Калининград — по площади самая небольшая область России, она в четыре раза меньше Литвы, там меньше миллиона жителей. Несмотря на специфику, по Конституции РФ, Калининград не имеет особого статуса.
В советское время это была милитаризированная и закрытая для иностранцев зона, которая выполняла роль стратегического, обращенного на Запад военного форпоста. После холодной войны Калининградская область была отделена от метрополии (федерального центра) в территориальном смысле и со временем оказалась на перепутье различных структур безопасности.
Изменившееся геополитическое положение в регионе Балтийского моря придало Калининграду новый, но ясно неочерченный геополитический статус, который активно обсуждают и сегодня. Однако точно ли развитие Калининграда уникально и идет в отрыве от остальной части России? Насколько имеют смысл рассуждения о том, что это особый регион, поэтому настраивает на ожидание иных отношений с соседями, особенно с Литвой и Польшей? Как на Калининград влияет федеральная власть?
Политический и экономический статус-кво
Россия более чем заинтересована в вовлечении этого эксклава в «большую политику». К примеру, в контексте расширения НАТО и ЕС Кремль, выдвигая вопрос военного и гражданского транзита, пытался использовать Калининград как инструмент для того, чтобы остановить размещение в странах Балтии евроатлантических ведомств. В настоящее время милитаризация Калининградской области используется как средство отпугивания НАТО от укрепления военной и политической заметности Альянса в странах Балтии (дислокация военных и техники и т.д.), в надежде, что страны Балтии останутся неполноценными странами-членами НАТО.
Поэтому довольно быстро рухнули надежды на то, что этот закрытый регион не только откроется, но и утратит военное значение. В Калининградской области сохранилась военно-морская база РФ и единственный незамерзающий порт на Балтийском море, а всего в регионе, по разным данным, дислоцировано 25 — 35 тысяч военных. С этим связан и недавний факт дислокации ракет «Искандер», который, по мнению Кремля, должен показать, что рычаг военного давления в регионе, несмотря на дислокацию военных НАТО, все еще в руках России. Это привлекло большое внимание, поскольку «Искандеры» могут достичь даже Берлина.
Правда, несмотря на то, что Калининград по-прежнему можно считать очень милитаризированной территорией, даже этот аспект неоднозначен. Летом этого года неожиданно сообщили об увольнении командующего Балтийским флотом РФ и еще 50 высокопоставленных офицеров. Это показывает, что даже постоянная гордость за военные мощности наталкивается на практические проблемы, связанными с истощением инфраструктуры и другими причинами.
В любом случае продолжающаяся милитаризация, которая привела к закрытости региона от соседних стран ЕС, должна была хотя бы отчасти компенсироваться финансовыми вложениями. Но экономическое положение Калининграда даже в контексте российских регионов неудовлетворительное. Сегодня его положение характеризуется небольшим рынком (около 1 миллиона жителей) и неразвитым предложением товаров и услуг, что приводит к зависимости от импорта товаров и ресурсов и устанавливает уровень цен в регионе.
Плохое экономическое положение отражено уже в бюджете Калининградской области — целых 39% средств бюджета 2014 г. было получено из Москвы. Средняя зарплата составляет 26 тысяч 669 рублей (около 344 евро), в самой России средняя зарплата 31 тысяча 485 рублей (около 405 евро). ВВП на одного жителя также ниже среднего в РФ. Кроме того, большая часть производимых там товаров идет на экспорт — в Россию, самые крупные инвесторы там — российские компании. Калининградская область — не привлекательна для инвесторов и по причине проблем, характерных для России в целом: высокого уровня коррупции, недостаточной защиты собственности, сплетения политики и бизнеса.
Многое обусловлено и спецификой области: удаленность от России и связанные с этим транспортные расходы, более высокие цены на энергоресурсы. В последнее время проблемы достигли такого уровня, что мэр поселка Янтарный сообщил в «Фейсбуке», что из-за дефицита бюджета продает здание администрации: «Это не шутка. Мэрия — очень красивое здание в центре города». Это заявление отразило общее настроение, которое особенно ухудшилось, когда закончился срок действия привилегий Свободной экономической зоны, разрешавших беспошлинную торговлю со странами ЕС. Это обусловили и санкции Запада в отношении России из-за агрессии на Украине. Поскольку четверть населения Калининграда работала именно в СЭЗ, это нанесло серьезный экономический удар.
Тут ничего скрыть не могли и власти России: гостивший в Калининграде секретарь Совета безопасности Российской Федерации Николай Патрушев констатировал, что уровень жизни, коррупция и вообще положение там настолько плохо, что с этим нельзя мириться. Контроль центральной власти Реакция федеральной власти на происходящие процессы была радикальной. Дважды меняли губернатора области — сначала вместо уволенного Николая Цуканова этот пост занял личный телохранитель Владимира Путина Евгений Зиничев, но вскоре его сменил 30-летний Антон Алиханов. Патрушев также уверял, что Калининград попадет под крыло Совета безопасности, в первую очередь на спасение региона выделят дотацию на сумму 3 миллиарда евро, которую должны освоить до 2020 года. Все эти события еще раз подтвердили тот факт, что не стоит сомневаться в том, что федеральная власть оказывает влияние на Калининград.
Важнейшим приоритетом российской региональной политики является подавление любых возможных угроз территориальной интеграции, что привело не только к жесткому политическому контролю регионов, но и к сохранению лояльности жителей и политиков к центру через экономические средства. Поэтому, несмотря на то, что укрепление тенденций сепаратизма в России после развала СССР, побудило к громким рассуждениям о «немецком» прошлом Калининграда и иному дискурсу самосознания, нежели тот, который навязывает политический центр, это не имело существенного политического проявления.
В Калининграде показатели социальной активности и готовности к протестам выше, чем в среднем по России, однако весной 2015 года был проведен опрос, который показал, что 89% жителей области утверждают, что они довольны работой Путина, проводящего агрессивную политику, аннексию Крыма поддержали демаршем, в котором участвовали десятки тысяч человек, а число людей, которые в первую очередь отождествляют себя с Россией, последовательно растет. Правда, это не помешало Патрушеву акцентировать, что жителей Калининграда нужно защищать от враждебной информации извне.
Ответ на эти и другие решения со стороны соседней Польши был жестким: пересечение границы со стороны Калининградской области было ограничено, мотив — фактор безопасности. Безвизовый режим между Польшей и Калининградской областью называли одним из самых ярких достижений в деле сближения, однако сейчас для поездки в Польшу местным гражданам России нужны временные шенгенские визы, которые стоят около 35 евро.
Отличается ли Калининград своей идентичностью?
Особый географический статус Калининграда диктовал и своеобразный процесс формирования идентичности. В течение долгого времени он назывался Кенигсбергом, был частью Восточной Пруссии и центром культурной жизни, который отличался германской архитектурой, немецким языком и другими особыми аспектами жизни. Ситуация кардинально изменилась в конце Второй мировой войны. В соответствии с соглашениями Потсдамской конференции от 1945 г., Кенигсберг стал частью СССР.
Советская власть переняла контроль в свои руки и начала агрессивную политику культурной колонизации. Уже через год край назвали Калининградом и стали проводить русификацию. Это привело к тому, что в регион переселили людей с других территорий СССР. Проживавшие в области до этого немецкие и другие иноязычные общины были вытеснены. Несмотря на русификацию края и то, что сегодня большая часть его напоминает еще одну индустриализированную, но не отличающуюся процветанием советскую республику, «строительство» общества нового типа в Калининграде удалось лишь отчасти.
Несмотря на то, что в советское время старались уничтожить память о немецком наследии в Калининграде, его географическое положение и культурные артефакты, сохранившиеся до наших дней, напоминали местным об «ином» прошлом. «Европейскость» Калининграда как идея не так давно пережила возрождение, снова стала особенностью региона, которую подчеркивают. К примеру, Калининградский государственный университет, словно, отмечая «возвращение» Калининграда в Европу, изменил название на Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта.
Действовавший в течение некоторого времени упрощенный транзит открыл для калининградцев литовские и польские магазины, а также оживил дискурс европейскости. Снова ожили дискуссии о своеобразии «янтарного края». Сегодня самосознание жителей Калининграда описывают как калейдоскоп «русской души и европейского прагматизма», в котором одновременно раскрывается русский и европейский менталитет. Это создает образ «иной России в Европе», в соответствии с которым сам житель Калининграда может высказываться за европейскую интеграцию в некоторых сферах, но в то же время быть ярым критиком или противником НАТО и других западных международных структур. Понятие «калининградец» объединяет в себе одновременную бытность «россиянином», «европейцем» и «калининградцем».
По словам социолога Михаила Берендеева, самосознание калиниградца напоминает структуру «интернет-портала», в которой есть возможность бесконечного числа выборов и разделов, поднимающих вопросы, необязательно связанные между собой логически. На первый взгляд, такие факторы как немецкое наследие, близость к Европе и то, что большая часть калининградцев чувствует себя удаленными, отделенными от основной территории России, политики, реалий, со временем позволило сформироваться достаточно самостоятельному региональному самосознанию.
Это становится очевидным в политическом контексте последних лет: к примеру, массовые протесты против политики Кремля 2010 г. стали беспрецедентным поводом к отставке тогдашнего губернатора Калининграда Георгия Бооса. В 2015 г. Калининград бросил еще один редкий вызов Кремлю — в Балтийске на неожиданно активных выборах в местные органы власти (голосовали 47,7% жителей) правящая «Единая Россия» не получила ни одного места. Таким образом регион снова обратил внимание кремлевских стратегов на Калининградский вопрос. Кое-где утверждают, что именно по этой причине в 2015 году выборы в регионах перенесли с декабря на сентябрь, поскольку в сентябре на голосование приходит меньше людей, и есть поле для манипуляций.
Однако события последнего времени показывают, что Кремль, особенно после появления еще одной «особой» зоны в Крыму, склонен к применению более агрессивной стратегии контроля. И это дает результат: в октябре 2015 г. объявили результаты социологического опроса, проведенного университетом им. Иммануила Канта, которые показали, что сейчас калининградцы больше чем когда-либо прежде, считают себя частью России. Согласно исследованию, сейчас 41,4% калининградцев считает себя в первую очередь жителями РФ («я — россиянин, житель России, гражданин РФ»), а не Калининградской области. Это отличается от прежних опросов, которые проводят с 2001 г. Во время первого опроса к России в первую очередь себя относили только 24,6% жителей, это был третий показатель (сначала было «я — житель своего поселка, города» и «я — житель Калининградской области»). С тех пор часть людей, отождествляющих себя с Россией, росла: в 2004 г. — 32,5%, а в 2011 г. — уже 36% респондентов в первую очередь считали себя россиянами.
Конечно, такое дробление переменных может показаться слишком арбитральным — почти половина респондентов в регионе (49,5%) все еще относит себя в первую очередь к одной из форм регионального самосознания (города/Калининграда). Однако даже если учесть это, все равно становится очевидно, что поддержание регионального самосознания снижается (по опросу 2001 г. — 60,2%).
Будущее По словам калининградского историка Сергея Суханкина, наиболее вероятны два направления развития Калининграда. Первое, пессимистическое, отличается тем, что регион и в будущем будет сталкиваться с большими экономическими проблемами, однако у него не будет возможности их избежать. Ухудшение ситуации приведет к еще большему федеральному контролю путем осуществления «искандеровской дипломатии» и расширения милитаризации. Однако одновременно это вызовет недовольство в обществе и, быть может, приведет к новым протестам.
Второе, более реалистичный сценарий, акцентирует траекторию более мягкой зависимости Калининграда. Федеральная власть, боясь сепаратизма и создания прецедента, найдет ресурсы для поддержки Калининграда и сохранения минимального экономического функционирования. В таком случае снизится вероятность прорыва озлобленности жителей, но аспект милитаризации останется активным. Поэтому в любом случае Калининград останется полигоном военной мощи, экономическое развитие которого по сути не происходит из-за стагнации.
