В сентябре 2012 года я присутствовал на заседании Совета по национальной безопасности на Даунинг-стрит. Дэвид Кэмерон руководил заседанием, посвященным возможному применению военной силы в Сирии. Начальник генерального штаба объяснил, как создать в Сирии запретную для полетов авиации зону и обеспечить безопасные районы для беженцев. Затем руководители разведки описали оппозиционные группировки, некоторые из которых были исламскими экстремистами. После долгого обмена мнениями министры решили не прибегать к военным действиям.
Переходим к августу 2013 года. Президент Асад применил химическое оружие против своего народа. Западные страны угрожали военной силой. По странному повороту событий я был в Афганистане перед решающим голосованием в парламенте, и мой ящик входящих писем был переполнен черновиками речей по поводу сирийского вторжения — опасное соседство, так как я посещал последнюю передовую базу британских войск в провинции Гильменд. Тем временем в Лондоне разыгралась драма, правительство проиграло на голосовании, и президент Обама отказался от обязательства бомбить Асада.
Этот паралич был связан с иракской травмой. На смену высокомерию либерального интервенционализма пришла паранойя осторожного инкрементализма, мы были одержимы мыслями о нашей исчезающей способности улучшить ситуацию, переживали по поводу риска и ограниченности наших спецслужб, не уверены в наших инстинктах и боялись действовать в соответствии с ценностями.
Мы слишком медленно отреагировали на появление ИГИЛ, и нам следовало создать в Сирии безопасные районы, потому что наше бездействие стало сигналом о том, что мы не готовы платить цену за защиту мирного населения и следовать гуманитарным целям. В результате Сирия стало игровой площадкой дьявола, и Алеппо — самый жуткий пример этого с беспорядочными российскими бомбардировками, применением хлора, расправой «Хезболлы» (и иранцев с безоружными мирными жителями.
В краткосрочной перспективе режим Асада добился победы, а в западной Сирии и в Ираке ИГИЛ теряет территории. Но в долгосрочной перспективе падение Алеппо будет посылать волны по всему Ближнему Востоку еще десятки лет. Россия, Иран и «Хезболла» все вместе пожинали плоды этого конфликта.
Когда США отступили, в конфликт безжалостно вступила Россия. Американская политика на Ближнем Востоке теперь осуществляется при посредничестве воспрянувшей России. Это весьма поразительный поворот. Падение Алеппо стало большим успехом Ирана. Он может установить прочную линию от Тегерана через Багдад, Дамаск и Бейрут. «Хезболла» поставила на Асада, и, несмотря на понесенные в боях тяжелые потери, приобрела опыт вместе с иранцами в командной структуре России и превратилась в одну из самых эффективных вооруженных сил региона.
Более того, Алеппо сделал военные преступления нормой, и беспорядочные бомбардировки, равно как и применение химического оружия, стали обычным делом. Если «Хезболла» возобновит конфликт с Израилем, то нет оснований считать, что не будут использованы те же методы.
Последствия падения Алеппо могут не ограничиться этим трио. Подумайте о жутковатом уроке истории. СССР вторгся в Афганистан в 1989 году (так в тексте), США поставляли оружие моджахедам, и эта война породила «Талибан» и «Аль-Каиду» (организации признаны террористическими и запрещены в РФ). Но прошло много лет, прежде, чем эта угроза материализовалась в Нью-Йорке в 2001 году и в Лондоне в 2005 году. ИГИЛ, возможно, отступает, но его сторонники не собираются перековать мечи на орала.
Какую реорганизацию проведет ИГИЛ? С какой не контролируемой территории он выступит? С Синая? Из Алжира? Из Туниса? Сколько сотен тысяч они завербуют за десять или 15 лет ради мести за детей Алеппо? И на кого они нападут? На Москву? На Вашингтон? На Лондон?
Реальным уроком Алеппо для западных лидеров должен стать отказ от осторожного инкрементализма. Нужно подсчитывать риск от немедленных действий, но следует противопоставлять им ужасающие будущие последствия бездействия. Потому что наш посыл может привести к ужасающим результатам.
Дональд Трамп вскоре развернет свою странную форму воинственного изоляционизма на Ближнем Востоке. Наши союзники в Израиле и в Персидском заливе напуганы, в то время, как в регионе набирают мощь наиболее опасные силы. Великобритания должна решить, за какие ценности и интересы готова бороться.
Джеймс Сорен — глава Британско-израильского коммуникационного и исследовательского центра, бывший пресс-секретарь вице-премьера Ника Клегга.
