В воскресенье в СМИ появилась информация о визите народного депутата Надежды Савченко в Минск с целью прямой встречи с предводителями террористов так называемых ЛНР и ДНР для якобы переговоров об освобождении украинских пленных. Недавно, по словам Ирины Геращенко, украинская сторона в Минске предлагала к новогодним праздникам обменять 228 «граждан, которых они (ОРДЛО — прим. ред.) спрашивали в своих письмах» на 42 пленных украинцев. Боевики на такое предложение не согласились.
Особенностью информационной подачи новости о визите Савченко в Минск стало противоречие в комментариях. Так, например, сама Савченко, которая на пресс-конференции, по свидетельству издания liga.net, вела себя довольно резко, объяснила, что ее контакты с боевиками были согласованы с СБУ. Зато советник главы СБУ Юрий Тандит, наоборот, сообщил, что этот вояж с украинскими спецслужбами не был согласован и что они собирают и проверяют информацию о подобных поездках и других политиков. Предподитель бандформирования «ЛНР» Игорь Плотницкий, в свою очередь, подтвердил факт встречи с Савченко.
Напомним, что Надежда Савченко и до того неоднократно делала противоречивые заявления о необходимости прямого контакта с боевиками, чем вызывала серьезное возмущение в обществе и даже обвинение в игре «на Путина». Безусловно, последние утверждения имеют эмоциональную окраску, так как никаких прямых доказательств этого нет. Зато поведение и заявления Савченко дают повод задуматься над тем, что Москва может ее использовать «вслепую».
То есть просчитав, в том числе, особенности ее психологического образа, «вести» Савченко в нужном фарватере. При этом мотивы самой Савченко могут быть абсолютно искренними, хоть даже и противоречивыми (напомним, ее недавнее голосование за снятие неприкосновенности с депутата Вадима Новинского и ее же приветственное рукопожатие с ним уже после этого голосования).
Таким образом, благородная попытка депутата освободить украинских пленных на практике имеет обратный эффект — пленные не освобождены, а факт «прямого диалога» состоялся. Именно «фонд» пленных оккупантами пополняется постоянно и, как правило, пополняется гражданскими лицами. На оккупированных территориях агрессором развернута системная работа по выявлению «инакомыслящих», которых откровенно (оккупанты об этом заявляют прямо) разыскивают по, например, постам в социальных сетях, а впоследствии обвиняют в «коррекции огня». Российские же пленные, похоже, не особо и нужны Кремлю, который усложняет процесс обмена. России нужен шантаж, искривление информационной реальности в свою пользу и размывка в украинцах желания к сопротивлению. «Умыть руки» и продемонстрировать себя «миротворцем», а не участником конфликта — одна из задач Кремля. При этом это вовсе не значит, что РФ собирается эту войну сворачивать. Более того, похоже, что Путин только совершенствует и расширяет инструменты агрессии.
Очевидным является вопрос: какова вообще роль Надежды Савченко в Минских переговорах и кто уполномочивал ее принимать у них участие? Если действительно существуют тайные переговоры с боевиками, то это еще не значит, что Россия не сделает эту «тайну» достоянием общественности. Так что же могут предпринять, в частности, украинские спецслужбы и политики для того, чтобы сделать невозможным использование нашей стороны в качестве элемента кремлевских планов?
P.S. Партия «Батькивщина», к которой относится Надежда Савченко, сделала официальное заявление, о том, что считает переговоры с террористами и их главарями недопустимыми. Такой позиции «Батькивщина» придерживается с начала агрессии РФ. Также в заявлении партии говорится о том, что Надежда Савченко не координирует свои действия ни с фракцией, ни с партией.
