Рождество в Америке стало поводом для культурного конфликта. Консерваторы продолжают изображать себя жертвами и рассуждать о якобы объявленной Рождеству войне, для победы в которой необходимо, чтобы этот праздник «оставался Рождеством Христовым». Прогрессисты, в свою очередь, осуждают сопровождающий Рождество потребительский материализм.
В сущности, конфликты вокруг Рождества — давняя традиция. Оно тысячелетиями находилось в центре культурных, политических и религиозных противоречий. В чем-то противоречат друг другу даже библейские версии рассказа о рождении Христа.
Так какой же смысл должны мы вкладывать в этот праздник? Что он может значить для сторонников левых политических движений — будь они христианами, приверженцами других религий или атеистами?
Каждому из нас, независимо от религиозных убеждений или их отсутствия, стоит знать, что Новый Завет рассказывает о рождении Иисуса, и понимать, как разные интерпретации этих рассказов могут помочь или помешать нашему делу. Следует также отметить, что определенная разница интерпретаций заложена уже в самом Писании.
Части Евангелий, повествующие о рождении Иисуса, — это, в первую очередь, литература, ведь биографы Иисуса не присутствовали при описываемых событиях. Соответственно, каждая из этих историй, как и любая хорошая история, написана с определенной точки зрения.
Матфей: Иисус против царя Ирода
Евангелие от Матфея — первая книга Нового Завета. История о рождении Иисуса в нем содержит явные параллели с ветхозаветной историей Моисея. Оба они были рождены в трудный момент, оба чудом спаслись от смерти, обоих называют освободителями.
Большая часть соответствующих глав у Матфея рассказывает не о самом рождении, а о младенчестве Иисуса. Звездочеты с востока приходят вслед за звездой, неся дары для новорожденного царя Иисуса, однако сначала они посещают царя Ирода. Может быть, их приводит к нему звезда, но возможно, они просто предполагают, что царь должен был родиться во дворце. Царь Ирод просит их донести ему, где искать царственное дитя, однако они этого не делают.
Так становятся ясны политические взгляды автора: ребенок, который еще не научился говорить, важнее власть имущих. Звезда восходит над его головой, а не над ними.
Когда звездочеты не возвращаются, царь Ирод приходит в ярость. Реагирует он, как почти любая власть, почувствовавшая угрозу себе, — насилием.
Ирод приказывает убить в Вифлееме всех детей младше двух лет. К счастью, Иосиф, отчим Иисуса, получает во сне предостережение бежать с семьей в Египет.
Так семья Иисуса становится беженцами. Их ищут, чтобы убить. Жестокий диктатор изгоняет их из дома.
После смерти Ирода они возвращаются обратно, но не в Вифлеем, в котором родился Иисус, а в северный горный город Назарет. Из-за этого Иисус вырос в небольшом городке, населенном бедными земледельцами. Ирония ситуации заключалась в том, что «новый царь», из-за которого Ирод замыслил перебить младенцев, жил не во властном Риме и даже не в богатом Вифлееме, но на периферии.
Матери Иисуса Марии тогда было не больше пятнадцати лет. Иосифу было за тридцать, и его профессия плотника совсем не считалась престижной. В современном обществе Мария была бы беременной школьницей, вышедшей замуж за разнорабочего.
У Матфея именно обездоленные, угнетенные и лишенные социального и политического капитала обладают революционным потенциалом и могут нести освобождение.
Лука: протестные песни, изгои, ересь
Третья книга Нового Завета, Евангелие от Луки, также рассказывает о рождении Иисуса. В этой версии Святое Семейство — не беженцы, а бедняки. Повествование идет с точки зрения Марии.
Когда Иисус еще не родился, беременная Им Мария внезапно запевает вдохновенную песнь— радикальную декларацию протеста против богатых. «Он [Бог] низложил сильных с престолов и вознес смиренных, — поет она. — Алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем».
Песнь Марии провозглашает полное изменение социального и политического порядка, которое осуществляет Господь. Она говорит, что Бог находится на стороне угнетенных и бедных, а не на стороне сытых и властных.
Этот текст помнят не только верующие. Его брали на вооружение борцы за справедливость по всему миру. Смысл песни Марии выглядит настолько опасным для властей, что тоталитарные правительства неоднократно ее запрещали: в Индии при британском правлении, во время «Грязной войны» в Аргентине, во время гражданской войны в Гватемале и в 1970-х и 1980-х годах в Сальвадоре.
Кроме этого у Луки при рождении Иисуса воинство ангелов объявляет пастухам: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение».
Эта фраза не так безобидна, как может показаться современному читателю, — она выглядела резким выпадом против Цезаря Августа.
Приенская надпись, высеченная в камне примерно в 9 году до Р. Х., в честь дня рождения Августа, провозглашает его божественность. В ней сказано:
«[Цезарь Август,] посланный нам и нашим потомкам как Спаситель, положил конец войне и установил порядок; и так как, став воплощенным Богом, Цезарь исполнил все надежды былых времен…. день рождения Бога Августа стало для всего мира началом благой вести о нем».
В Римской Империи Август, верховный правитель, считался божеством и воплощением мира. Тех, кто был с этим не согласен, убивали или обращали в рабство. Тот факт, что небесные ангелы провозгласили источником мира новорожденного младенца, родившегося вдали от дворцов и богатых домов, выглядел плевком в лицо властям.
Получив весть от ангелов, пастухи приходят к младенцу. Пастухов в то время традиционно презирали — некоторые из них были еще детьми и все они жили в крайней бедности. Но это не имело значения, когда они пришли в хлев, где ели и гадили животные и водились блохи и крысы.
Рассказ Матфея спрашивает: «Кому принадлежит власть?» Рассказ Луки спрашивает: «Когда произойдет революция бедных?» Лука настойчиво выдвигает революционную этику, переворачивающую общество и выдвигающую на передний план слабых — женщин и бедняков, — вместо сильных.
Авторы Евангелий были не журналистами, стремившимися к точной передаче фактов, а полемистами, писавшими антиимперские тексты. В Евангелиях мир этому миру приносит не Цезарь, который несет лишь насилие и порабощение.
Мир в Евангелиях — мир не для богатой элиты, а для забытых и притесняемых — приносит бедный ребенок, который родился в хлеву среди блох.
Культурная история Рождества
Разумеется, не все христиане интерпретируют эти истории так же, как мы. Рождество, в основе которого лежат сложные и неоднозначные библейские сюжеты, веками переосмыслялось, присваивалось, отрицалось и возвращалось. Люди веками спорили о том, насколько допустимо позволять неминуемо возникающей смеси из языческих ритуалов и господствующей культуры определять значение и характер праздника.
Как показывает в своей книге «Рождество под прицелом» («Christmas in the Crosshairs») Джерри Боулер (Gerry Bowler), еще в средние века духовные и светские элиты часто осуждали сопутствовавшее празднику разгульное поведение — музыку, танцы, обжорство, пьянство. Английские пуритане пошли еще дальше: они призывали поститься в Рождество и натравливали толпу на магазины, которые были открыты в этот день.
В наше время некоторые прогрессивные христиане стремятся реформировать Рождество в духе либеральных ценностей. Билл Маккиббен (Bill McKibben) и ряд других активистов борются с коммерциализацией праздника, напирая на ущерб который наносит экологии, потребительская лихорадка, порождающая горы мусора и приводящая к огромным расходам топлива. Организация Adbusters давно ведет кампанию за «День без покупок», а программа «Церкви прекращения шопинга» явствует из ее названия. Все они призывают людей меньше покупать, а вместо этого проводить свободное время с родными и близкими, а также заниматься благотворительностью и волонтерской работой.
Рождественское потребительство, бесспорно, представляет собой проблему. Оно подталкивает небогатые семьи еще глубже залезать в долги, а продавцов в магазинах заставляет работать в праздники без отдыха, долгими часами выдерживая гигантский наплыв посетителей за скудную зарплату. Однако при этом борцы с потребительством часто не замечают, что дух Рождества может быть и революционным. Что еще хуже, их предложения неприятно напоминают те методы культурного и поведенческого контроля, которые элиты так любят применять к рабочему классу.
Капитализм невозможно победить потребительскими бойкотами. С ним может справиться только организованный рабочий класс. Праздники дают рабочим отдохнуть и подготовиться к грядущей борьбе. Они также дают нам возможность вспомнить, что история Рождества, о которой так любят рассуждать консервативные борцы за христианскую культуру, — это именно история борьбы за освобождения. Ритуалы, которые низлагают сильных с престолов и возносят смиренных, безусловно, стоит уважать.
Кроме того у этого праздника есть еще одно полезное свойство — он приносит радость и надежду многих из тех людей, которые в них нуждается. Да, рождественские праздники могут быть тяжелыми и угнетающими, могут внушать чувство одиночества, но для многих они — редкий шанс получить передышку в работе, пообщаться с семьей и почувствовать, что они могут принести своим детям радость. Причем все это происходит в праздник, напоминающий нам о древней революционной истории, которая сохраняет актуальность до сего дня.
Рождество в лучшем своем смысле — это праздник в честь прихода в мир Того, кто принес благую весть бедным и свободу узникам. Не существует некоего единственно «правильного способа» его отмечать. Однако у тех из нас, кто борется за справедливость, есть все основания считать его своим. Как писал теолог Говард Турман (Howard Thurman):
Когда смолкает ангельская песнь,
когда гаснет на небе звезда,
когда цари и князья возвращаются домой,
когда пастухи уходят к своим отарам,
начинается работа Рождества:
найти потерянных,
исцелить несчастных,
накормить голодных,
освободить узника,
возродить народы,
принести людям мир,
и заставить музыку звучать в сердце.
