Военные действия в Сирии мировые СМИ освещают прежде всего как противодействие, время от времени формально переходящее в сотрудничество на фоне непрекращающегося торга между двумя странами — США и России. Между тем в этой военно-политической игре появился еще один крупный игрок, который недвусмысленно заявляет о своих амбициях — Китай. И его вмешательство может сыграть важную роль в дальнейшей судьбе многострадальной Сирии.
Двойным вето по Америке
В ООН Россия, ведущая успешную операцию по очистке крупнейшего города Сирии — Алеппо от террористов из «Исламского государства» (запрещенная в России организация — прим. ред.) недавно получила от Китая довольно неожиданную поддержку. Пекин вместе с Москвой заблокировал наспех приготовленную западными странами резолюцию о прекращении огня в Алеппо. Такое произошло впервые с начала сирийского кризиса — до этого Россия в лице сверхпрофессионального и быстро реагирующего на всякого рода коллизии представителя в ООН Виталия Чуркина вынуждена была отбиваться от Запада в одиночку.
Состоявшееся в Нью-Йорке голосование можно считать переломным. Две страны, члены Совета Безопасности ООН воспользовались своим правом вето, чтобы заблокировать не нравящуюся им резолюцию. Китайский представитель Лю Цзеи разъяснил мотивы, по которым Пекин поддержал Москву. Предложенный проект, сказал он, «раскалывает мировые державы в том время как Совбез должен сохранять единство по вопросу Сирии, говорить одним голосом и работать вместе».
Двойное вето вызвало оторопь у западных стран. Как заявил представитель Великобритании Мэттью Райкрофт, это вето «крайне удивительно. Несмотря на неоднократные выступления против политизации, Китай поддержал Россию — одну из сторон конфликта».
Победа в Алеппо меняет стратегию Китая
Что же скрывается за изменившейся политикой Пекина? Прежде всего, это значительные успехи в Алеппо, который фактически уже взяла правительственная сирийская армия при поддержке российской авиации. Совершенно логично, что Москва заблокировала проект резолюции, требующей прекратить огонь в момент, когда последние черные знамена ИГИЛ скоро будут сорваны со зданий этого города. В этих условиях Китай наряду с другими странами (против резолюции выступила Венесуэла, а также о своей особой позиции объявил Египет) во-первых демонстративно отказался от всякого противостояния с Россией, а во-вторых дал понять, что он намерен активно участвовать в послевоенной реконструкции в Сирии.
Китай занимает сторону России на Ближнем Востоке еще из-за опасений того, что при новом президенте США Дональде Трампе двусторонние отношения с Америкой ухудшатся еще больше. Трамп в течение всей предвыборной кампании обвинял Китай во всех смертных грехах, обещал повысить акцизы на импортируемые китайские товары на 45 процентов, вернуть на родину все американские компании, «переехавшие» в Поднебесную, а если те не захотят это сделать, то тогда им будут грозить многомиллиардные штрафы.
Опасения Пекина многократно усилились после того, как избранный президент США позвонил лидеру Тайваня Цай Инвэнь. Этот звонок Китай счел провокационным и выразил свой протест. Поленьев в огонь добавила и большая американская пресса. Как сообщает The Washington Post, советники Трампа выступили с крайне противоречивыми показаниями в отношении состоявшегося звонка. Из них можно сделать вывод, что звонок Трампа был сознательной акцией, которая готовилась в течение довольно долгого времени.
Сирия двумя руками «за»
Пекин принял решение об оказании помощи Асаду после состоявшегося в августе этого года визита в Дамаск военной делегации во главе с контр-адмиралом Гуцань Юфеем, который является руководителем канцелярии по международному сотрудничеству центрального военного совета КНР. После этого визита Пекин стал направлять в Сирию военных советников для подготовки бойцов правительственных сил. Сирия недвусмысленно дала понять, что она обеими руками «за» военную помощь Китая.
Как указывает российский эксперт по Китаю Александр Рыбин в «Газете.ру», Сирия и Ирак стали главными полигонами в мире по тестированию новейших современных вооружений и отработке ведения боевых действий. В Сирии уже проводят операции как минимум спецподразделения России, Ирана, США, Британии и Франции — страны, которые так или иначе подтвердили присутствие своих военнослужащих на сирийской территории. Китай, претендующий на значительное международное влияние, по логике вещей также должен вступить в конфликт.
Но у Пекина есть и другие интересы, о которых знают только специалисты по этой стране. Дело в том, что в Сирии активно воюет группировка китайских уйгуров «Исламское движение Восточного Туркестана», которую называют «Аль-Каидой в Китае». Приверженцы этого радикального течения в исламе главной своей целью декларируют отделение от Поднебесной земель Синьцзян-Уйгурского автономного района, где компактно проживают уйгуры. Уйгуры активно участвуют в нынешней битве за Алеппо на стороне «Исламского государства» и других радикальных групп.
Пекин, как известно, весьма жестко реагирует на всякие проявления сепаратизма в своей стране и преследует сепаратистов в любой точке земного шара. Сирия стала одним из примеров этого.
В ожидании дележки пирога
Успехи сирийской правительственной армии в Алеппо еще не ставят точку в борьбе против ИГИЛ, но знаменуют начало серьезного перелома в конфликте в этой стране. И сейчас крупные мировые игроки уже задумались о том, как они будут делить «сирийский пирог». Можно допустить, что самый крупный кусок от этого пирога, если вообще какой-либо, не достанется США, которые из-за своего слабого и нерешительного президента Обамы просто потерялись в этой войне. Главными победителями из иностранных государств могут быть Россия, Иран, а также Китай и стремительно набирающая экономическую силу и влияние в мире Индия.
Многие теоретические выкладки (особенно касающиеся внутреннего положения в России), опубликованные на сайте «Правда. ру» являются крайне спорными. Но со следующими выводами трудно не согласиться. Как пишет интернет-издание, «из стремления Нью-Дели и Пекина сблизиться с Сирией следуют несколько уроков. Первый: в целом в мире конфликт в Сирии сегодня уже не воспринимается как конфликт с «изгоем» Асадом, поддерживаемым Москвой и Тегераном. Это скорее геополитическая борьба при совместном желании всех (или почти всех) уничтожить радикальных исламистов.
Второй: на этом фоне Запад потерял позиции с потерей влияния у Анкары и арабских монархов. Гораздо лучшие шансы поделить «сирийский пирог» имеют Россия, Китай, Индия. У Пекина и Нью-Дели есть то, чего нет у Москвы, — миллиардные инвестиции. Москва воюет, а они — нет. Россия несет политическую ответственность, а они — нет. Россияне делают «грязную и тяжелую работу», а китайцы и индийцы будут пользоваться ее результатами».
Китай уже неоднократно доказал, что он может осуществлять масштабные проекты в самых трудных условиях, где за «подряд» не возьмется ни одна другая страна. Самый красноречивый пример — Афганистан. Там, несмотря на продолжающуюся много лет гражданскую войну и хаос, китайцы, например, участвуют в крупных инфраструктурных проектах (строительство автомагистрали из Пешавара в Кабул и железнодорожной линии между Чаманом и Кандагаром в рамках восстановления «Шелкового пути» для соседнего Афганистана.
«Американцы пришли туда с обещанием прогнать талибов и помочь стране добиться процветания и мирной жизни, — пишет французская версия популярного американского издания Le Huffington Post. — Ни о чем из этого говорить сейчас не приходится. Но быть может, у Китая получится сделать то, что не удалось Америке? Причем без единого выстрела, одной лишь разумной дипломатией».
«Одинокая супердержава»
Но вернемся к Сирии. Возросшая активность Китая в этой стране ставит перед российским руководством по крайней мере два важных вопроса. Будет ли в дальнейшем Пекин балансировать в этом регионе между Россией и США и не в состоянии ли он будет в будущем вытеснить из Сирии и ту, и другую страну.
Как считает известный эксперт Фонда Карнеги Дмитрий Тренин, «Пекин перестал балансировать между Москвой и Вашингтоном много десятилетий назад. Сейчас Пекин рассматривает себя как центр силы, который пока еще не равен Вашингтону, но находится на пути к равенству с ним, а в перспективе может занять и более высокое положение в международной системе, чем то, которое занимают сегодня США. Москва в этом смысле осталась далеко внизу — с точки зрения тех высот, которые уже взял Пекин. Полагаю, что Китай сегодня, по сути своей, одинокая держава. В отличие от США — с их огромным количеством союзников — он всегда выступает в одиночестве».
В этом своем качестве «одинокой державы» Китай — пока лишь глобальная экономическая, но не геополитическая держава. Пекин занял довольно неопределенную позицию по отношению к Украине. Он не атакует Москву за вмешательство в дела соседней страны, но по-прежнему рассматривает Крым как часть Украины. И для него Ближний Восток пока остается незнакомым полем боя глобальных игроков.
Но тенденция Пекина к укреплению своих позиций в Сирии налицо. И ответить на вопрос о том, будет ли Россия в выигрыше от этого, продолжать ли ей в целом глобальный поворот на Восток, или ей лучше ориентироваться на укрепление связей с новым, критически относящимся к Китаю президентом США Дональдом Трампом, пока в Москве не может никто.
