Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Проблема состоит не в том, что прогнозы погоды и экономические прогнозы отличаются друг от друга (хотя так оно и есть, и в очень важных аспектах, к чему я еще вернусь). Проблема состоит в их значительном сходстве: и те, и другие пытаются предсказать сложные системы, которые могут меняться от одного состояния к другому из-за сущих мелочей.
Анекдот старый, но он получил новую жизнь после того, как ведущий экономист Банка Англии (то есть человек, занимающий один из важнейших постов в профессии) сравнил экономику с одной из крупнейших ошибок в прогнозах погоды.
Энди Халдейн оптимистично настроен, что, как и в метеорологии после фиаско, применение большего количества данных и передовых компьютерных технологий поможет экономическим прогнозам наверстать неудачи с прогнозированием финансового кризиса 2007-2009 года.
Это он зря. Проблема состоит не в том, что прогнозы погоды и экономические прогнозы отличаются друг от друга (хотя так оно и есть, и в очень важных аспектах, к чему я еще вернусь). Проблема состоит в их значительном сходстве: и те, и другие пытаются предсказать сложные системы, которые могут меняться от одного состояния к другому из-за сущих мелочей.
Есть причина, по которой метеорологи не могут сказать вам, пойдет ли на ваш следующий день рождения дождь: это слишком сложно. Ответственные метеорологи используют для долгосрочных прогнозов очень обширные категории («влажно», «сухо», «умеренно»), они не дают точных предсказаний на конкретные дни и даже месяцы.
То же самое действует и в экономике, где существует просто слишком большое количество переменных. Какой рост ожидает экономику США в 2017 году? Правильный ответ: «Это зависит от обстоятельств». Если Дональд Трамп использует свою власть президента, чтобы обложить огромными тарифами китайский и мексиканский импорт, а Китай и Мексика примут ответные меры, рост будет значительно ниже, чем в том случае, если избранный президент этого не сделает. Если нефть будет стоить 20 долларов за баррель, экономический рост будет отличаться от ситуации, в которой стоимость нефти составит 150 долларов за баррель. Война на Ближнем Востоке, катастрофа с китайским кредитом, крах биржи или новый кризис еврозоны — все это, скорее всего, скажется на уровне экономического роста. А это всего лишь несколько очевидных рисков, не учитывая даже неожиданных банкротств банков или переменчивого «животного азарта» Джона Мейнарда Кейнса (John Maynard Keynes).
Однако экономисты уже держат наготове ответ: рост экономики США составит 2,25% в этом году, согласно прогнозам, проанализированным Consensus Economics в прошлом месяце. Они дают крайние пределы (самый низкий составляет 1,7%, самый высокий — 3%), но в истории было всего два случая такой общности экономических прогнозов, с самого начала сбора данных Consensus в 1989 году.
История подсказывает, что инвесторы не должны особенно доверять этой цифре. Как отметил на прошлой неделе г-н Халдейн, экономика не способна предсказывать масштабные поворотные моменты в общеэкономической ситуации, то есть именно те моменты, о которых вам больше всего хотелось бы получать заблаговременное предупреждение.
Исследования Пракаша Лунгани (Prakash Loungani), главы экономического развития в исследовательском отделе Международного валютного фонда, и его коллег продемонстрировали неспособность прогнозировать рецессии. Ни одна из 62 рецессий в 2008 и 2009 году во всем мире не была предсказана прогнозами, собранными Consensus Economics к сентябрю предшествующего года. Прогноз спада американской экономики появился уже после начала рецессии.
«Я несколько озадачен тем, почему столько внимания уделяется точечным оценкам прогнозов», — говорит Лунгани.
Инвесторы могут отнести экономику к сфере анекдотов и продолжить свое дальнейшее существование. Это было бы ошибкой. Экономика может быть полезной, но лишь при верном ее использовании при оценке различных сценариев. Конкретные прогнозы в экономике должны делаться с указанием вероятности и четкими допущениями, а эти допущения должны подвергаться критическому анализу со стороны потребителей прогнозов, а не скрываться в моделях и приложениях.
Важность допущений стала очевидной благодаря прогнозу рецессии, сделанному казначейством Великобритании накануне референдума Брексит в июне 2016 года. В нем полагалось, что денежная политика останется неизменной, а премьер-министр, как и было обещано, немедленно запустит процесс выхода из Европейского союза.
Оба предположения оказались неверными, а с британской экономикой пока все было в порядке. Проблема состояла не в экономике, а в (политических) предпочтениях при допущениях, во многом игнорируемых на тот момент теми, кто предостерегал о последствиях Брексита, и, в дальнейшем, критиками. Премьер-министр ушел в отставку, Банк Англии отреагировал на беспокойство в экономике снижением ставок, а процесс выхода Британии из Европейского союза так и не начался.
Здесь и кроется главное отличие экономических прогнозов от метеорологии: прогнозы погоды не меняют саму погоду, а экономические прогнозы способны изменить экономику. Если центральный банк прогнозирует рецессию, как следствие, он может снизить ставки, что может предотвратить рецессию. Политики, предупреждавшие о том, что форсирование выхода Британии из ЕС могло спровоцировать рецессию, были предусмотрительны, по крайней мере, до сих пор.
Ответная реакция на прогнозы является одной из причин, по которой надежда г-на Халдэйна об улучшении экономических прогнозов, аналогично с предсказаниями погоды, навряд ли будет реализована. Другая причина состоит в том, что, в то время как большие данные дают множество интересных результатов, как в случае с попытками MIT отслеживать инфляцию при помощи цен онлайн, они неизбежно оказываются неполными. Как отмечает экономист UBS Пол Донован (Paul Donovan), игнорируя оффлайн-экономику, они исключают «растущее активное меньшинство, оставленное за скобками».
Возможно, лучший способ использования экономических прогнозов в сфере инвестиций — в качестве показателя избыточной уверенности, того, что часто указывает на чрезмерную увлеченность рынка одним направлением.
В пору, когда неуверенность в экономической политике, предположительно, растет, высокий уровень согласия между экономистами относительно прогнозов роста говорит о том, что они не готовы к неожиданностям. Год назад такое согласие было очередным знаком скученности на рынке, после чего последовало снижение роста акций и процента по облигациям. После поразительного перехода от облигаций к акциям, произошедшего благодаря Дональду Трампу, сегодня рынок выглядит столь же незащищенным от любых плохих новостей.
