В 2016 году мир стал свидетелем исторически беспрецедентного шпионского противостояния. Ареной, на которой разыгрывалась эта битва, стали президентские выборы в США. А трофеем — репутация американского демократического процесса. Победитель первого раунда — Россия.
Теперь Америка, побитая и ошеломленная, начинает второй раунд. Белый дом и высокопоставленные чиновники американской разведки намерены опубликовать детальный отчет о бесцеремонном вмешательстве России в процесс выборов. Долгожданный документ будет опубликован до инаугурации Трампа; так что он выйдет в ближайшие три недели. Правда, его публикация, а также готовящийся сейчас секретный ответ, могут иметь серьезные нежелательные последствия, а именно — ослабление Америки и укреплений позиций России.
Уходящая администрация Обамы считает, что публикация подробностей и дополнительных материалов, свидетельствующих о том, как Россия вмешивалась в выборы, даст двойной положительный эффект — один за рубежом и один внутри страны.
Предполагаемая польза внутри страны заключается в том, что это позволит убедить тех, кого раньше убедить не удавалось, продемонстрировать вмешательство России тем, кто до сих пор не верит, что вмешательство имело место — видимо, из-за того, что уже имеющиеся доказательства недостаточно убедительны. Согласно этой идее, таким образом можно будет «привить» американский политический истеблишмент и широкую общественность от повторения подобных операций, проводимых с целью оказания влияния. И, видимо, это поможет союзникам по НАТО лучше подготовиться к своим предстоящим выборам и драматическим событиям, связанным с хакерскими атаками и сливом информации.
Предполагаемая внешнеполитическая польза от публикации отчета заключается в сдерживании — огласка и порицание России, а также демонстрация ее полусекретных методов влияния на выборы. По мнению Белого дома, разоблачение подобным образом враждебной разведывательной деятельности, возможно, будет способствовать сдерживанию будущих атак. Представители разведки в доверительных беседах не для публикации в прессе приводят такие факты, как снижение агрессивной деятельности после сделанного 7 октября заявления о причастности, что свидетельствует об эффективности сдерживания. Но более вероятно, что операция со второй половины октября просто перешла в следующую стадию — WikiLeaks, являющаяся (вольно или невольно) представителем России, публиковала в день одну-две распечатки слитых материалов; и российские социальные сети продолжали в частном порядке снабжать журналистов эксклюзивными материалами.
Однако Белый дом теперь считает, что единственным ограничивающим фактором в вопросе публикации дополнительного фактического материала является защита информации о силах и средствах разведки. Представитель Управления директора национальной разведки сказал, что доклад должен быть «доступен для публики в соответствии с требованиями защиты информации об источниках и методах получения разведданных».
Однако эта аргументация в лучшем случае является недостаточной, а в худшем — ошибочной.
Во-первых, количество и качество доказательств, которые уже имеются в открытом доступе, является исключительными. В плане маскировки своих действий российские хакеры совершили несколько серьезных и разоблачающих ошибок, а иногда попадались, даже не совершая каких-либо ошибок. Некоторые спецслужбы, представители правоохранительных органов, около десятка частных фирм, работающих в сфере кибербезопасности, а также некоторые независимые исследователи ловили российские хакерские группы в процессе совершения ими незаконных действий по взлому систем и сливе информации в ходе избирательной кампании 2016 года — причем, не один, а несколько раз. В сетях национального комитета демократической партии; в сетях других жертв; в компьютерах командования и управления; в различных сторонних инфраструктурах, которые использовались для осуществления более масштабных операций; в своих собственных системах для «слива» информации; при обмене личными сообщениями в сети и во время продажи готовым к сотрудничеству журналистам похищенных файлов как эксклюзивных источников информации. Была установлена связь между несколькими образцами вредоносных программ и другими вторжениями — те же самые программы были замечены у разных жертв и в разное время в прошлых кампаниях. Количества имеющейся в открытом доступе информации и аналитических данных, хватило бы на солидную по объему книгу, хотя в значительной степени эти сведения, скорее, технического свойства.
Но оценивать цифровые улики преступления — это что-то вроде того, чтобы рассматривать картину «Мона Лиза» через увеличительное стекло — если максимально увеличить изображение, приблизив его, чтобы был виден только один ноготь, картина будет выглядеть неубедительно — как нечто такое, что можно легко подделать. Более того, даже чтобы признать, что это ноготь в отдельности, и ноготь не подделанный, а настоящий, необходимы технические навыки, опыт и время. И только после завершения этого кропотливого анализа и после того, как изображение вернется к исходным размерам, полная картина будет видна во всех подробностях и во всех красках. То же самое и с разведывательной оценкой сложной кампании.
Результат — дополнительные доказательства могут убедить некоторых скептиков, например, технически грамотных сторонников гражданских свобод, критически относящихся к властям, которые принимают утечку информации и ее разглашение в принципе, и не хотят, чтобы ее перехватывали замаскированные российские оперативники. Но дополнительные доказательства не убедят самых ярых и громче всех выступающих критиков, и во многих сообщениях в прессе, вероятно, предстоящий доклад разведки будет освещаться с более фальшивой «взвешенностью» — как будто бы по этому вопросу разведывательное сообщество и самые ярые и оторванные от жизни критики сходятся во мнениях. Но это не так. Даже если бы прямо там, в зале для брифингов в Белом доме, разведывательное сообщество США представило бы живой экземпляр российского работающего на правительство хакера весом в 180 килограммов, многие люди (и избранный президент, вероятно, в их числе) по-прежнему отказались бы принять доказательства. «Конечно же, это не совсем убедительно, — сказали бы они. — Вполне возможно, что это подделка». Уже сегодня в дискуссии об идентификации хакеров все меньше и меньше идет речь о доказательствах преступления и разведывательных оценках — на ее ход все большее влияние оказывают соображения идеологического характера и явный политический интерес.
Далее следует второй, отрезвляющий вывод — российская разведывательная операция пока осуществлялась с потрясающим успехом. Освещение в прессе слитой информации было беспощадным — перед выборами в результате освещения в прессе произошел раскол в рядах демократов; после выборов оно вызывает разногласия среди республиканцев.
Только в июле о материалах, добытых хакерами из России, упоминалось примерно в 2 тысячах новостных сообщений в американских СМИ. Новость о втором внушительном массиве данных, опубликованных на сайте
, обсуждалась в более чем 4,8 тысячах репортажей. Телеканал CNN посвятил утечке информации более 770 репортажей, издание The Washington Post опубликовало об этом более 530 статей, The New York Times — 420 статей (как пишет сама газета, «выполняя работу Кремля»). И по данным Factiva, информационно-аналитического подразделения компании Dow Jones, новостными агентствами было выпущено около 700 репортажей. Трамп в одном только Twitter упомянул WikiLeaks 15 раз, на что откликнулось около 800 тысяч человек — в основном, в октябре.
В том же месяце WikiLeaks была ведущей темой и в Facebook. Переписка об утечке данных в чате на «разоблачительной» странице в Facebook даже обошла по популярности переписку о бейсбольном клубе Chicago Cubs и ежегодном чемпионате США по бейсболу World Series — особенно среди пожилых мужчин, голоса которых имеют на выборах решающее значение. Отвратительная утечка информации на протяжении всей кампании вызвала огромное разочарование и глубокое чувство бессилия среди демократов, а утечка, в результате которой в центре внимания оказался конфликт между Клинтон и Сандерсом и грубая неуклюжая работа избирательного штаба, стала причиной внутрипартийной напряженности среди демократов перед выборами.
После выборов внутрипартийные трения начали возникать и у республиканцев, хотя и не такие серьезные, как в случае с демократами. Республиканцы-ястребы, традиционно воинственно настроенные против России, были возмущены вызывающей операцией, проводимой Путиным с целью оказания влияния, а ярых сторонников Трампа возмутило то, что они воспринимали, как попытку бросить тень на легитимность их избранного президента. К середине декабря ЦРУ, ФБР и директор Национальной разведки, представляющие 16 американских разведывательных служб, недвусмысленно заявляли о том, что проводимая русскими операция претерпевала изменения, преследуя целью сначала подрыв американской демократии, а затем содействие в продвижении Трампа. И даже о том, что инициативу в ходе избирательной кампании, в конечном счете, перехватил сам Путин. При этом Трамп и дальше отказывался признавать факты и неоднократно пренебрежительно отзывался о выводах американских спецслужб, чем сейчас активно подрывает легитимность и стратегический статус своей будущей администрации.
Более того, последствия операции еще не закончились. Усиливающийся неприглядный конфликт между всем разведывательным сообществом США и избранным президентом беспрецедентен и опасен — и является прямым (хотя и неожиданным) результатом действий России по взлому систем и организации утечки информации. Публикация дополнительных доказательств теперь означает риск подлить масла в огонь, усилив этот конфликт, и спровоцировать войну компроматов, что приведет не к укреплению США, а к их ослаблению. Отрицание Путиным своей причастности провоцирует Обаму, заставляя его причинить себе еще больше вреда, и президент США, возможно, даже пойдет на это.
Вероятным исходом может стать не сдерживание, а наоборот — прямой стимул для России, а также для других потенциальных противников активизировать в будущем подобные операции по оказанию влияния с приобретением дополнительного вознаграждения в виде возможности научиться тому, как в следующий раз довести до максимума последствия после выборов. А заодно обеспечить бесплатную рекламу Путину, как бесстрашному виртуальному суперзлодею, которого должен бояться весь мир. Огласка и порицание в качестве сдерживающего средства не действуют против разнузданного авторитарного режима, умело контролирующего общественное мнение внутри своей страны и пренебрегающего общепринятыми принципами дипломатии за рубежом.
И, тем не менее, доклад разведки США необходимо представить в Конгресс для ознакомления и опубликовать. Американская общественность заслуживает того, чтобы быть в курсе дела. Но спецслужбам при рассекречивании подтверждающей информации следует действовать благоразумно. Средства, источники и методы (получения информации) следует использовать тайно с пользой для себя, а не «засвечивать» их, предавая гласности себе во вред. Но особых результатов ждать не стоит — в краткосрочной перспективе любые тайные действия США, скорее всего, будут выглядеть блекло на фоне бледно общего успеха кампании, проводившейся русскими на протяжении последних девяти месяцев.
Так что речь идет не о «втором раунде». Реальная проблема серьезнее.
США, во-первых, должны, наконец, закончить эту дурацкую избирательную кампанию и переосмыслить Россию, воспринимая ее такой, каковой она является — региональной державой с плохо функционирующей экономикой, с приходящей в упадок промышленной базой, страдающей от организованной преступности и коррупции, страной, теряющей свои яркие умы в результате утечки мозгов. Страной, которой не дают покоя пост-имперские фантомные боли, толкающие ее бездарное руководство на плохо спланированные внешнеполитические авантюры. Более того, то, что на первый взгляд может казаться изощренной тайной стратегией, на самом деле является конспиративной доктриной постоянных психологических операций внутри страны и за рубежом — стратегией, которая быстро перерастает в саморазрушительное мировоззрение, уничтожающее то, что в современной России осталось от свободы.
И, наконец, самое главное — ключевая проблема состоит не в «кибербезопасности», на которую намекал президент Обама во время своей обескураживающе скучной предпраздничной пресс-конференции. Да, мы сталкиваемся с техническими проблемами — такими, как защита и снижение уязвимости переписки и файлов, которые могут стать объектом несанкционированного доступа, от взлома и разглашения. Перед нами также стоят вопросы среднего уровня — например, как ответственные журналисты должны поступать с поступающими к ним материалами неизвестного происхождения. Но самая большая задача, стоящая перед нами — политическая. Мы переживаем глубокий кризис идентичности западной либеральной демократии и ценностей, которые в ней заложены. В наших обществах усиливается вопиющее неравенство, и они навсегда связаны между собой — все больше разочарованных людей выбирают для себя утешительную альтернативу, замыкаясь в себе. В соответствии с намечающими моделями потребления новостей предпочтение отдается не фактам, а фейкам, не информации, а утверждениям, не разуму, а эмоциям. И этот тренд формирует не какая-то иностранная разведслужба, а рынок. Это пьянящий напиток, который способствует росту влияния популистов и авторитарных тенденций в стране и за рубежом, из чего извлекают выгоду и Трамп, и Путин. И так будет дальше.
Ответная реакция на полусекретную операцию, проводившуюся с целью оказания влияния и оказавшуюся успешной благодаря идеальному политическому шторму, рискует превратиться в отвлекающий маневр. Серьезно осмыслить эту дивную новую политическую реальность является первоочередной задачей, стоящей перед нашим поколением.
