BiznesAlert. pl: Может ли разразиться российско-украинский газовый кризис?
Шимон Кардась (Szymon Kardaś): Учитывая сложившуюся обстановку, можно сказать, что газовый кризис в треугольнике Россия — Украина — ЕС не предопределен, однако риск того, что он может разразиться, по сравнению с предыдущими годами возрос. Во-первых, объемы запасов газа в украинских хранилищах в начале этого отопительного сезона были меньше, чем в предыдущие годы. Сохранение достаточного объема запасов необходимо для того, чтобы поддерживать такое давление в украинской газовой системе, которое позволяет обеспечить безопасную поставку сырья получателям в ЕС. Одновременно, стоит отметить, что мы точно не знаем, какой уровень наполненности можно назвать граничащим с риском. Российская сторона много лет утверждала, что минимальный уровень — это 20-21 миллиард кубометров, однако это не нашло подтверждения в предыдущие годы, когда объем запасов в газохранилищах накануне отопительного сезона составлял 16-17 миллиардов кубометров. Во-вторых, звучат неблагоприятные прогнозы, указывающие на то, что эта зима может оказаться гораздо более морозной, чем предыдущие. В результате на Украине может возрасти спрос на газ, хотя, возможно, украинцам удастся обеспечить стабильные поставки угля. В-третьих, российская сторона заняла в переговорах с Украиной решительную позицию, отказавшись заключить специальное соглашение на условиях, сходных с теми, что использовались в так называемых Зимних пакетах в 2014 и 2015 годах.
— Прояснится ли будущее проекта «Северный поток-2»?
— Кажется, что российская сторона и западноевропейские партнеры решительно настроены претворить этот проект в жизнь. У проекта до сих пор есть сильная политическая поддержка со стороны стран, компании которых участвуют в этом предприятии. Европейская комиссия занимает пока по «Северному потоку-2» пассивную позицию, и нет никаких сигналов, что в ближайшее время ситуация изменится. С одной стороны, это понятно: у Еврокомиссии нет полномочий, чтобы заблокировать создание новой инфраструктуры. Кроме того существует ряд спорных вопросов, следует ли оценивать весь проект, а особенно его морскую часть, через призму соответствия европейскому законодательству (это подтверждает неофициальное внутреннее юридическое заключение Еврокомиссии по проекту, содержание которого в начале 2016 года обнародовали СМИ). С другой стороны, поскольку проект противоречит основополагающим целям и механизмам сотрудничества в рамках формирующейся с таким трудом совместной энергетической политики, многие страны-члены ЕС ожидают от Еврокомиссии более жесткой реакции. Определенный шанс появится, если решительную политическую позицию займет в отношении проекта Европейский Совет (этого требуют, в частности, некоторые скандинавские страны). Однако, учитывая расхождение мнений по поводу российских проектов, такая реакция вряд ли последует.
Что касается финансовых вопросов, из заявлений Газпрома следует, что концерн постарается привлечь внешнее финансирование при помощи кредитов. Этот процесс будет наверняка непростым не только из-за действующих антироссийских санкций (Газпрома в санкционном списке, правда, нет, но поскольку против России введены ограничения, его доступ к капиталу ограничен), но также из-за сомнений в реальных лоббистских возможностях западноевропейских партнеров российского концерна в этой сфере.
— Как вы думаете, удастся ли украинцам и полякам заблокировать Газпрому доступ к мощностям газопровода OPAL?
— Прогнозировать сложно, поскольку мы до сих пор не знаем как формальных деталей, касающихся самих исков, так и содержания оспариваемого решения. Мы могли ознакомиться лишь с опубликованным несколько недель назад четырехстраничным соглашением между Газпромом, компанией «Газпром экспорт», немецким регулятором и оператором газопровода OPAL, которое учитывает замечания, содержавшиеся в решении Еврокомиссии от 28 октября. Сторона, которая оспаривает решение, не имеющее к ней прямого отношения, должна доказать, что его последствия напрямую ее затронут. Поэтому многое будет зависеть от того, насколько четко сформулированы претензии (появляющиеся в прессе сообщения содержат лишь общие слова о предпринятых действиях), а также какие аргументы использовали и будут использовать податели иска. В юридических процессах огромную роль играют детали, не зная их, давать оценки и прогнозы невозможно.
— Укрепит ли Газпром свою позицию в Европе?
— Предварительные данные за 2016 год показывают, что объем поставок Газпрома на европейский рынок увеличился (по информации российского министра энергетики Александра Новака, объем экспорта российского газа в целом вырастет в 2016 году примерно на 5,2%, то есть до 202,3 миллиардов кубометров). Следует одновременно отметить, что газ, который формально поставляет Газпром или компания «Газпром экспорт» — это не только то сырье, которое физически экспортируется из России, но также газ, который покупается на европейском рынке и реэкспортируется в рамках договорных обязательств российского концерна. Положительные с точки зрения Газпрома данные наверняка используют в качестве аргумента в пользу строительства новых газопроводов из России в Европу (в первую очередь «Северного потока-2», а во вторую — «Турецкого потока» — второй нитки газопровода с мощностью 15,75 миллиардов кубометров, предназначенной для поставок на европейский рынок). Нельзя исключить того, что положительный для российской компании тренд в следующие годы сохранится. Значит, вполне вероятно, что российский газ, поставляющийся по конкурентным ценам, сохранит на европейском рынке свою стабильную долю в 30%.
Однако на фоне активных усилий европейских стран по диверсификации источников поставок и отсутствия перспектив на рост потребления газа в Европе представляется, что ожидания Газпрома, о которых он заявлял еще в 2013 году, не оправдаются. Тогда говорилось, что к 2020 году объем спроса на российский газ увеличится на 80 миллиардов кубометров, а к 2030 — на 200 миллиардов кубометров.
— Как вы считаете, узнаем ли мы в следующем году результат антимонопольного расследования?
— Результаты расследования, в принципе, уже известны: эту фазу завершило так называемое письменное Заявление о возражениях («Statement of objections»), обнародованное 22 апреля 2015 года. Теперь мы перешли в следующую фазу процесса, который должен завершиться административным решением Еврокомиссии. То, что оно появится в 2017 году, вполне вероятно.
Одновременно, учитывая заметное с обеих сторон стремление к компромиссу, вполне вероятным кажется и то, что Еврокомиссия издаст так называемое Решение по принятию обязательств («commitment decision»). Газпром обещал направить до Рождества окончательный список тех обязательств, которые он готов взять на себя в связи с обвинениями Еврокомиссии. Если она одобрит этот текст (процесс изучения может растянуть на месяцы), тогда решение наделит их юридической силой, а Газпрому придется соответствующим образом скорректировать свою торговую политику. Такое развитие событий выгодно российскому концерну, поскольку он сможет избежать штрафа. Если Еврокомиссия не одобрит предложение по обязательствам, то есть если стороны не придут к соглашению, тогда процедура завершится появлением так называемого Решения о нарушении антимонопольного права (Prohibition decision). В таком случае Газпром будет должен выплатить денежный штраф, а все собранные в ходе расследования материалы обнародуют.
