Не впервые, после попытки государственного переворота, становится понятно, что хотя Турция — важный сосед и партнер, но судорожные споры о вступлении бессмысленны.
Для ЕС 2016 стал ужасным годом. В этом виноваты не только британцы, чей референдум запустил процесс выхода важной страны и способствовал подъему настроенных против ЕС популистов по всей Европе. Своими разногласиями в вопросах миграционной политики многие национальные государства также способствовали «ужасному» исходу. Не говоря уже об эгоистичной политике блокады на примере Комплексного торгово-экономического соглашения (CETA).
И затем еще тема Турции, которая уже изрядно надоела Брюсселю. Даже до попытки государственного переворота летом, диалог с Анкарой давался нелегко. Но с 15 июля вести переговоры стало еще труднее. Европейская сторона недовольна тем, что недемократические действия все более авторитарного лидера Эрдогана превратили страну в полу-диктатуру. Учитывая такое развитие событий, многие европейцы задаются вопросом, есть ли смысл продолжать переговоры о вступлении Турции, и нуждается ли Европа в Турции. Ответ прост: да, нам нужна Турция как страна-сосед, с которой у нас много исторических связей, она нужна нам, как потенциальный экономический и стратегический партнер, который является связующим звеном с Ближним Востоком и Центральной Азией. Но она не нужна нам в качестве члена ЕС.
Почему? Очень просто, в последние годы существенно изменились обстоятельства и политическая ситуация. Еще до роковой попытки переворота была очевидна необходимость пересмотра такого подхода. Возможность вступления Анкаре пообещали несколько десятилетий назад, когда во время холодной войны ЕС считал необходимым привязать к Европе Турцию, члена НАТО, и представить страну как преимущественно исламское, но все же светское государство.
Главный просчет в текущей дискуссии заключается в том, что условия изменились, и с началом нового тысячелетия Турция все больше превращается в националистическое исламистское государство, культурно далекое от Европы. Эта базовая концепция, вероятно, сохранится даже после возвращения к демократии.
Но ЕС изменился. Бюрократия, эгоизм национальных правительств и финансовый кризис привели практически к неуправляемости. Это не изменится, и поэтому трудно себе представить, что через 10 или 20 лет, Турция, население которой к тому времени, вероятно, достигнет 100 миллионов жителей, сможет влиться в это сообщество — в управленческом или культурном отношении. Даже если Эрдоган ослабит бразды своего авторитарного правления, и, возможно, восстановит нормальные отношения с курдами: эта Турция будет чужой в ЕС.
Это знают и политики в Европейском Союзе. Поэтому дебаты о необходимости переговоров с Анкарой лицемерны. Действительно, сейчас не самое подходящее время сказать Эрдогану: мы не подходим друг другу. Но в обозримом будущем необходимо быть честными. Для этого нужна альтернативная концепция того, какие отношения мы можем предложить стране на Босфоре. Давайте назовем это привилегированным партнерством. Не всегда нужен брак.
Незадолго до Рождества, появилось интересное сообщение, которое не попало в заголовки: ЕС хочет расширить таможенный союз с Турцией. Несмотря на де-факто прекращение переговоров о вступлении, это подход, который предлагает Анкаре масштабное расширение экономических отношений. Доказательство того, что существует несколько каналов для диалога с Турцией, а не только переговоры о вступлении в ЕС. Но правые популисты быстро загоняют в угол тех, кто так говорит. К сожалению. Но правда в том, что Европа заканчивается в Стамбуле не только с точки зрения географии, но также политики и культуры. И это была бы невероятная ирония, если бы — скажем, через 15-20 лет — огромная Турция стала бы частью ЕС, а более европейская Великобритания покинула бы его.
