Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Мустайоки много лет возглавлял кафедру русского языка и литературы в университете Хельсинки, он вице-президент Международной ассоциации преподавателей русского языка. В интервью русской службе Yle он рассказал о том, почему нужно учить русский язык, чем финская ментальность отличается от русской, и что общего у финского русиста может быть с министром из администрации Дональда Трампа.
В прошлую пятницу в Университете Хельсинки чествовали выходящего на пенсию известного ученого-русиста, профессора Арто Мустайоки.
Мустайоки, который много лет возглавлял кафедру русского языка и литературы в университете Хельсинки, является также вице-президентом Международной ассоциации преподавателей русского языка и деканом гуманитарного факультета Хельсинки.
Мустайоки в разное время также занимал различные административные посты на уровне университета (в том числе пост декана и проректора), а также на государственном и международном уровне. Так, он был председателем правления Академии Финляндии, президентом Объединения научных обществ, а также представителем Финляндии в Европейском научном фонде и др.
В преддверии семинара в честь выхода на пенсию профессор Мустайоки в интервью русской службе Yle рассказал о том, почему нужно учить русский язык, чем финская ментальность отличается от русской, и что общего у финского русиста может быть с министром из администрации Дональда Трампа.
— Чем был обусловлен ваш выбор учить именно русский язык? Для человека из вашей среды это было не самое типичное решение.
— Это действительно так. Изначально я начал обучаться немецкому языку в университете. Жил я тогда в местечке Ильмайоки, что находится в регионе Южная Похъянмаа. Практически все население там русских ненавидело, и, конечно, по-русски практически никто не говорил. Отец мой был лютеранским священником, и в детстве я был очень послушным ребенком. А в какой-то момент появилось желание выразить подростковый протест против родителей. В качестве такого протеста я отрастил бороду и стал изучать русский язык.
— Помимо того, что ваша семья была недовольна вашим выбором, с какими-то еще трудностями пришлось столкнуться на пути к овладению великим и могучим?
— Родители были недовольны, однако прямо они мне ничего не сказали. Не могу утверждать, что были какие-то настоящие трудности, однако периодически приходилось объяснять людям, почему я выбрал именно русский язык. В те времена в Финляндии если человек учил русский, то он обязательно был коммунистом. Я же коммунистом никогда не был, и политических причин при выборе предмета у меня тоже не было. Я просто интересовался языками. В конце концов русский язык выбрал меня.
— Вы на протяжении десятилетий занимались преподаванием русского языка. Что казалось простым, а что сложным вам и вашим студентам?
— Это очень интересный вопрос. Если рассматривать темы, которые выбирают западные русисты, занимаясь научными исследованиями, то заметно, что они берутся за самые сложные для них самих темы. Поэтому многие, например, изучают виды глаголов — для многих иностранцев вид глагола вызывает большие трудности. Я же выбрал для темы докторской диссертации типы ударения русских существительных. Я считаю что подвижность ударения — это очень трудоемкая вещь для студентов, которые изучают русский язык. Обычно в преподавании не уделяют должного внимания произношению и особенностям ударения, хотя это очень важный фактор с точки зрения понимания., Во время одного эксперимента я выяснил, как иностранные студенты расставляют ударения в русских словах — и обнаружил много ошибок.
Финнов обычно пугают фонетикой русского языка, пресловутыми семью шипящими. На самом деле, с точки зрения произношения русский язык не такой уж сложный — в конце концов, даже из этих семи шипящих шесть встречаются и в других индоевропейских языках. При обучении произношению любого языка есть свои нюансы, но русский особенно сложным в этом плане я не считаю.
— Какие моменты в вашей преподавательской карьере особенно отложились в памяти?
— Их было много, назову, пожалуй, один. Бывают студенты не самые одаренные, о которых окружающие думают, что они не сумеют закончить университет. И когда видишь перед собой дипломную работу такого студента — и это хорошая работа, это очень радостный и яркий момент.
— От преподавания вы перешли на административные должности и занимались уже тем, что руководили работой других. Как преподавателю вам хорошо понятно, за что можно критиковать администрацию, особенно в нынешних условиях, когда финансирование ВУЗов стремительно сокращают. Каково вам было оказаться в роли того, кого критикуют?
— У преподавателей на кафедре обычно довольно узкий кругозор. Они очень хорошо делают свою работу, но обычно не разбираются в том, как функционирует образовательная система в целом. Не всегда преподаватели понимают, почему администрация принимает те или иные решения.
Самые сложные решения необходимы было принимать именно в уходящем году: мне лично приходилось решать, как будут проходить увольнения на факультете, Слава богу, сейчас ситуация в университете уже намного лучше, и скоро у нас будет возможность открывать много новых вакансий для преподавателей
Вообще в условиях, когда двум противоположным сторонам тяжело понять друг друга, декану приходится быть арбитром. Нужно учитывать и понимать точки зрения всех сторон. Но понимать и принимать — это разные вещи.
— Давайте поговорим о более позитивных вещах. Расскажите о ваших учениках, особенно тех, кто чем-то запомнился вам.
— Их много, и я рад тому, что образование, которое они с нашей помощью получили, подарило им возможность заниматься настолько разнообразными вещами. Они работают в финских министерствах, фирмах, разных организациях, многие из них — в университетах, в школах… у них очень разные роли в обществе. Всегда приятно, когда выпускники через много лет узнают тебя и обращаются по имени, благодарят.
— Что бы вы посоветовали людям, которые сейчас колеблются, учить им русский язык или нет? Многие, особенно подростки, могут думать, что русский язык утратил популярность, или геополитическая обстановка не самая удачная для такого выбора.
— Обязательно стоит изучать русский язык! Это стыдно, печально и досадно, что у нас так мало людей, говорящих по-русски. Их два-три процента, это очень мало для Финляндии. Нам стоило бы лучше знать как язык, так и страну. Россия — это наш вечный сосед, и нам нужно будет жить рядом еще долгие века. Хорошо, если мы будем понимать русских как можно лучше.
Когда я говорю — понимать, это не значит, что мы одобряем все действия России. Наш недавний нобелевский лауреат, экономист Бенгт Холмстрём недавно сказал, что особенно хорошо нужно знать врага. То есть даже тем финнам, которые считают Россию врагом, все равно стоило бы познакомиться с Россией и менталитетом русских
— Недавно вышла из печати ваша новая книга, «Буря в стакане водки». Какие в ней поднимаются темы?
— В ее основу легли мои эссе и тексты, которые я ранее публиковал в своем блоге и на других интернет-ресурсах. Это тексты о жизни в Финляндии, о России, о спорте. Рассказываю и о своих путешествиях в бывшие советские республики, например, в Туркменистан. В Крыму тоже был несколько раз.
Россия, конечно, особенная страна, и русские в многом отличается от финнов. Я считаю это богатством. Замыкаться в себе, не искать ключ к другим культурам — для Финляндии это плохое решение. Разумеется, есть вещи, которые меня в России раздражают, но есть и те, которые нравятся, и этому стоит поучиться. Об этом я и пишу. Русские обладают особой гибкостью при решении проблем, а финны строго придерживаются каких-то формальных правил, не всегда самых удачных, по правде говоря. И это возможность для нас перенять что-то новое.
— В нашем обществе важные решения принимают политики, экономисты, юристы — словом, люди, от гуманитарных наук далекие. А если говорить о предназначении гуманитария в современном мире, то какова, по-вашему, его роль?
— Если рассматривать крупные общемировые проблемы, то все их объединяет так называемый человеческий фактор. Именно он решает все. Я приведу пример. Говоря об экологических проблемах в Финском заливе, постоянно упоминают сильное загрязнение вод. Однако до сих пор, решая эту проблему, ученые сосредоточены на том, что происходит с водой. Однако вода сама по себе риска не причиняет. Риск — это люди.
Пытаясь отыскать решение этой проблемы, нужно изучать поведение людей, живущих в регионе.
Я считаю, в будущем станут требовать, чтобы представители гуманитарных наук более активно участвовали в изучении подобных глобальных вопросов и ученые совместно искали бы способы решения общемировых проблем. Мы, ученые, должны смотреть на мир широко раскрытыми глазами и не цепляться всю жизнь за одну-единственную старую тему исследования. Нужно видеть возможности вокруг.
— Скажите, чем вы будете заниматься в дальнейшем, когда у вас уже не будет рабочих обязанностей?
— Точных планов пока нет. Но кое-что уже ясно. Буду писать книги, хочу продолжить изучение самой острой проблемы в мире, которой является, на мой взгляд, то, что люди не понимают друг друга. Наверно, буду ездить в зарубежные университеты читать лекции.
— Вы награждены российским орденом Дружбы, который вручил вам Дмитрий Медведев
— Да, это так. Этим же орденом, кстати, награжден и будущий госсекретарь США Рекс Тиллерсон. Не знаю, стоит ли гордиться или же стыдиться того, что я удостоился той же награды, что и будущий министр из администрации Трампа…
