иначе их отклоняют. Однако блокада — это тяжелый удар. США продолжают оказывать давление на компании, чтобы заставить их отказаться от торговли с Кубой. Это большая проблема».
Как изменятся отношения стран при новом американском президенте, предсказать невозможно, говорит Алейда Гевара. Чтобы описать его, она использует профессиональный термин.
«Действия Трампа крайне трудно предсказать. Не представляю, каковы будут последствия его вступления в должность. Если он станет руководствоваться своим инстинктом бизнесмена, то логично было бы снять блокаду, ведь она вредит и фермерам в США. Исторически мы — их ближайший рынок, крупный потребитель зерна, бобовых, риса, овощей, которые выращивают на юге США. С этой точки зрения блокада затрагивает и американскую экономику.
С другой стороны, у Трампа нет экономического опыта, и он очень восприимчив к манипуляциям со стороны людей, приглашенных им в правительство. А они придерживаются реакционной точки зрения в отношении Кубы. Если он их послушает, то не исключено, что будет отменено все, чего мы добились на сегодняшний день. Успехи малы, но это лучше, чем ничего. Открытие посольств стало шагом вперед».
В возобновлении дипломатических отношений с США Алейда Гевара не видит ничего плохого.
«Совершенно ничего. Мы же поддерживаем дипломатические отношения с Европой, так в чем же разница? В том, что США чуть более агрессивны?»
Европа была колонизатором, эксплуататором, захватчиком, она продолжает обкрадывать Латинскую Америку. Так в чем разница? Ни в чем. Только в том, что Европа далеко, а США — рядом.
В последние годы в Аргентине и Бразилии к власти пришли правые политики. На президентских выборах в Аргентине победил Маурисио Макри (Mauricio Macri), а в Бразилии Дилма Руссефф (Dilma Rousseff) была вынуждена уйти в отставку в результате парламентского переворота, организованного наиболее коррумпированными политиками страны, связанными с криминалом. В Венесуэле весьма активны реакционные силы как внутри страны, так и за ее пределами.
— Что вы думаете о ситуации в Латинской Америке в последнее время? По многим направлениям там наблюдается политический регресс.
— Те две страны, где действительно есть регресс, никогда и не были социалистическими и не объявляли, что пойдут против социализма. Нестор (Néstor Kirchner) и Кристина Киршнер (Cristina Kirchner) никогда не были социалистами. Они аргентинские националисты — перонисты. Партия Трудящихся с Дилмой и Лулой в Бразилии — тоже не социалистическая партия. Там есть и левоцентристы, и правые. Партия Трудящихся — как плавильный котел для множества мнений, она никогда не была социалистической, хотя и работала на благо народа.
Алейда Гевара хочет сказать, что важную роль в революционном движении сыграли те страны, которые вместе с Кубой входят в АЛБА (Боливарианский альянс для народов нашей Америки), — Никарагуа, Эквадор, Венесуэла, Боливия.
«К сожалению, ни один из двух латиноамериканских гигантов не стал членом АЛБА, как бы нам того ни хотелось. С Бразилией и Аргентиной движение стало бы сильнее. Однако с политической точки зрения для нас это не слишком большой регресс. Для народа Бразилии и Аргентины это, напротив, серьезный удар. А передовое латиноамериканское движение АЛБА продолжает идти вперед».
В Венесуэле тоже имеется угроза со стороны правых сил. По словам Алейды Гевара, реакционные течения в Венесуэле восходят к моменту, когда жители страны после боливарианской революции впервые стали владельцами того, что производят. Это случилось, когда правительство национализировало нефтяную отрасль.
«Нефтяные деньги теперь поступают не на банковские счета двух—трех семей, а на улучшение условий жизни народа. Это экономически повлияло на США. Улицы Вашингтона заасфальтированы венесуэльской нефтью, которую США покупали за цену от пяти до семи долларов за баррель. А теперь приходится платить рыночную цену».
Было ясно, что США не станут сидеть сложа руки, глядя на положение дел в Венесуэле, когда им внезапно пришлось покупать нефть по рыночным ценам, говорит Алейда Гевара.
«США распространяют дезинформацию и играют немаловажную роль во внутренней дестабилизации страны. Президент Мадуро и его правительство усердно работают над ситуацией, но она все равно вызывает беспокойство. У США есть экономические средства воздействия. Также они обманывают и вводят людей в заблуждение с помощью фотографий, на которых якобы запечатлен разгон демонстраций в Венесуэле, а на самом деле они сняты в Чили».
Алейда Гевара сравнивает социальные процессы в Венесуэле и Боливии, указывая на возникающие трудности.
«Это трудно, в обеих странах революционные процессы возникли совсем недавно. Чтобы у людей появилась свобода решать, чего они хотят, им нужно образование. За пару лет революции культуру не создать. Даже сегодня, через 57 лет после социалистической революции на Кубе, мы должны работать над повышением культурного уровня народа. Он никогда не бывает достаточно высок. А теперь представьте себе процесс, который начался гораздо позже, а его участники находятся под намного большим давлением. Очень сложно сделать так, чтобы люди успевали достигать нужного политического уровня. Для Кубы это стало огромным вызовом, ведь один из способов помочь гражданам — это проследить, чтобы они действительно почувствовали перемены, ощутили их».
Надо не просто говорить о социальных переменах, но и проводить их на самом деле, подчеркивает Алейда Гевара.
«Если вы только болтаете о переменах, а люди их не ощущают, то они ничего и не заметят. Вот почему тысячи наших врачей бесплатно работают в братских странах в границах АЛБА, например, „Операция Чудо“, помогающая пациентам с офтальмологическими болезнями».
Проект «Операция Чудо» действует в трех десятках стран Латинской Америки, Азии и Африки, и это лишь часть всемирной работы Кубы в области здравоохранения. Куба — уникальная страна и в области помощи при международных бедствиях, ее вклад в работу в разоренной ураганом республике Гаити и в Западной Африке, где бушевала лихорадка Эбола, неоценим. «К кому Всемирная организация здравоохранения обратилась за помощью, когда в Африке разразилась эпидемия лихорадки Эбола? Ни к США, ни к богатым европейским странам. К Кубе, и именно наши врачи первыми туда отправились».
Алейда Гевара с гордостью рассказывает, что в Бразилии работают около 12 тысяч кубинских врачей, в Венесуэле — 11 тысяч, в Боливии — примерно две тысячи.
«Мы — народ, который всегда хочет помочь. Это подразумевает огромные жертвы, в том числе и для детей, которые остаются на Кубе, в то время как их мамы или папы отправляются в другие страны в составе медицинских миссий».
Но большие жертвы необходимы, чтобы граждане Венесуэлы и Боливии могли заметить перемены. По ее мнению, Куба должна приложить особые усилия, чтобы другие латиноамериканские страны в будущем достигли того же впечатляющего уровня благосостояния.
«Когда люди не замечают перемен, они не могут их отстаивать. Но люди не дураки. Если они чувствуют, что что-то меняется, что новая система уважает и ценит человека, они начинают ее защищать».
Но представителям класса, способного за себя заплатить, не нравится социальный прогресс. Алейда Гевара приводит пугающий пример реакционных настроений в Венесуэле: противники правительства обложили бесплатную больницу в Каракасе мусором, который намеревались поджечь.
«Те же, кто болтал о правах человека, свободе и тому подобных вещах, хотели поджечь больницу, внутри которой находился кубинский персонал! Спасибо соседям, что никто не пострадал, но вот с кем боливарианское государство пытается вести диалог на нынешнем уровне».
— Кстати, о правах человека и демократии. Что вы ответите тем, кто называет Кубу диктатурой?
— Лучший ответ на этот вопрос я слышала от одного молодого чилийца на конференции во Франции. Он сказал: «Простите, но я сам из диктатуры. Я знаю, что это такое, и я никогда еще не видел диктатора, которого интересовало бы здоровье его народа и граждан других стран. Никогда не видел диктатора, которого бы интересовало образование. Вы сами сказали, что для свободы народу нужно образование. Так что образованный народ, понятно, не в интересах диктатора. О какой такой диктатуре мы говорим? Если это диктатура, то я хочу в ней жить».
Алейда Гевара с готовностью и в подробностях описывает избирательную систему Кубы. Те самые кубинские выборы, которых не существует, если верить шведским СМИ и журналистам от Лотты Коллин (Lotten Collin) до Осы Линдерборг (Åsa Linderborg). Кубинская демократическая система с персональными выборами, на которых кандидаты обязательно должны иметь хорошие рекомендации с работы и с места жительства, не годится для шведских ученых мужей, предпочитающих демократию американского типа.
— И, в завершение, антикоммунизм сегодня силен. Что бы вы сказали молодым людям в Швеции, которые только и слышат, что коммунизм и социализм — это синонимы угнетения?
— Просто оглянитесь вокруг. Мы — социалистическое общество, и мы солидарны с народами во всем мире. Мы не порождаем войны,
мы пытаемся их остановить. Мы никогда не были причиной агрессии. Мы коммунисты.
Заметно, что вопрос задел Алейду Гевара.
«Я не могу сказать, как вам жить, я не вправе. Я только говорю, чем я занимаюсь и кто я такая. И так мне живется намного лучше. Такой, какая я есть, в такой системе, в какой я живу. А чего вы хотите — вам и решать».
