В эти рождественские каникулы должен наступить момент осознания для всех, кто погрузился в предположения, подкрепляющие неформальное политическое мышление. «Брексит» состоится. Глобализация развалится. Свобода передвижения, как безусловное право в ЕС, закончится. Сейчас стоит, по меньшей мере, отложить понятие о Западе как поборнике, и иногда контроллере, прав человека во всем мире.
Вовсе не пессимизм заставляет меня писать это, а оптимизм. Оптимизм в отношении того, что, если мы достаточно быстро адаптируем наше мышление к новой реальности, то можем продолжить борьбу за социальную справедливость и права человека от имени поколения, которое хмуро уставилось в свои смартфоны за рождественским столом. Но это большое «если». В эти каникулы, я гарантирую, вы будете слышать, как старшие родственники неоднократно будут повторять «никогда не». «Британия никогда не оставит ЕС». «Дональд Трамп никогда не вступит в должность». «Фашизм никогда не вернется в Германию и Австрию». Потому что отрицание — первая стадия горя, эти фразы простительны для людей, которые с трудом прошли через «брексит» до второго дня Рождества — но не более того. Когда происходят события, меняющие мир, рефлекс отрицания очень силен, потому что большинство разумных людей определяют свои принципы согласно существующим фактам.
Например, европейские институты, которые гарантируют свободу передвижения, стали олицетворением принципа, которого придерживаются многие, что границы должны быть максимально открытыми. Неважно, что свобода передвижения в пределах Европы была возможна только при условии установки трехметрового забора из колючей проволоки между Марокко и испанским анклавом в Мелилья. Казалось, что крупица «свободы» воплощает общий принцип.
В будущем нам придется отделить наши принципы от учреждений, которые когда-то их воплощали.
Точно так же, как в случае с менее четко определенным принципом европеизма. До 40 лет я не бывал в США. К тому времени, я путешествовал по всей Европе пешком, воздушным, железнодорожным и автомобильным транспортом. Я был убежден, что это неисчерпаемая культурная площадка, место, откуда происходят все мои ценности, в то время как большая часть США была просто «глубинкой». Молодое поколение, которое проводит холостяцкие вечеринки в Риге, детские праздники в Disney World во Флориде и «свободный год» в Таиланде будет менее европеистским, чем мое. Но их глобализм был построен на предположении, что Париж или Берлин — это места для путешествия на выходные, в которые можно попасть, просто показав паспорт дружелюбному пограничнику. Такое мышление тоже придется изменить. Чтобы «брексит» не погрузил нас в катастрофу с ВВП, прогнозируемую казначейством, мы должны добиваться двух целей: во-первых, минимизировать наш разрыв с единым рынком ЕС; и, если это не удается, максимизировать его без сожалений.
Для тех, кого охватил инстинкт отрицания, сама цель — свести к минимуму разрыв — представляется легкой, но не средства ее достижения. Средства, с помощью которых мы можем достичь «мягкого брексита» — жесткие, эгоистичные переговоры, которые ставят на первое место британские национальные интересы. Если мы не сможем — потому что Европа — это хаос, управляемый элитой, отрицающей свои собственные неудачи — логично было бы проводить полную реорганизацию нашей торговли, производственной базы и отношения к глобализации. Даже такие, как я, кто борется за самый безболезненный «брексит» должны подумать о том, что может быть с социальной справедливостью после «жесткого» [«брексита»].
Что касается глобальной системы власти, выбор кандидатов Трампа показывает, что он намерен разрушить ее. Впервые в поколении, Вашингтон не будет сдерживать часть израильских правых, склонных к самой жестокой риторике о палестинцах. Впервые в поколении, правозащитникам в России придется посмотреть на государственный департамент и ЦРУ как на своего рода неофициальный канал с Владимиром Путиным и ФСБ, а не как на своих союзников.
В основе всех этих изменений лежит тот факт, что глобальная система превращается в игру с отрицательной суммой. На протяжении более трех поколений, это была игра с положительной суммой. В этом разница между The Great British Bake Off (пекарское шоу в Британии) и игрой «передай посылку». В GBBO, даже несмотря на то, что побеждает один человек, в конце всегда больше тортов, чем в начале. В «передай посылку», все, кроме победителя, проигрывают, а то, что в посылке всегда разочаровывает. Глобализация была игрой с положительной суммой, даже если для бывшего индустриального населения на Западе она едва была положительной. Она продолжалась так долго, что люди начали думать, что экономика в духе «передай посылку» стала невозможной. Мы вот-вот поймем, что это заблуждение. Вы можете все еще бороться за социальную справедливость, перераспределение материальных благ и прав человека в мире с отрицательной суммой — но вы не можете делать это, цепляясь за «принципы», которые вы считали общими, но это оказалось неправдой.
Так как свободного передвижения как абсолютного права не будет, как только мы выйдем из ЕС, я бы изменил миграционную политику, чтобы обеспечить максимальную социальную справедливость для двух видов людей: тех, кто уже живет здесь, в том числе трех миллионов граждан ЕС; и беженцев, чье право требовать здесь убежища, должно быть абсолютным.
В глобализированном мире «конкурентоспособность» означала гонку ко дну: низкая заработная плата и государство с сокращенным благосостоянием. В мире с отрицательной суммой, это означает борьбу за хорошо оплачиваемую работу, для которой требуется высокая квалификация, работу в Великобритании, а не в другой стране. Оружие должно быть активной промышленной политикой, налоговые льготы, высокие расходы на социальное обеспечение и бесплатное высшее образование, оплачиваемые за счет государства.
Мы государство с ядерным оружием, нашим основным союзником в течение более 70 лет были США, теперь ими управляет беспорядочный клептократ, который морально обязан Кремлю. Это должно побудить нас переосмыслить все наиболее масштабно. По меньшей мере, четыре года в дипломатии Британия должна действовать самостоятельно. Мы должны прекратить поддерживать иллюзию того, что у нас есть власть, чтобы сохранить сирийскую революцию, сдерживать Израиль в его следующем нападении на Газу, или принудить Абделя Фаттаха Ас-Сиси выпустить журналистов из тюрьмы. Конечно, мы должны продолжать попытки, но без обещаний успеха.
Эти отрезвляющие факты поставят движение левых и движение в защиту климата перед трудным выбором, так же, как это произошло с либеральным центром. Как сказал Черчилль Конгрессу США на второй день Рождества в 1941 году, все, что мы можем сделать, — это «обнажить меч за свободу и откинуть ножны».
