Atlantico: Обстановка в Сирии и, в частности, в Алеппо сегодня — как никогда напряженная. Как бы вы оценили ответственность США и президента Барака Обамы за сложившуюся ситуацию?
Гийом Лаган (Gillaume Lagan): Алеппо сейчас находится на грани того, чтобы оказаться в руках сил Асада. По разным оценкам, 85% некогда принадлежавшей мятежникам зоны теперь перешли под контроль шиитских отрядов и сирийской армии. Это тяжелое поражение оппозиции становится завершением долгих лет двусмысленного поведения администрации Обамы и Запада по поводу войны в Сирии. Как вы помните, этот конфликт начался в 2011 году в обстановке арабской весны, которая стала неожиданностью для всех, в том числе и администрации Обамы.
Тот был избран в 2008 году с идеей о том, что главные проблемы Ближнего Востока во многом лежат на совести США и администрации Буша. Начиная с речи в Каире в 2009 году он стремился объяснить арабам, что США больше не собираются, как раньше, вмешиваться в дела региона. Можно сказать, что он сдержали слово, потому что после начала конфликта американская поддержка мятежников оставалась главным образом словесной. Не было никаких поставок оружия или мощной политической помощи помимо «простого» осуждения репрессий Асада. Эта политика достигла своего апогея в 2013 году, когда Башар Асад использовал в пригороде Дамаска химическое оружие против мирного населения в подконтрольных мятежникам зонах. До этого США утверждали, что применение такого оружия стало бы для них красной линией, однако в итоге вмешиваться они все же не стали. Это стало сигналом (особенно для мятежников), что рассчитывать на Вашингтон не стоит, и что нужно искать договоренность с более радикальными группами. Это положило начало экспансии «Исламского государства» (террористическая организация запрещена в РФ).
— Многие наблюдатели подчеркивают роль России в происходящем в Алеппо и осуждают вмешательство мировой державы в дела другой страны. Но в какой мере эта обстановка объясняется нежеланием державы воспользоваться своим влиянием?
Как бы то ни было, нельзя не признать, что Россия лишь следовала своей традиционной политике: поддержка союзников и неприятие революций, которые могут привести к смещению близких ей режимов на Ближнем Востоке или в ближнем зарубежье (Украина). Российская политика всегда была реалистичной и опиралась в первую очередь на соотношение сил, а не идеи. Москва отреагировала, потому что американская администрация, судя по всему, предоставила ей свободу действий.
Тут не совсем ясно действовали США слегка лицемерно (внешне поддерживали оппозицию, но по факту дали России карт-бланш на ее подавление), или же они в итоге угодили в собственную ловушку. Позволила ли изоляционистская политика Барака Обамы России стать великой державой на Ближнем Востоке? Кстати говоря, тут можно провести параллели с концом 1970-х годов, когда СССР усиливал влияние после иранской революции и вторжения в Афганистан, тогда как США постепенно выпускали из рук рычаги контроля в регионе. В такой перспективе Барака Обаму можно сравнить с Джимми Картером.
— Глядя в прошлое, принесло ли плоды вручение Бараку Обаме Нобелевской премии мира в 2009 году? По каким еще критериям он мог получить эту премию, помимо внешней политики, которая в 2009 году была еще только в начале пути?
— Мне кажется, что Барак Обама получил эту Нобелевскую премию, потому что шведское жюри было радо поражению республиканцев на президентских выборах в США в 2008 году и стремилось подчеркнуть антипатию к политике Буша-младшего. Сейчас вручение этой премии выглядит ироничным и даже парадоксальным. Восемь лет Барака Обамы позволили миру стать жертвой насилия и хаоса. Пусть даже администрация Буша допускала ошибки, ей пришлось иметь дело с ситуацией, с которой не сталкивался Обама (11 сентября).
Она отреагировала изменением курса, то есть переходом от изоляционизма к либеральному интервенционизму, чьей (нереалистичной) целью была демократизация Ближнего Востока. Барак Обама пришел к власти на волне критики этой политики. Стоит вспомнить, что он относится к левому крылу демократической партии, которая осудила войну в Ираке и любые проявления интервенционизма США. Он последовал этой политике, и сегодня мы видим, что стратегический отход США принес больше вреда, чем их предыдущий интервенционизм, потому что оставил широкое поле для деятельности держав, которые теперь считают Америку нерешительным и слабым государством, неспособным противостоять им.
