Во время пресс-конференции, на которой министр иностранных дел РФ Сергей Лавров подводил итоги прошлого года, он дал очень жесткий, по сути, сенсационный ответ на вопрос азербайджанского журналиста. Журналист спросил, будет ли Россия закрывать глаза или предпочтет вмешаться во внутренние дела Азербайджана, если Баку начнет контртеррористические операции на «оккупированных территориях» с целью «освобождения этих территорий от оккупирующих сил и других криминальных элементов».
В ответ на это Лавров заявил, что этот вопрос уже не является исключительно внутренним делом Азербайджана и добавил: «По поводу Нагорно-Карабахского конфликта существует целый набор решений, прежде всего, которые принимались в СБ ООН в самый разгар конфликта и требовали прекращения огня. Если интересуетесь, можно обратиться к архивам и увидеть, как соблюдались эти требования о немедленном прекращении огня, кем они соблюдались и кем не соблюдались». Затем Лавров напомнил, что хотя одним из условий было освобождение «оккупированных территорий», имелось ввиду ни в коем случае не силой и при определении окончательного статуса Нагорного Карабаха. «И это записано в тех документах, которые разработаны Минской группой ОБСЕ, через ее сопредседателей (Россия, США и Франция). Это закреплено в многочисленных заявлениях, которые принимали президенты-сопредседатели (президенты России, США и Франции), а также в заявлениях и документах, которые принимались и подписывались президентами Армении и Азербайджана. Мирное урегулирование споров записано там со всей недвусмысленностью», — отметил Лавров.
Обращаясь к апрельской войне Лавров напомнил, что учитывая взаимные обвинения сторон, в Вене и в Санкт-Петербурге на состоявшихся в середине прошлого года встречах на высшем уровне с президентами Азербайджана Ильхамом Алиевым и Армении Сержем Саркисяном была достигнута договоренность о необходимости создать механизм расследования инцидентов, увеличить количество наблюдателей ОБСЕ непосредственно на линии соприкосновения. «Но, к сожалению, такая элементарная, необходимая для этого вещь как механизм расследования инцидентов и увеличение наблюдателей ОБСЕ на линии соприкосновения, не может воплотиться в жизнь пока отсутствует консенсус в ОБСЕ. О причине отсутствия консенсуса в ОБСЕ можно тоже поинтересоваться у представителей этой организации», — заключил Лавров.
Если попытаться «высвободить» слова российского дипломата от дипломатической обертки, в его заявлении есть несколько важных акцентов.
1. Впервые одна их стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, Россия, ссылается на четыре резолюции Совета Безопасности ООН, принятые в 1993 году, не с точки зрения исключительно вывода армянских войск с занятых территорий, что на протяжении многих лет пытался делать Баку, а с точки зрения нарушения содержащегося в них требования о прекращении огня. А это требование всегда нарушалось со стороны Азербайджана, о чем несколько раз в ООН говорили два последних президента Армении. Другими словами, Лавров не только лишает Баку возможности одностороннего и искусственного трактования этих резолюций, но и дает понять, что именно азербайджанская сторона всегда была заинтересована в решении вопроса военным путем.
И в качестве обоснования, Лавров открыто обвиняет именно Азербайджан в инициировании апрельского блицкрига и в препятствовании выполнению венских и санкт-перебургских договоренностей о внедрении механизмов расследования инцидентов и увеличении числа наблюдателей ОБСЕ на линии соприкосновения войск. Это намек на то, что если даже сопредседатели Минской группы ОБСЕ избегают адресных оценок, они именно Азербайджана считают ответственным за провал мирного процесса урегулирования, усиление напряжения на линии соприкосновения и в регионе.
2. Если учитывать поведение России во время апрельской войны и в течение нескольких дней сразу после нее, нынешнее жесткое и адресное заявление Лаврова можно считать попыткой России отказаться от ответственности за эти события. Это практически открытый намек на то, что Москва, по крайней мере, на данный момент, не намерена позволять повторения апрельской войны, и зря в Баку тешат надежды, что Россия вновь закроет глаза в случае повторения попытки решить вопрос военным путем. Нужно полагать, что такая реакция Лаврова связана также с характером вопроса журналиста, который будучи чересчур циничным, разоблачил не последнюю роль России в возгорании апрельской войны.
3. Лавров фактически дает пощечину Азербайджану за попытку превратить карабахский конфликт в вопрос исключительно своей внутренней политики. Он дает понять, что это не территориальный спор, а в первую очередь, вопрос самоопределения. Об этого говорит и то, что министр упомянул условие определения окончательного статуса Карабаха, которое содержится в международных документах, касающихся конфликта. Это важный момент в том контексте, что Россия до этого несколько раз заявляла, что признает территориальную целостность Азербайджана. На этом фоне утверждение Лаврова, что карабахский вопросе не является только внутриполитическим делом Азербайджана, говорит о том, что Баку все равно некуда бежать от вопроса определения окончательного статуса Карабаха и что в этом вопросе Азербайджану не удастся использовать Москву и других сопредседателей Минской группы ОБСЕ в качестве орудия для принуждения односторонних решений и подпитки своей политики войны.
Москва заметно изменила свой подход в вопросе урегулирования карабахского конфликта. Но возникает вопрос, чем вызвано такое изменение? Думать, что Россия вдруг вспомнила свои обязательства гаранта безопасности Армении, было бы наивным. В этом случае заместитель премьер-министра РФ Дмитрий Рогозин вновь не поспешил бы в Баку, обсуждать с Алиевым вопрос сделки о поставках новой партии вооружения. В действительности, Баку сейчас создает серьезные угрозы для России в регионе, следы которых были заметны в вопросе азербайджанского журналиста, прозвучавшего во время пресс-конференции Лаврова.
Во-первых, Баку, по сути, нарушил договоренности, достигнутые во время трехстороннего саммита с участием президента Путина, ставя под сомнение авторитет России и лично Владимира Путина. Таким образом, Баку ставит под угрозу влияние Москвы в карабахском вопросе вообще и, в частности, ее способность обеспечивать в регионе относительную стабильность.
Во-вторых, целью нынешней политики Кремля в карабахском вопросе является недопущение нового взрыва, а Баку не желает брать на себя какое-либо обязательство в этом вопросе, постоянно сохраняя реальную угрозу возобновления широкомасштабных действий. Смириться с этим Москва, естественно, не хочет, поскольку может стать заложником неосмотрительных шагов Баку.
В-третьих, азербайджанские Вооруженные Силы 29 декабря инициировали диверсионное нападение на армянские позиции в близи села Чинари Тавушского района, которое привело к жертвам с обеих сторон. Одной из главных целей Баку было прощупать возможную реакцию Москвы и ОДКБ и вероятность того, что они вмешаются в каком-либо формате в случае начала новых военных действий и перенесения их на линию соприкосновения Армения-Азербайджан. Баку пытался понять, продемонстрирует ли Россия такое же молчаливое безразличие, как в первые дни апрельской войны. В вопросе, заданном на пресс-конференции Лаврову, тоже содержалась цель прощупать эти настроения, и эти тенденции в России очевидно почувствовали. Вероятно, с этим и было связано глубокое беспокойство, выраженное генеральным секретарем ОДКБ Николаем Бордюжой спустя несколько часов после диверсионного нападения в конце декабря, и «оговорка» в использовании формулировки «НКР». И беспрецедентная торопливость Бордюжи, и использование этой формулировки являлись прозрачным намеком на то, что Москва понимает далеко идущие цели Баку и предостерегает, что если Азербайджан будет втягивать Россию в этот процесс, это может иметь неисправимые последствия для Азербайджана, например, вопрос об окончательном статусе Нагорного Карабаха станет первостепенным в переговорной повестке. В этом смысле заявление Бордюжи нужно воспринимать, как позицию Москвы. То, что Лавров не считает карабахскую проблему внутренним вопросом Азербайджана и косвенно обвиняет Баку в нападении и нарушении международных обязанностей, фактически, является логическим продолжением «оговорки» Бордюжи. Все эти три действия имеют одну цель — сдерживать Азербайджан в вопросе перехода на широкомасштабные военные действия, в случае чего непредвзятость Москвы будет уже совсем не понятной и может втянуть ее в нежеланный военный конфликт и поставить перед тяжелым выбором между Арменией и Азербайджаном.
В любом случае, это беспокойство Москвы говорит о том, что Россия считает вероятность возобновления войны не маленькой.
