На фоне Брексита и отсутствия конкретных проектов Европейский Союз оказался на грани паралича. В 2017 году его экономический рост может даже снизиться по отношению к 2016 году, затормозив тем самым снижение безработицы.
Тот саммит должен был стать символом восстановления. Храмом будущего Европы несколько месяцев спустя после Брексита. Собранием последней надежды, призванным заставить смолкнуть евроскептиков, которых становится все больше с приближением намеченных на весну и осень выборов во Франции и Германии.
Увы, итальянский премьер Маттео Ренци лучше всех подвел итоги сентябрьского саммита ЕС в Братиславе: «Красивая баллада на Дунае». И ничего больше. В который раз. Хуже того, трещины пошли не только между экономным севером и погрязшим в тратах югом, но и открыто евроскептическим востоком (во главе с Польшей и Венгрией) и тяжеловесами континента (прежде всего, Францией и Германией), которые не в силах представить конкретный проект. Европу охватил паралич, и рост ее экономики может оказаться ниже, чем в 2016 году.
Конец благоприятной конъюнктуры
Наметившийся за последние месяцы подъем уже пошатнулся, а большинство институтов присмотрели прогнозы по росту в сторону понижения. Эксперты BNP Paribas теперь говорят всего об 1,1% (в лучшем случае) для еврозоны против 1,5% в 2016 году и 1,9% в 2015 году. Стоит отметить, что благоприятный эффект «парада планет» (снижение курса евро, обвал процентных ставок и падение цен на нефть) истощается.
«Прирост покупательной способности в 2017 году будет везде ниже, чем в 2016 году, что скажется на потреблении», — считает экономист Axa IM Лоран Клавель (Laurent Clavel). Возможно, за исключением Германии, где утвержденное в июле повышение пенсий (+5%) и минимальной зарплаты (+4%) с 2017 года поднимает покупательную способность не самых обеспеченных слоев населения.
В Испании положительное воздействие на экспорт со стороны сокращения расходов на зарплаты начинает истощаться, а низкое качество созданных рабочих мест, особенно в сфере услуг, может стать тормозом для потребления. «Доля срочных трудовых договоров сегодня составляет 26% от всей занятости в Испании против 15% в среднем по еврозоне», — говорит Катрин Стефан (Catherine Stephan) из BNP Paribas. Что касается подъема итальянского рыка труда (было создано 600 000 рабочих мест с 2013 года), он пока что еще никак не отразился на потреблении.
Предприятия выжидают
Таким образом, экономический рост на континенте будет зависеть от инвестиций предприятий. Однако политическая неопределенность и неустойчивость мирового спроса заставят их занять выжидательную позицию.
Даже во Франции, где совокупное воздействие пакта ответственности и мер содействия конкурентоспособности может означать для предприятий сокращение отчислений почти на 40 миллиардов евро в 2017 году. В Англии экономическая деятельность пока не пострадала от Брексита. Более того, обвал фунта помогает экспортерам, а Банк Англии лишь еще больше смягчил свою валютную политику, чтобы избежать резкого торможения. Тем не менее, инфляция может стать угрозой. В 2017 и 2018 годах она может подняться до 2,7%, ударив тем самым по покупательной способности.
На севере, непокорная Исландия, которую поставил на колени финансовый кризис 2008 года, уронивший в пропасть ее раздутые банки, заметно пошла на поправку, в том числе благодаря обвалу национальной валюты. Выходом для нее стал туризм, на который теперь приходится 10% ВВП. Вот оно, доказательство того, что банковский кризис — еще не конец!
