Во время недавней международной встречи по вопросам демократии и свободы в интернете один из руководителей выступил с одним довольно странным требованием: он попросил участников делиться исключительно результатами исследований, а не всякими забавными историями. Я опешила: зачем это нужно было уточнять? На встрече присутствовали несколько сотен министров и экспертов в области политики. Иногда аргументы политиков или передовицы газет основаны на невероятных событиях, но мы же здесь все серьезные профессионалы, не правда ли?
Через полчаса открылся круглый стол для вопросов публики…и тут я все поняла. Женщина, представляющая российскую «официальную» НКО начала свое выступление. Несмотря на ее великолепный английский, то о чем она говорила (якобы отвечая на вопрос) было несколько противоречиво. По ее мнению немыслимо иметь абсолютно свободный доступ к интернету, потому что несколько месяцев назад один молодой человек из центральной России стал жертвой зависимости от онлайн игры. И когда его родители попытались перекрыть ему доступ к этой игре он попытался их убить. По-моему, она сказала, что один из родителей выжил. Это было пламенное и немного сбивчивое выступление, посыл которого был ясен и нелеп: государство должно контролировать интернет, чтобы помешать молодым людям из центральной России убивать своих родственников кухонным ножом.
Дикие истории
Я живу в Великобритании, где государство контролирует интернет больше чем в любой другой «настоящей» демократической стране. Власти требуют от провайдеров, какой то непонятной цензуры вне закона (потому что нужно «чтобы кто-то думал о детях»). Но, даже для меня, это заявление, сделанное на международном мероприятии, показалось слегка за гранью. И я была не одинока. Я видела, как люди сидящие в зале кусали губы как только в их наушники поступал перевод. Некоторые поднимали брови и обменивались понимающими улыбками. Позже, разговаривая с одним европейским дипломатом, я воспользовалась возможностью, чтобы спросить у него, что только что произошло. «O, они теперь всегда так делают», ответил мне дипломат. Работая при ООН в Нью Йорке он заметил новый образ действий России: рассказывать дикие истории и пресекать любые попытки вести разумную дискуссию. Троллинг в чистом виде. Показывая на людей в зале, приехавших в основном из Европы и соседних стран он сказалt:"Они не хотят, чтобы вещи такого рода работали«.
Под «вещами такого рода» он подразумевал модели управления интернетом, которые помогают коллективно работать правительствам, предприятиям, представителям гражданского общества, активистам и инженерам. Настороженное отношение России к таким проектам хорошо известно. Наряду с Китаем, Саудовской Аравией и Ираном Россия входит в число стран, которые уже давно оказывают давление на Международный Союз Электросвязи ООН, чтобы решения в этой области принимались на государственном уровне.
Но, как я уже писала несколько недель назад, внешняя политика США в отношении интернета не особенно является примером для подражания. " Internet Freedom " ™ может рассматриваться только в качестве средства в интересах инновационных американских компаний, и де-факто монополии. «Мягкая сила» Соединенных Штатов далеко не безобидна для лидеров авторитарных режимов. По их мнению, хваленая способность социальных сетей, таких как Twitter и Facebook, очень упростила совершение революций, и похожа на намеренное вмешательство со стороны иностранной державы.
Интернет и революция
У российских лидеров уже появилась привычка во всем видеть заговоры западных государств: оранжевая революция, арабская весна, весь интернет. В глазах Москвы все эти заговоры США и их союзников выглядят как попытки доказать, что мировой порядок защищает только западные ценности, а значит и западные интересы. И мы даем им пищу для размышлений, утверждая что интернет это самиздат — подпольная печать сочинений диссидентов при советской власти — и что Че Гевара 21 века — это сеть (что противоречит истории, учитывая, что все знают резкий антагонизм США с целями Че Гевары).
Действительно ли интернет является носителем народных революций? Может быть. Это сложно. Следует признать, что 2011 год начался с арабской весны, которая привела к свержению лидеров в Тунисе и Египте и закончился в Москве митингами представителей среднего класса, организованных при помощи Facebook, против коррупции на выборах. Facebook не только содействовал организации митингов в год народных волнений,но и дал русским ощущение того, что речь идет о мировом движении, и у них есть шанс. «Это стало настоящим шоком для правительства Путина. В сознании бывшего сотрудника КГБ стихийные народные волнения просто не существуют. В его мире существует только вертикаль власти. Всегда есть тот, кто дергает за ниточки. И Россия решила соединить свой экзистенциальный пессимизм с абсолютной любовью Запада к интернету. Нужно было приструнить этот интернет.
The Red Web Андрея Солдатова и Ирины Бороган показывает, что c 2012 года интернет цензура была децентрализована и противоречива. Чтобы перейти в наступление России потребовался шок от восстания среднего класса. Оппозиционные сайты стали жертвами мощных атак, троллинга и дезинформации. Переполненные проправительственной пропагандой локальные информационные платформы окончательно отказались от мысли отделить факты от политической фантастики. Невероятный объем и изощренность ложной информации привели к тому, что компьютерные алгоритмы уже были не в состоянии отличить информацию от дезинформации (честно говоря обычные люди даже в демократических странах уже с большим трудом могут отличить правду от лжи).
В 2012 году были введены новые методы цензуры с использованием технологий, которые систематически блокировали адреса и проверяли весь массив данных. Официальная причина? «Защита детей». Также были приняты правила о локализации данных, которые обязывали хранить информацию о российских гражданах на серверах находящихся в самой России. Официальная причина? Защитить российских граждан от слежки со стороны США после случая со Сноуденом. Таким образом в России интернет стал усиленно контролироваться. Однако правительству, которое боялось столкнуться с некой экзистенциальной угрозой, этого было недостаточно.
Ущемленная Россия
У России нет ни китайских возможностей, ни китайской дисциплины. Ей не хватает способности мыслить на перспективу, как это делает Китайская компартия. Кроме того, у России нет такого привлекательного рынка, чтобы она могла диктовать свои условия иностранным компаниям. Таким образом, Россия не в состоянии достичь желаемых аспектов в области интернета (экономический рост) и помешать тем, от кого сама же и отказывается (ускорение политических перемен). Имея политическую и экономическую силу, интернет одновременно оставался символом и носителем западных интересов и ценностей. Одной оборонительной реакции России было бы недостаточно.
Поэтому Россия выбрала единственное решение, которое ей оставалось: выдвинуть против Запада свое самoe мощное орудие. Своего рода цифровое джиу-джитсу в виде информационной войны (проще говоря, пропаганды) и радиоэлектронной войны (хакерские атаки и саботаж), направленные на то, чтобы обратить социальные сети против их же создателей.
Нет никаких сомнений, что именно Россия взломала компьютеры Национального комитета Демократической партии и чиновников ответственных за выборы в США перед тем, как рассекретить найденную там информацию с помощью своих рьяных сообщников. И это не только личное мнение. Мы пока не знаем, связывает ли нового президента США и Владимира Путина что то большее, чем культ самовлюблённого мачо. Существующие связи между американскими правыми и Кремлем ещё не очень ясны, но я надеюсь, что однажды информация и об этом просочится наружу. Даже если появятся доказательства, миллионы американцев откажутся поверить в это. Местные пропагандистские сайты увеличат распространение ложной информации, как они это делали в течение всей предвыборной кампании. На американских выборах противником России была не Клинтон, а вера в нашу избирательную систему.
Мир, в котором объективным фактам нет места
Основные органы кремлевской пропаганды, такие как RT и Sputnik, распространяют в агрессивной манере смесь фактов и догадок, цель которых не убедить людей в том, что именно эта история является правдой, а доказать, что объективного и беспристрастного мнения нет и вообще не может быть. Затем их россказни подхватываются крайне правыми популистами во всей Европе. Кремль профинансировал подъем крайне правых партий по всей Европе так же образом, как и Советский Союз финансировал крайне левых во время холодной войны. Но на этот раз цель состоит не в том, чтобы построить новый социалистический миропорядок, а в том, чтобы уничтожить любую возможность установить стабильный мировой порядок.
А интернет идеальное орудие. В то время когда процесс демократизации манеры мыслить идет в обход традиционных каналов все больше голосов могут быть услышаны. Но когда медиа рынок переполнен мнениями, в силу вступает закон спроса и предложения. Всякое мнение теряет ценность, и мы теряем нашу способность мыслить и отличать одно от другого. Прислушиваться к мнению всех обо всем заканчивается тем, что создается впечатление, будто все идет не так, и мы не можем никому доверять. Мы все больше закрываемся в нашем мирке, и в итоге огромное количество разных мнений погружает нас в неизвестность. Для Путина это золотая жила. Исчезновение хороших манер, доверия и особенно стремительный переход политического пространства в горизонтальную плоскость, которого так боится Кремль, являются идеальными составляющими, чтобы настроить демократию против себя самой.
На кону стабильность мирового порядка
Это может быть обманчиво. Недавние попытки взлома аккаунтов Gmail известных прогрессистов, поддержанные Россией, были без сомнения предприняты не для того чтобы узнать кто они такие и о чем они думают (для того чтобы это узнать достаточно почитать Нью Йорк Таймс). Это говорит о том, что наша переписка и наши мысли более не приватны. Люди которые думают что их прослушивает «дружественное» государство будут вынуждены заниматься самоцензурой. Когда человек не может свободно думать говорить или слушать он теряет cвою независимость. Гражданские и политические права не являются предпочтительными с индивидуальной точки зрения они и есть основа стабильности мирового порядка (не просто так это было написано черными по белому после Второй мировой войны).
Что же делать? В первую очередь понять, что речь идет о вещах,которые по большей части мы сами себе навязываем. А затем понять, что глубокий цинизм России, как это ни парадоксально, абсолютно искренний. Разумеется, Кремль видоизменил российский интернет исходя из своих параноидальных, иерархических и немного хаотичных взглядов. Разумеется, российское правительство занимается распространением по всему миру в агрессивной манере своей националистической и его нигилистической точки зрения. Но спросите себя, почему, в течение чуть более десяти лет, Россия перешла от роли активного участника в международных институтах к роли разрушителя? Почему Россия стала последним троллем, как онлайн, так и офлайн?
Запад внес свой идеологический и материальный вклад в разрушение постсоветской экономики, чтобы сделать из нее клептократию. Умирали люди. Когда Россия наконец вышла из внутреннего хаоса, она поспешила занять свое место на международной арене. К сожалению, доверие русских к этому миропорядку было подорвано несколькими событиями. Речь идет о нападении на посольство Китая в Белграде, вторжение в Ирак, вмешательство Франции и Англии в 2011 в ливийский конфликт. Запад обвиняет Россию в завоевании соседей и в уничтожении невинных сирийцев. На это Россия может ответить нам, что мы верим в силу самодисциплины, когда нас все устраивает. Как и все в мире, я возмущена и напугана тем, что Россия начала использовать лучшие приемы демократии (свободу слова), чтобы ее уничтожить. Но я могу отчасти понять, почему она действует таким образом. Нет никаких сомнений, что тактика, которую использовала дама из «официальной НКО» — это тактика Кремля. Но страх и гнев, которые были в ее словах, казались настоящими. В 2011 года российская власть была страшно напугана интернетом. Теперь она уверена, что мы тоже будем трепетать от страха.
Для людей, которые как я работают над проблемами управления интернетом, самым большим испытанием в течение ближайших 10 лет станет вопрос, не как привлечь в сеть еще миллиард пользователей или как уменьшить влияние монополистов на государство. А понять как защитить самую важную часть глобальной инфраструктуры: демократию.
