В последний год существования Советского Союза в московском Кремле становилось все труднее. Между президентом СССР Михаилом Горбачевым, и президентом российской республики (в составе СССР) Борисом Ельциным, шла схватка за бюро, которые должны были управлять судьбой страны. Двенадцать недель президенты двух государственных образований находились вместе в Кремле и спорили о компетенциях, эмблемах и дипломатическом протоколе. В последнее время события быстро сменяли друг друга. 12 декабря 1991 года парламент Российской Советской Федеративной Социалистической Республики объявил союзный договор недействительным. 25 декабря Горбачев подал в отставку, советский флаг был спущен, вместо него водрузили российский триколор.
Позже Горбачев заявил, что он сам принял решение о своей отставке, потому что ни интеллигенция, ни население не поддержали сохранение Советского Союза. Несмотря на эту пассивность, россияне по-прежнему испытывают определенную ностальгию. В опросе 1992 года две трети респондентов выразили сожаление по поводу развала Советского Союза, сегодня их по-прежнему 56 процентов.
Иллюзии Горбачева
В 1991 году советский проект был разрушен. Исчезли все ожидания светлого будущего. В 1961 году на 22-м съезде партии Никита Хрущев во всеуслышание заявил, что через двадцать лет они достигнут коммунизма. Когда позже стало ясно, что социалистический строй не получится учредить быстро, Леонид Брежнев в 1977 году издал новую конституцию, которая ввела «зрелый социализм» в качестве новой исторической эпохи. Проблема для советского руководства заключалась в марксистских ожиданиях, что при коммунизме государство будет «отмирать». Это означало бы самоликвидацию советского государственного аппарата. Поэтому, общество оказалось в бесконечном подвешенном состоянии между тоскливой повседневностью и идеологическим самовосхвалением.
Когда в 1985 году к власти пришел Михаил Горбачев, казалось, что он привнесет что-то новое. Новый генеральный секретарь Коммунистической партии приступил к осуществлению комплексной программы реформ, которая должна была оживить больную советскую экономику с помощью элементов рыночной экономики. Тем не менее, Горбачев поддался роковой иллюзии. Он считал, что после уменьшения репрессий граждане Советского Союза добровольно признают социализм в качестве высшего социального порядка. Произошло наоборот: после семидесяти лет государственной безалаберности граждане уже привыкли к механизмам черного рынка. Когда снизился контроль, появилась уникальная возможность: за очень короткое время можно было стать богатым, если умело воспользоваться существующими государственными правилами.
В основном, механизмы были одинаковыми. В 1990 году на улице можно было купить сломанные лампочки. Смысл этого абсурдного, на первый взгляд, предложения проявляется только в контексте плановой экономики. Сломанную лампочку на рабочем месте можно было тайно поменять на рабочую. При такой практике, долгожданная коммунистическая ликвидация капиталистической корысти превратилась в свою противоположность, предметы общего пользования были бесстыдно разграблены.
После распада Советского Союза государственная недвижимость, промышленные предприятия и авиакомпания «Аэрофлот» сменили владельцев, при этом прибыли были приватизированы, а убытки — социализированы. В начале девяностых Егор Гайдар был одним из главных архитекторов капиталистической шоковой терапии. Он видел самую вероятную причину распада Советского Союза в неспособности системы проводить эффективную сельскохозяйственную политику. На протяжении всей советской эпохи, страна была вынуждена импортировать зерно, хотя Южная Россия и Украина имеют самые плодородные сельскохозяйственные земли в Европе. Советский Союз зависел и от экспорта сырья. В конце восьмидесятых годов, общее недомогание усугубилось из-за падения цен на нефть. В 1989 году советский бюджет столкнулся с небывалым дефицитом.
Советский Союз распался не только по экономическим причинам. К кризису привела также сложная национальная политика. Согласно плану Ленина, советский федерализм должен был обеспечить отдельным странам возможность свободно развиваться в пределах Советского Союза. Поэтому все три конституции СССР 1924, 1936 и 1977 года формально предоставляли каждой республике право покинуть Союз. Марксистско-ленинская теория исходила из того, что, возможно, национальные различия в культуре народов все же будут подавлены. Кроме того, были предприняты попытки пропагандировать советский патриотизм, который основывался не на национальных или этнических особенностях, а на социалистической идентичности.
Когда центральное правительство при Горбачеве ослабило свою хватку на советской периферии, всюду начали проявляться неразрешенные этнические конфликты. 9 апреля 1989 года в Тбилиси жестоко подавили грузинскую демонстрацию против абхазского сепаратизма, двадцать человек погибли. В странах Балтии, с 1944 года советский режим называли российской оккупацией. Весной 1990 года Эстония, Латвия и Литва усилили свое стремление к независимости, и, тем самым, подорвали авторитет Советского Союза. Эскалация конфликта между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха привела к погромам по обе стороны. В Молдавии гагаузы и русские требовали большей автономии. 1 декабря 1991 года Украина провела референдум по вопросу провозглашения независимости. Это решение поддержало 92 процента населения, на Донбассе — 83 процента, даже в Крыму — 54 процента.
Накопление плохих новостей
В 1989 году пленум ЦК партии еще пытался следовать принципу «без сильного союза нет сильных республик». Однако, после августовского путча в 1991 году большинство республик больше не хотели оставаться в Советском Союзе. Важным исключением был Таджикистан, где Pax Sovietica (советский пакт) считался эффективным инструментом дисциплины против готовых к насилию кланов. Не успели исчезнуть структуры советской власти, как страна погрузилась в кровавую гражданскую войну.
Экономический и политический упадок Советского Союза в конце восьмидесятых годов сопровождался серией катастроф и несчастных случаев. В первую очередь следует назвать взрыв реактора на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. При этом, роковым стало не только неправильное управление операционной команды, но и попытки советского руководства скрыть этот факт, когда в Киеве, который находится в 80-ти километрах от Чернобыля, 1 мая проводили масштабный парад. В декабре 1988 года в Армении произошло сильное землетрясение. 25 000 погибли, один миллион остались без крыши над головой. Кремль смог облегчить участь только с помощью Запада. В июне 1989 года советские лидеры впервые признали, что в 1957 году на атомной станции в Челябинске произошел взрыв, который загрязнил окружающие территории радиоактивными веществами. Кроме того, в июне 1989 года из-за плохого обслуживания на Урале взорвался газовый трубопровод. Погибли 575 пассажиров (среди них много детей), которые находились в двух проезжавших мимо поездах дальнего следования.
К этим трагическим событиям прибавились другие скрытые экологические катастрофы, которые непосредственно повлияли на качество жизни советских граждан. Все больше сказывались ужасные последствия высыхания Аральского моря; загрязнение ядерного полигона Семипалатинск и промышленная пыль в Норильске также обсуждались в СМИ, которые использовали свою новую свободу в рамках политики гласности. Накопление плохих новостей демонстрировало советским гражданам банкротство государственной системы во всех областях.
В современной России, официальные воспоминания о Советском Союзе имеют двойственную природу. Часто цитируют речь Путина 2005 года, в которой он назвал распад СССР «величайшей геополитической катастрофой 20-го века». После этого был сделан неправильный вывод о том, что Путин хочет вернуться к советским отношениям. Но Путин еще в 1999 году в программной статье назвал коммунизм общественно-политическим тупиком.
Кремлю интересно исключительно имперское измерение Советского Союза — и не менее важны в этом отношении царская Россия, или даже, как он считает, государство-предшественник, Киевская Русь. Государственная историческая политика рассматривает прошлое как ресурс, с помощью которого можно подтвердить легитимность правительства. Князь Владимир, который в 988 году крестил Киевскую Русь, является важным ориентиром. Недавно ему был установлен памятник в самом центре Москвы. Таким образом, Россия символично выражает вылитые в бронзе претензии на древнейшее восточнославянское государственное образование. Примером служит также авторитарный правящий император Александр III. Его девиз «У России есть только двое друзей: армия и флот» — суть внешней политики Кремля.
Страх дальнейшего распада
Однако, есть несколько светлых воспоминаний из советского периода. Государственная культура осторожно держит дистанцию в отношении Сталина. Но никакого страха не показывает коммунистическая партия, которая поддерживает систему: после унизительного поражения национальной команды против Уэльса официально звучали требования «сталинской мобилизации» команды. На недавней московской мультимедийной выставке, посвященной тридцатым годам, среди «интересных фактов советской эпохи» вспоминали безуспешный выпуск коммунистического кетчупа и прием 4000 сирот испанской гражданской войны. Сталинский террор упомянули лишь вскользь. Резкой критике подвергся Ленин. Недавно Путин обвинил революционного лидера в том, что введение советского федерализма стало пороховой бочкой для Союза. В этой оценке отражен страх Кремля, что с Россией может произойти то же, что и с Советским Союзом: распад.
В новой стратегии безопасности, которая вступила в силу год назад, российская культура представлена самым сильным оплотом против центробежных тенденций. Таким образом, молодое поколение обязано стремиться к «правильному отношению к российской истории». К консервативным ценностям, которые формируют «основы российской государственности», относят «мир и гармонию между национальностями», «культурное единство многонационального народа» и патриотизм. В настоящее время Дума работает над «законом о российской нации». Ожидается, что в этом законе речь пойдет о ядре российской культуры, которое объединяет страну.
