Завоевание самого большого города Сирии рассматривается в России как военный триумф. Но Владимир Путин рискует потерять самый большой дипломатический выигрыш войны.
Лица на экране ликуют. Небольшая группа мальчишек 10-12 лет прыгает перед камерой, держа в руках плакат с изображением сирийского президента Башара Асада. Потом начинает говорить пожилой мужчина. Он говорит прямо на камеру и обращается к российским телезрителям.
«Я хотел бы выразить большую благодарность России. Большое спасибо, братья, за то, что освободили наш город», — взволнованно говорит этот житель Алеппо, прежде чем мы переключаемся опять на студию в Москве.
Идут вечерние новости на Пятом государственном канале. Кадр из Сирии является главной новостью. «Борьба за мир» написано большими буквами за спиной ведущей программы.
«Алеппо сейчас почти полностью освобожден от террористов. Освобождены тысячи людей», — говорит ведущая программы в то время, как на экране идут российские машины с гуманитарной помощью.
Послание российским телезрителям совершенно понятно: овладение в свое время самым крупным городом страны Алеппо правительственными войсками — это триумф. И те, кто говорит что-нибудь иное, являются лжецами.
Сообщения докладов ООН о систематических казнях гражданских лиц, доклады групп, борющихся за права человека, о бомбежках жилых кварталов и обвинения европейский правительств в причастности русских к военным преступлениям, все это лишь злостная пропаганда.
«Это неверные новости. Я не хочу, чтобы генеральный секретарь ООН был использован как инструмент для таких новостей», — сказал представитель России в ООН Виталий Чуркин позднее в этой же передаче.
С точки зрения генералов в Москве, нет никакого сомнения в том, что падение Алеппо является триумфом России, Ирана и войск Башара Асада. Это поворотный момент в военной интервенции Москвы за пределами бывшей советской страны после катастрофической войны в Афганистане в восьмидесятые годы. Овладение Алеппо рассматривается в Москве как доказательство того, что бомбы российской авиации смогли превратить Башара Асада из проигравшего в победителя, который теперь в скором времени сломает хребет умеренной оппозиции, поддерживаемой Западом. Россия в Сирии продвигается к исполнению роли делателя королей. И в то время как США и Европа вытеснены на обочину, Россия и Турция теперь имеют на руках самые сильные дипломатические карты.
«Без России в Алеппо не произошло бы ничего», — говорит Алексей Малашенко, эксперт по Ближнему Востоку в московском центре Карнеги.
«Присутствие регулярных российских войск в самом Алеппо (российские власти подтвердили недавно гибель одного российского танкиста в городе) стало эффективной гарантией того, что Запад не будет вмешиваться», — говорит Малашенко в беседе с информационным агентством AFP.
Но падение Алеппо в то же время выдвигает дилемму, которая неприятна для России, начавшей интервенцию 15 месяцев назад.
Если не смотреть каналы государственного ТВ, то новости из Сирии едва ли настолько радостны.
На прошлой неделе Исламское государство (запрещено в России, ред.) снова захватило древний город Пальмиру, который весной был завоеван российскими и сирийскими войсками. Тогда овладение городом было отмечено праздником, который транслировался телевидением из старого амфитеатра древнего города.
В то же время России, самому важному союзнику Асада брошен вызов со стороны усиливающегося Ирана. То, что однажды было правительственной сирийской армией, теперь во все бόльшей степени превращается в неуправляемое ополчение. Иранское шиитское ополчение играло, по словам иранских генералов и источников среди восставших, главную роль в наступлении на Алеппо.
По словам российского аналитика Владимира Фролова, Тегеран и Дамаск оказывают на Москву растущее давление, чтобы продолжить наступление на главный оплот восставших, провинцию Идлиб. Это добавит новую кровавую главу в историю войны, обострит конфликт с Турцией и в самом худшем случае откроет фланг для нападения Исламского государства на юге Сирии.
«Унизительная потеря Пальмиры, захваченной ИГИЛ, должна ударить набатом тревоги в Москве»— пишет Владимир Фролов в своем анализе.
У союзников Асада, включая Россию, по его словам, не достаточно живой силы и огневой мощи для ведения операций на двух фронтах одновременно.
Другой возможностью власти имущих в России является прекращение огня и попытки использовать победу в Алеппо как исходный пункт для новых переговоров с Турцией и США. Это может «позволить Москве воспользоваться политическим выигрышем и избежать возможности застрять в болоте», — пишет Владимир Фролов о дилемме.
Снова угроза изоляции
Кровавый триумф в Алеппо уже дорого обошелся России как в самой стране, так и за ее пределами.
С точки зрения Кремля, самая большая опасность состоит в том, что теряется самый крупный дипломатический успех сирийского конфликта.
Главной целью вмешательства в Сирии было вывести Россию из дипломатической изоляции, возникшей в связи с аннексией украинского полуострова Крыма в 2014 году.
Это удалось сверх всякого ожидания, как показали недавние визиты Путина в различные европейские страны.
Но бойня в Алеппо опять изолировала Путина. Европейские страны обсуждают новые возможные санкции против России за бомбежки жилых кварталов и больниц в Сирии. На встрече в Брюсселе руководители стран ЕС призвали судить всех ответственных за «нарушение международного права, в частности, за возможные военные преступления».
«Нет оснований для того, чтобы привлечь Москву вместе с Асадом к ответственности за военные преступления Асада против собственного народа», — говорит Владимир Фролов.
В то же время Кремль сталкивается с растущими политическими рисками в своей стране по мере того, как потери и большие расходы начинают бросать свою тень на российские президентские выборы, которые должны состояться примерно через год.
Миллионы российских суннитов на Северном Кавказе традиционно настроены отрицательно по отношению к алавиту Башару Асаду и альянсу с шиитским Ираном. Поэтому любое братание с товарищами по оружию опасно для Путина. На этой неделе пришли сообщения о том, что 13 российских солдат чеченского происхождения были расстреляны за отказ ехать в Сирию, чтобы воевать на стороне Асада. Радикальные чеченские мятежники играли важную роль в Исламском государстве. И в других российских республиках, по словам Григория Шведова, редактора интернет-газеты «Кавказский узел», проходили демонстрации против Асада.
«А в Дагестане религиозные активисты проводили в свое время демонстрации против Асада, но сегодня такая форма общественной активности невозможна», — говорит он в беседе с корреспондентом Berlingske.
Религиозная напряженность на Северном Кавказе является одной из причин того, что Москва тихо дистанцировалась от Ирана, который интерпретирует войну в Сирии именно как религиозную и сектантскую.
В то же время Путин целенаправленно возобновил связи с Эрдоганом в Турции, где в прошлом году был сбит российский военный самолет. Путин и Эрдоган на прошлой неделе несколько раз беседовали по телефону. Именно Турция и Москва договорились о последнем кратковременном перемирии в Алеппо.
Переговоры с нынешним госсекретарем США, напротив, являются «бессмысленными», заявил российский министр иностранных дел Сергей Лавров в выпуске российских вечерних новостей.
Россия посылает четкий сигнал о том, что не ожидает реальных переговоров по Сирии до тех пор, пока Дональд Трамп в январе не вступит в должность президента США.
Москва надеется, что Россия к тому времени получит возможность вести переговоры на собственных условиях.
И без телевизионного экрана.
