Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Причина привлекательности популизма проста. Столкнувшись с тем, что зарплата не растет, а качество жизни ухудшается, люди чувствуют разочарование — тем более когда их лидеры продолжают говорить, что дела пошли на лад. Затем появляется популист и обещает устроить встряску, защитить интересы «народа». Он предлагает то, что кажется более привлекательным, чем здравые решения: козлов отпущения.
Демократические правительства на Западе все больше сдают позиции. От сдвига в сторону антилиберализма в Польше и Венгрии до Брексита в Великобритании и победы Дональда Трампа на выборах президента Соединенных Штатов, общества заразились особо опасным штаммом популизма — и он распространяется.
Причина привлекательности популизма проста. Столкнувшись с тем, что зарплата не растет, а качество жизни ухудшается, люди чувствуют разочарование — тем более когда их лидеры продолжают говорить, что дела пошли на лад. Затем появляется популист и обещает устроить встряску, защитить интересы «народа» (хотя на самом деле — только некоторой его части), и предлагает то, что кажется более привлекательным, чем здравые решения: козлов отпущения.
Список этих козлов отпущения возглавляют «элиты» — утвердившиеся политические партии и лидеры корпораций. Вместо того чтобы защищать «народ» от экономических трудностей и чувства неуверенности, эта группа, заявляет популист, процветает за счет страданий людей. Продолжая глобализацию, — навязывая народу все большую открытость, — они накопили огромные богатства, которые затем защищают путем уклонения от уплаты налогов, оффшорных и других схем.
Но обвиняются не только элиты. Да, они предали народ. Но они это делают в том числе с помощью навязывания народу равных прав и возможностей для меньшинств, иммигрантов и иностранцев, которые «воруют» рабочие места, угрожают национальной безопасности и подрывают традиционный образ жизни.
Трамп выиграл пост президента США отчасти из-за его обещания депортировать миллионы нелегальных иммигрантов и запретить мусульманам въезд в страну. Сторонники «Брексита» обещали остановить свободную иммиграцию из Евросоюза. После голосования министр внутренних дел Великобритании Эмбер Радд предложила, чтобы фирмы, нанимающие иностранцев, были названы поименно для всеобщего осуждения.
Сегодняшний популизм пропагандирует новую опасную разновидность ксенофобии, ставящую наши общества под угрозу разрушения. Политикам он предлагает легкий способ быстро превратить страх и бессилие людей в опьяняющую смесь гнева и убежденности. Он уверяет запуганных избирателей (зачастую пожилого возраста), что, говоря словами сторонников «Брексита», они могут «вернуть себе контроль» над своей жизнью и своей страной прежде всего тем, что отвергнут иностранцев.
Демография делает новую ксенофобию особенно опасной. В большинстве стран Запада общество становится все более разношерстным. Латиноамериканцы теперь составляют 17,6% населения США. Одна треть лондонцев родилась за пределами Великобритании. Во Франции, по оценкам, 10% населения исповедует ислам. А в Германии примерно 20% населения имеют иммигрантские корни.
В этом контексте, когда политики борются за голоса избирателей, продвигая политические принципы, основанные на антагонизме и разделении, они сеют семена враждебности, недоверия и насилия в своем собственном обществе. Когда кандидаты, например, неоднократно называют мусульман опасными, никто не должен удивляться всплеску преступлений против мусульман на почве ненависти, как было и после «Брексита», и после победы Трампа. Управление такими разделенными обществами требует все больше принуждения и силы.
Разнообразие должно быть силой, содействующей процветанию общества. Вот почему так важно бороться с новой ксенофобией. Один из способов — поощрение социальных контактов, взаимодействия и общения между различными группами, содействие этим процессам. Обширные психологические исследования показывают, что межгрупповой контакт ослабляет чувство угрозы у людей, улучшая возможности для укрепления доверия в обществе.
Если общественные центры, школы и общественные места являются местами встречи людей, принадлежащих к разным конфессиям, культурам и расам, вероятность укоренения ксенофобии снижается. Даже проживание в районе, где много другого населения, может быть полезно. Именно поэтому новой ксенофобии так сопротивлялись в городах Европы с наиболее разнообразным населением.
Второй способ борьбы с новой ксенофобией заключается в укреплении защиты гражданских свобод. Это означает обеспечение верховенства закона даже перед лицом террористических угроз, а также гарантию независимости судей.
Тем не менее в последнее время наблюдались зловещие шаги в противоположном направлении. Лидеры Венгрии и Польши занялись ликвидацией конституционных гарантий защиты; Франция использовала длительный режим чрезвычайного положения для приостановления прав; а британские и американские политики публично унижали судей. Демократия была свергнута ксенофобами в 1930-х годах не из-за того, что антидемократические партии были столь уж сильны, а из-за того, что демократические лидеры не смогли защитить конституции своих стран.
Третий способ борьбы с новой ксенофобией — с помощью инноваций. Например, хотя Интернет часто рассматривается как один большой уравнитель, социальные медиа способствуют фрагментации. Контент, поступающий к людям, фильтруется посредством либо собственного выбора человека, либо алгоритмов.
В результате появляются эхо-камеры, в которых единомышленники усиливают общие убеждения, создавая все более поляризованные «бункеры». Но, если инновационными способами перенастроить социальные медиа-платформы, они могли бы произвести противоположный эффект, создавая пространство для взаимодействия граждан, происходящих из разных слоев общества.
Угрозу новой ксенофобии не следует недооценивать. Сегодня, как и в прошлом, отказ от разнообразия равносилен отказу от демократии. Именно поэтому его нужно защищать, пока его противники не усилили свои позиции.
Но обвиняются не только элиты. Да, они предали народ. Но они это делают в том числе с помощью навязывания народу равных прав и возможностей для меньшинств, иммигрантов и иностранцев, которые «воруют» рабочие места, угрожают национальной безопасности и подрывают традиционный образ жизни.
Трамп выиграл пост президента США отчасти из-за его обещания депортировать миллионы нелегальных иммигрантов и запретить мусульманам въезд в страну. Сторонники «Брексита» обещали остановить свободную иммиграцию из Евросоюза. После голосования министр внутренних дел Великобритании Эмбер Радд предложила, чтобы фирмы, нанимающие иностранцев, были названы поименно для всеобщего осуждения.
Сегодняшний популизм пропагандирует новую опасную разновидность ксенофобии, ставящую наши общества под угрозу разрушения. Политикам он предлагает легкий способ быстро превратить страх и бессилие людей в опьяняющую смесь гнева и убежденности. Он уверяет запуганных избирателей (зачастую пожилого возраста), что, говоря словами сторонников «Брексита», они могут «вернуть себе контроль» над своей жизнью и своей страной прежде всего тем, что отвергнут иностранцев.
Демография делает новую ксенофобию особенно опасной. В большинстве стран Запада общество становится все более разношерстным. Латиноамериканцы теперь составляют 17,6% населения США. Одна треть лондонцев родилась за пределами Великобритании. Во Франции, по оценкам, 10% населения исповедует ислам. А в Германии примерно 20% населения имеют иммигрантские корни.
В этом контексте, когда политики борются за голоса избирателей, продвигая политические принципы, основанные на антагонизме и разделении, они сеют семена враждебности, недоверия и насилия в своем собственном обществе. Когда кандидаты, например, неоднократно называют мусульман опасными, никто не должен удивляться всплеску преступлений против мусульман на почве ненависти, как было и после «Брексита», и после победы Трампа. Управление такими разделенными обществами требует все больше принуждения и силы.
Разнообразие должно быть силой, содействующей процветанию общества. Вот почему так важно бороться с новой ксенофобией. Один из способов — поощрение социальных контактов, взаимодействия и общения между различными группами, содействие этим процессам. Обширные психологические исследования показывают, что межгрупповой контакт ослабляет чувство угрозы у людей, улучшая возможности для укрепления доверия в обществе.
Если общественные центры, школы и общественные места являются местами встречи людей, принадлежащих к разным конфессиям, культурам и расам, вероятность укоренения ксенофобии снижается. Даже проживание в районе, где много другого населения, может быть полезно. Именно поэтому новой ксенофобии так сопротивлялись в городах Европы с наиболее разнообразным населением.
Второй способ борьбы с новой ксенофобией заключается в укреплении защиты гражданских свобод. Это означает обеспечение верховенства закона даже перед лицом террористических угроз, а также гарантию независимости судей.
Тем не менее в последнее время наблюдались зловещие шаги в противоположном направлении. Лидеры Венгрии и Польши занялись ликвидацией конституционных гарантий защиты; Франция использовала длительный режим чрезвычайного положения для приостановления прав; а британские и американские политики публично унижали судей. Демократия была свергнута ксенофобами в 1930-х годах не из-за того, что антидемократические партии были столь уж сильны, а из-за того, что демократические лидеры не смогли защитить конституции своих стран.
Третий способ борьбы с новой ксенофобией — с помощью инноваций. Например, хотя Интернет часто рассматривается как один большой уравнитель, социальные медиа способствуют фрагментации. Контент, поступающий к людям, фильтруется посредством либо собственного выбора человека, либо алгоритмов.
В результате появляются эхо-камеры, в которых единомышленники усиливают общие убеждения, создавая все более поляризованные «бункеры». Но, если инновационными способами перенастроить социальные медиа-платформы, они могли бы произвести противоположный эффект, создавая пространство для взаимодействия граждан, происходящих из разных слоев общества.
Угрозу новой ксенофобии не следует недооценивать. Сегодня, как и в прошлом, отказ от разнообразия равносилен отказу от демократии. Именно поэтому его нужно защищать, пока его противники не усилили свои позиции.
Нгэйр Вудс — декан Института управления имени Блаватника и директор программы международного экономического управления в Оксфорде.
