Империи разваливаются вовсе не из-за экономических неурядиц, как кажется многим аналитикам, видящим грядущую катастрофу в перепадах курса евро. Они уходят из мира сего, как и простые смертные — от старческой немощи и маразма.
«Я древний мир периода упадка, когда встречая варваров рои, акростихи слагают в забытьи, уже как вечер сдавшего порядка». В этих строках Бодлера больше убедительной аналитики, чем во всех экономических выкладках многих европофобов, что в России, что в погружающемся в благостный сон Азербайджане.
Великое саморазрушение
Последние настолько увлеклись ожидаемым концом ЕС, что не заметили, как общеевропейская дискуссия, взбудоражившая континент, получила совершенно неожиданный поворот. Вопрос ставится теперь вовсе не о том, когда развалится Евросоюз. Некоторые аналитики идут куда дальше: а не рассыпятся ли США раньше ЕС? Из такой постановки вопроса логично вытекает другой вывод, куда более опасный: а не приближаются ли к своему концу оба всемирно значимых проекта — создание империй нового типа: США и ЕС.
Отсюда вполне естественной выглядит попытка предугадать, а что появится на месте этих двух гигантов современной цивилизации? Вопрос далеко не праздный. Достаточно вспомнить, как в свое время блестяще воспользовались распадом Российской империи большевики, выстроив на ее развалинах мощное неоимперское образование под названием СССР, которому суждено было десятилетиями называться второй супер-державой.
Не будем спорить с возражениями типа того, что Америка находится на вершине своего могущества, а Европа останется единой, пока едина Германия, мечтающая в отличие от прошлого не о Великой империи немцев, а о величественном здании общеевропейской цивилизации. Отошлем их на рассмотрение тех, кто точно так же четверть века назад утверждал, что Советский Союз неделим и могуч, и ему суждено пережить полный противоречиями Европейский Союз, не говоря уже о смертельно больной Америке. Исторические аналогии хороши в импровизированных дискуссиях, но мало убедительны при строго научном рассмотрении.
Тем не менее, очень даже умные ученые мужи полагают, что Европейский Союз ждет то же самое, что не так уж давно случилось с Советским Союзом. Вот и информационное подтверждение подоспело от Bloomberg: после Brexit популисты могут победить в Греции, Польше, Германии и Франции. Но позвольте, господа, это же совершенно другая Европа!
Кажется, Токвилю принадлежит замечание о том, что крах политических систем обычно кажется немыслимым вплоть до того момента, пока он не произойдет. Меня, однако, как и многих, однажды уже переживших этот процесс трансформации супердержавы в жалкие руины, ныне кичащиеся своей независимостью, историчностью и бог знает еще чем, поражает радость, которую они излучают по поводу смерти страны, ставившей своей целью построить общество справедливости и равноправия. И по части социальной справедливости немало преуспевшей. Интересно, какую цель демократы-разрушители преследуют ныне на упомянутых руинах? Задаю вопрос, потому как ничего вразумительного по этому поводу не читаю ни в СМИ, не слышу в речах наших политиков, ни в парламентских дискуссиях.
Самый влиятельный президент во главе гибнущей страны. Возможно ли такое?
На Западе и по удивительному совпадению на наших оппозиционных тусовках только и разговоров о том, что, мол, Европа начала распадаться, а Россия уже дышит на ладан. Однако несмотря на прогнозы (счет им открыт с 1992 года) об ожидаемых похоронах России, Путин четвертый год подряд признается самым влиятельным руководителем, в то время как американский президент Обама оказался 48-м в списке мировых лидеров, и даже третье место Меркель служит слишком слабым утешением.
Впрочем, все это уже было, к тому же не единожды, и исторически не так уж давно. Первый раз ошибка высокомерных чемберленов и даладье, полагавших, что русские безнадежно отстали и станут легкой добычей нацистской Германии, стала причиной Второй мировой войны, в ходе которой лидеры европейцев стали искать спасенья в союзе с СССР.
Второй раз, уже после разгрома фашизма, европейцы посчитали, что Советскому Союзу уже никогда не подняться, а они под американским атомным зонтиком могут спокойно ждать конца страны ненавистного Сталина. Самонадеянных европейцев, а вместе с ними и самовлюбленных американцев не разбудил даже взрыв советской атомной бомбы (1949) и им пришлось ждать еще почти тридцать лет, чтобы сесть за стол переговоров с советским руководством и подписать знаменитое Хельсинкское соглашение, которое де-факто подтвердило роль СССР в качестве второй мировой державы, игнорировать которую в условиях глобализирующегося мира было бы непростительной глупостью.
Однако повторение такого рода политических ошибок в течение исторически короткого времени (20 лет!) вынуждает сделать вывод, что имеет место нечто фатальное. Увы, мистика хороша тем, что лишь приковывает человеческое внимание к возникшей проблеме. Убедительное же объяснение причин общественных катаклизмов не ее «профиль». В данном случае, утверждают западные аналитики, есть основание полагать, что международное сообщество вступает в совершенно новую ситуацию, смысл которой в глобальном политическом и экономическом переформатировании современного мира. Разумеется, от этого вывода можно просто отмахнуться и действовать так, словно бы ничего не произошло: ни выхода Великобритании из Евросоюза, ни появления в Белом Доме экстравагантного Дональда Трампа, ни призрака сепаратизма, который давно бродит по Европе (за референдум об отделении выступают Шотландия, Каталония, Северная Ирландия, Фландрия, политические элиты ряда европейских стран рассматривают Брексит как вполне приемлемую альтернативу бюрократизирующемуся ЕС).
В то же время тот факт, что ЕС в свое время таки предотвратил попытку Брексита Греции, а также спас евро (по крайней мере, пока), говорит в пользу иного мнения. А именно, что Евросоюз вполне может пережить и нынешний кризис. Более того, полагают еврооптимисты, Брексит может ускорить давно назревшие реформы в ЕС. Что тогда? А ничего. Еще в 1997 году, когда Европа готовилась ввести евро, Милтон Фридман сделал свой знаменитый прогноз: новая валюта не переживет первый же экономический спад в еврозоне. Так сколько же осталось ждать?
Спасенье предлагает… Трамп
Абсолютизация извечной социально-экономической отсталости России мешает Вашингтону и Брюсселю отойти от традиционного соперничества — военно-политического, и выстроить отношения, которые поставили бы во главу угла прежде всего взаимовыгодное социально-экономическое сотрудничество. Такой подход на первый взгляд кажется очевидным, логичным и достаточно обоснованным.
Но каждый раз, когда западным лидерам удавалось преодолеть недоверие и вполне естественные для современного мироустройства противоречия, вслед за коротким периодом сотрудничества наступало отчуждение, которое тем более представлялось непреодолимым, что Запад вел себя по отношению к Москве как к младшему партнеру — не более того.
В противовес своим предшественникам Дональд Трамп предлагает немедленно отказаться от санкционной политики и приступить к взаимовыгодному сотрудничеству, наплевав на идейно-политические противоречия. Есть основания считать, что новый курс Трампа в конечном счете пробьет себе дорогу. По той простой причине, что за новым президентом пойдет бизнес, ибо новая политика сулит выгоду. Каковы же шансы на то, что политики по обе стороны океана проявят благоразумие и рационализм, диктуемый бизнесом?
Есть смысл вглядеться в связи с этим на то общее, что роднит СССР, ЕС и США — эти три гиганта человеческой мечты об обществе справедливости и равноправия. По большому счету, чисто теоретическому, все три суперобразования являются продуктом европейской политической мысли. Несмотря на плохо скрываемую давнюю неприязнь Европы, а вместе с ними и США к России, не будем забывать, что большевизм вырос из социал-демократической шинели, скроенной по европейскому образцу, пусть и не без национального своеобразия. Роднит их и стремление к государственной гигантомании. Отсюда третья черта, делающая их схожими — явная или плохо скрытая, органически присущая трем государственным объединениям — убежденность в примате собственного пути, из чего, видимо, и происходят претензии распространить свое влияние на всю остальную часть человечества. Тут самое время воскликнуть: «Так вот в чем таилась погибель моя!» Увы, грядущая погибель ждет каждого, кому возможность реализации идеи мирового господства кажется реальной. Впрочем, такого рода геополитические устремления овладевают державами и вследствие естественного саморазвития — чем больше, чем мощнее государство, тем сильнее нужда в ресурсах мирового масштаба. Не об этом ли напоминает нынешняя схватка США, ЕС и России? Тот факт, что к ним не присоединяется могучий Китай, ничуть не свидетельствует об отсутствии у «Желтого дракона» аналогичных иллюзий. Это лишь подтверждение того, что китайская политическая мысль никогда не порывает с национальной политической философией.
Очевидно поэтому искушение мировым господством в том виде, в котором видится европейцам, чуждо китайцам. Путинская Россия казалось бы сделала должные выводы из советских претензий на мировое доминирование. Но Путин возродил старую русскую идею державности в новой, модернизированной редакции. По его мысли лоскутная империя, каковой являлась Россия при царях после десятилетий существования в условиях советского равноправия, может трансформироваться в мировую державу, расставшись естественным образом с элементами колониальных отношений в рамках нового евразийского государства.
В Москве полагают, что альтернативы этому пути нет. Либералы горбачевской закваски считают следование традиции единой многонациональной государственности отжившей формой общественного развития. Однако либеральная мысль так и не родила убедительную формулу альтернативного государственного устройства, которое в одинаковой мере было бы приемлемым и русскому, и эвенку. Ельцинская импровизация «Возьмите суверенитета сколько сможете проглотить» в практическом воплощении, и это очевидно, означало бы кромсание по живому организму исторически сформировавшегося государственного образования и сложившихся межнациональных отношений. Это — большая кровь.
По всему постсоветскому пространству живы воспоминания о горбачевских экспериментах, которые страшны не только гибелью советской державы, а ужасами, ее сопровождающими (кровавая перекройка границ, массовые миграционные потоки, гибель миллионов людей, появление национальных диктатур, далеких от демократии в большей степени, чем советская политическая система). И самое главное — одно дело распад Югославии и совсем другое — схожей с ней во многих отношениях России. Схожей, но и принципиально отличающейся одной важной особенностью — наличием огромного числа ядерного оружия. При благоприятном, мирном исходе нового распада на огромных просторах Евразии, мир получит десятки ядерных мини-держав со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями. Ничем подобным не грозит международному сообществу распад Евросоюза. Вот Великобритания, несмотря на уговоры, мощную информационную кампанию и много чего другое, таки предпочла распрощаться с общеевропейским домом. И ничего. Никто не грозит ей санкциями, никто не перекрывает ей кислород, то бишь нефть или газ. За ней могут последовать и другие члены сообщества.
Однако раскаты экономического кризиса напомнили об опрометчивости такого неисключаемого решения. И не только об этом. Общеевропейский дом может быть сохранен и улучшен исключительно в условиях добрососедства с Россией, что может стимулировать и благополучие США. При желании эта мысль, пусть и не концептуально, можно услышать и в спонтанных призывах Дональда Трампа. Из них может родиться новый курс, некий спасательный круг для всех. Логика его проста — выбраться из трясины проще сообща. Или кто-то думает, что третий лишний?
