Сидя на заднем сиденье своего автобуса на стоянке позади отеля Springhill Suites, Майло Яннопулос (Milo Yiannopoulos), яркий правый британец-провокатор, известный своей белоснежной крашеной шевелюрой и безжалостной кампанией против ислама, жевал огурец, взятый с одноразовой тарелки с овощами, и планировал вечеринку. Его попросили вести бал DeploraBall, неофициальную церемонию, запланированную на выходные после инаугурации Дональда Трампа. Яннопулос изложил свое видение мероприятия: гости пройдут в Национальный пресс-клуб, и их окружат мексиканские рабочие, раздетые до пояса, которые займутся строительством стены. Вместо голубей Яннопулос планирует выпустить 500 лягушек в честь Пепе, карикатурной лягушки, служившей талисманом протрамповских троллей. Зал будет украшен написанными маслом картинами в позолоченных рамах — портретами знаменитостей, обещавших уехать из США в случае победы Трампа. В конце вечера портреты будут брошены в костер и сожжены. Счет за вечеринку Яннопулос собирается послать в посольство Мексики.
Вряд ли вечеринка пройдет именно так, более того, вряд ли там будет нечто, хоть отдаленно напоминающее этот сценарий. Но бал настоящий. Организаторы арендовали зал и продали всю тысячу билетов за месяц до мероприятия. Бал представляет собой в некотором роде торжественный дебют новой клики в Вашингтоне.
Известное до недавних пор как «альтернативные правые» (Alt Right), это расплывчатое движение объединяет в основном правых молодых людей, любящих провокации и сделавших себе имя в интернете. На менее экстремистском фланге находятся экономические националисты и «западные шовинисты» вроде Яннопулоса, желающего вычистить ислам из США и Европы, но в движение входят также открытые белые националисты, фашисты и последователи всех тех идеологий, которые, как считалось, умерли в американской полиции вскоре после Второй мировой войны. Во время избирательной кампании Трампа эти идеи вернулись к жизни в чатах, Twitter и кулуарах интернета. Их продвигали люди, объединенные отвращением к прогрессивистам и враждебным отношением к свободному рынку Республиканской партии, как она определяла себя до прихода Трампа.
Так ради чего все это затеяно? В первые недели после выборов я наблюдал за лидерами движения в Вашингтоне, Нью-Йорке, Мичигане и Калифорнии, чтобы понять, как именно они хотели бы изменить культуру в столице, а затем и во всем мире. Амбиций им не занимать: презирая аналитические центры как устаревшие, они ставят своей целью повлиять на американскую идентичность. Они планируют создать «культурные центры» и выпускать фильмы, прославляющие антииммигрантский консерватизм, а также пропагандистские структуры, напоминающее, скорее, BuzzFeed, чем фонд The Heritage. Они кратко говорят, что интернет-мемы должны заменить подробные экспертные доклады в качестве валюты политики. Продвигать мемы будут «ударные силы социальных сетей», обученные средствам четвертого поколения войн инсургентского стиля. Есть также идея по захвату контроля над Республиканской партией, с помощью проведения праймериз в стиле Чайной партии в 2018 году, с использованием новейшей тактики, включающей флэш-мобы и круглосуточную прямую трансляцию о жизни кандидатов. Существует даже новая хипстерская правая мужская организация, созданная одним из основателей Vice Гэвином Макиннесом (Gavin McInnes). Она называется Proud Boys (девиз: «Запад — лучший»), обещающая выступать в роли любительской охранной структуры на политических мероприятиях, включая инаугурацию.
Разумеется, возвращение к близким по взглядам людям несет и финансовое вознаграждение, и некоторые члены движения имеют более традиционные амбиции и рассчитывают, что их теплые отношения с новой администрацией принесут им государственные подряды и избавят от чрезмерной регуляции их планируемые предприятия, например, социальную сеть для людей с высоким коэффициентом интеллекта.
Для движения, питающегося энергией аутсайдеров, его члены уже добились удивительного доступа к внутренней информации Вашингтона. Официальная должность Яннопулоса — редактор раздела технологий на Breitbrat, интернет-сайте, которым ранее руководил советник Трампа Стив Бэннон (Steve Bannon). Яннопулос и интернет-тролль Чарльз Джонсон (Charles Johnson) говорят, что сохранили связь с Бэнноном. Яннопулос и Джонсон говорят также, что знают самого влиятельного и крупного спонсора Трампа, Ребекку Мерсер (Rebekah Mercer). Когда я проводил время с другим представителем движения в Калифорнии, ему позвонил сын человека, которого Трамп назначил советником по национальной безопасности (общий пресс-секретарь Бэннона и Мерсер не ответил на просьбу прокомментировать их отношения с Яннопулосом и Джонсоном).
Но у этих молодых националистов есть серьезная проблема — они остро нуждаются в изменении имиджа. Во время первого показного прибытия альтернативных правых в Вашингтон, через несколько дней после победы Трампа, Ричард Спенсер (Richard Spencer), изобретатель термина «альтернативные правые» и открытый белый националист, провел пресс-конференцию в здании Рональда Рейгана, в нескольких кварталах от Белого дома. После обеда и ухода большей части представителей крупных СМИ, Спенсер выступил с речью, в кульминационный момент которой он поднял бокал и произнес тост. Подняв руку, он воскликнул: «Хаиль Трамп, хаиль наш народ, хаиль победа!» Несколько присутствующих в ответ вскинули руки в нацистском приветствии. В итоге альтернативных правых стали прочно связывать с воинственным белым расизмом, и это привело к расколу движения. Показав видео, записанное на мероприятии, Atlantic заретушировал лица, словно это была сходка уголовников. Вскоре Associated Press и New York Times распространили доклады, в которых официально признали альтернативных правых белыми националистами.
Сегодня, по мере того, как члены расколотого движения приближаются к Вашингтону, оно переживает дополнительный антагонизм между сторонниками расизма Спенсера и теми, кто, по прагматическим или принципиальным соображениям, отвергает название «альтернативные правые» из-за связанных с ним ассоциаций. Как сказал Пол Рэй Рэмси (Paul Ray Ramsey), блогер, флиртовавший с белым национализмом, но посчитавший, что связывание с нацизмом — это уже слишком даже для него: «Вы не хотели бы, чтобы вас ассоциировали с абсолютным злом».
Спенсер стал лицом альтернативных правых. Он появлялся на NPR и CNN, отстаивая то, что он называл «европейской идентичностью», а другие, не приукрашивая, называют расизмом. Спенсер щеголяет прической в стиле «фаши» с выбритыми висками, ставшей отличительным признаком альтернативных правых и возглавляет аналитический центр с характерным названием «Институт национальной политики», расположенный в Арлингтоне, Виргиния, продвигая идею «мирной этнической чистки».
Он не первый американец, желающий сменить лицо традиционного расизма в стиле Ку-клукс-клана, но он гораздо более открыто говорит о своих амбициях, чем предыдущее поколение. Я навестил также 65-летнего Джареда Тэйлора, издающего электронный журнал белых националистов American Renaissance. Тэйлора называют «интеллектуальным крестным отцом альтернативных правых». Тэйлор радушно принял меня в своем доме в Оуктоне, в Виргинии, но отказался хотя бы намекнуть на свои планы. Он сказал, что боится попыток срыва, и сравнил себя с советскими диссидентами. «Я не хочу говорить об этом даже расплывчато», — сказал он, сидя в окружении помещенных в рамки облигаций Конфедерации и деревьев бонсай (Тайлор родился в Японии в семье христианских миссионеров и не может считаться настоящим белым расистом — он считает, что азиаты превосходят белых).
У Спенсера нет таких сомнений. В середине декабря он сказал, что будет оспаривать у конгрессмена из Монтаны Райана Зинке (Ryan Zinke) место в Палате представителей. Спенсер иногда живет в Монтане на даче своей матери. За три дня до этого он сделал перерыв в изучении новой штаб-квартиры в Вашингтоне и пообедал в Café Milano в Джорджтауне, где подробно изложил свои взгляды. В прошлый раз Спенсер обедал в этом ресторане около десяти лет назад, и тогда он почувствовал себя изгоем. По телевизору показывали теннисный матч между Мартиной Хингис и одной из сестер Уильямс. Большинство посетителей бара поддерживали афро-американскую теннисистку, но лояльность Спенсера была расовой. «Я болел за немку», — сказал он мне (кстати, Мартина Хингис — гражданка Швейцарии, родившаяся на территории нынешней Словакии).
Через месяц после победы Трампа, Спенсер, одетый в свитер, рубашку с воротничком и кепку разносчика газет, отлично вписывался в интерьер изысканного заведения. Он только что прибыл из университета Texas A&M, где читал лекцию и вызвал ожидаемый скандал с участием полицейских с оборудованием для разгона демонстраций, протестов, а также ответной программы в поддержку многообразия, организованной президентом университета на стадионе. Он планирует в 2017 году совершить турне по университетам и собирается назвать его «Турне опасного белого гетеросексуалиста», очевидный реверанс в сторону «Турне опасного гомика», организованного Яннопулосом.
Спенсер ищет спонсоров, чтобы вывести свои идеи белого национализма из тени интернета. «Нам нужно выйти в свет. Мы достигли границ своих возможностей в качестве виртуального института», — говорит он. Для этой цели посреди обеда он позвонил, чтобы организовать дальнейшую поездку в Старый город Александрии, где Спенсер нашел себе возможное место для новой штаб-квартиры. Как и для многих других альтернативных правых, для Спенсера границы между политикой, культурой и СМИ размыты. Рядом с офисом он хочет открыть студию для медиа-операций, включающих ежедневные выпуски новостей, а также, возможно, утреннее шоу, которое было бы более «веселым».
«Если бы у нас была студия, — задал Спенсер риторический вопрос, — могли бы мы выйти в мир, как это делают Young Turks? Как это делают Infowars?»
Спенсер считает, что ответ положительный. По его мнению, в течение десяти лет «Институт национальной политики» сможет занять главную штаб-квартиру в Вашингтоне. «Может, Институт Като не выстоит, — говорит он, намекая на подкоп под один из многих институтов свободного рынка Республиканской партии. — Может, мы подчиним их себе». В краткосрочной перспективе 38-летний Спенсер планирует выжать максимум из того, что он считает пиар-успехом ноябрьского мероприятия и провести в первой четверти 2017 года пресс-конференцию и митинг в Вашингтоне. Если он не сможет пройти в Конгресс — а бывший великий маг Ку-клукс-клана Дэвид Дюк, набравший всего три процента голосов на выборах в сенат Луизианы в декабре, показал истинное отношение граждан к неприкрытому расизму, и это говорит о том, что Спенсер, скорее всего, в Конгресс не попадет — то он намерен приблизиться к влиятельным позициям с помощью публичности.
Главным препятствием его попыткам служит то самое движение, которое он помогал создать. Другие молодые активисты анти-иммигрантского правого крыла не разделяют жесткий расизм Спенсера, его не пригласили на бал DeploraBall, и советник Трампа по вопросам противодействия иммиграции Стивен Миллер (Stephen Miller), знающий Спенсера с тех пор, как оба они состояли в Консервативном союзе Университета Дюка десять лет назад, осудил его.
Спенсер, со своей стороны, говорит, что все еще поддерживает умеренные фигуры движения, отрекшиеся от него, и утверждает, что не против их желания сохранять дистанцию. Их популярность он считает воротами, через которые могут прийти новые сторонники его взглядов, и он не хотел бы, чтобы его личность служила отвлекающим фактором. «Я бы хотел, чтобы были альтернативные умеренные (alt-light)», — сказал он, используя популярное название умеренных тенденций нового национализма.
Эти чувства не взаимны. Большинство активистов движения отвергают термин «альтернативные правые», отказываются считать себя «альтернативными светлыми» и просят Спенсера уйти. «Я совершенно не хочу появляться в одной статье со Спенсером. У нас нет ничего общего», — написал Яннопулос, отклонив просьбу об интервью.
Нежелание Яннопулоса давать интервью не было странным. Для компании активных медиа-провокаторов члены движения новых националистов проявляют чрезмерную осторожность в отношении взаимодействия с главными СМИ. Старые блогеры Вокс Дэй (Vox Day) и Стив Сэйлер (Steve Sailer) согласились ответить на вопросы только в письменной форме. Чарльз Джонсон согласился на интервью при условии, что он тоже будет записывать его, как поступают обычно политики. Он отказался фотографироваться, пояснив, что его может снимать только один фотограф. Задав несколько вопросов о тематике статьи, представитель Яннопулоса сказал, что он не будет участвовать в этом.
Но его имидж строится на заметности, и, когда я появился в Лэнсинге, где он готовился к выступлению в Университете штата Мичиган, Яннопулос, говоривший, что ведет переговоры с крупными продюсерскими компаниями о телевизионном проекте, сдался (позднее Яннопулос отказался фотографироваться для этой статьи, узнав, что я звонил пресс-секретарю Бэннона и Мерсер и просил прокомментировать его работу). В предыдущий раз я видел его на мероприятии Трампа в ночь выборов, когда он позировал для гламурных фото, сделав короткую паузу, чтобы толкнуть страстную речь о безобразиях мэйнстримных СМИ группе репортеров, совавших ему в лицо записывающие устройства.
В прошлом он называл себя «попутчиком» альтернативных правых, но когда я появился в его автобусе, а это было через две недели после скандала с нацистским приветствием, все уже изменилось. «Горстка лишенных вкуса людей стали чересчур настойчивыми в выражениях и отпугнули умеренных правых, включая меня», — сказал он.
Щеголяя выкрашенными черным лаком ногтями, черными брюками с блестками и черной шалью, Яннопулос склонился над столом, окруженный юными помощниками, одетыми и выглядящими как второкурсники, планируя свое выступление. На экране ноутбука появилось раздельное изображение, которое они планировали показать на экране во время его речи: слева — Голубая мечеть Стамбула, справа — ракеты, направленные в сторону от мечети. Яннопулосу это пришлось не по вкусу. «Выглядит так, словно Стамбул стреляет в нас. И нет ни одного долбанного американского флага», — пожаловался он. Во время выступления Яннопулоса тем вечером за его спиной появилась одобренная иллюстрация: бомба с американским флагом, падающая на мечеть.
Обстановка выступления представляла собой мероприятие избирательной кампании Трампа в миниатюре. На свежем воздухе в основном белые люди в кепках «Сделаем Америку снова великой» выстроились у двери на фоне многочисленных полицейских. В основном не белые демонстранты стояли в стороне и скандировали «Нет Трампу, нет ККК, нет расистским США». Были арестованы несколько человек.
Внутри Яннопулос стоял между гипсовыми дорическими колоннами и потягивал «Будвайзер» через соломинку. Он носил лавровый венок из фальшивого золота и выкрасил губы черной помадой. Яннопулос выступал перед несколькими сотнями студентов и клеймил ислам как тоталитарную политическую идеологию и угрозу существованию Запада. Отчисленный из Кэмбриджского университета Яннопулос, называющий себя «фанатом абсолютной свободы слова», вдвойне враждебно настроен к мусульманам из-за своей гомосексуальности и греческих корней. «У меня есть родственники на Кипре. Они отобрали наши долбанные апельсиновые рощи», — сказал он.
Перед толпой он назвал Джилл Стейн (Jill Stein) «сумасшедшей старой бабой», а Лену Данхэм (Lena Dunham) — «отвратительной жирной бабой», вызвав резкий смех и аплодисменты.
Поносить ислам на глазах у студентов — не новшество эпохи Трампа. Консервативный агитатор из Лос-Анджелеса Дэвид Хоровиц (David Horowitz) начал говорить в университетах об опасности «исламофашизма» еще десять лет назад. Но Яннопулос — другая фигура, он словно исламофобный Оскар Уайлд XXI века. На его выступления приходит много людей, и выступления веселые. Он верит, что нашел формулу, способную отвратить Запад от прогрессивизма — сочетание эрудиции, яркости и харизмы, которое придает забавный, неопасный фасад мировоззрению, подпитывающему предрассудки его в основном мужской студенческой аудитории, в том числе, «Америка прежде всего» и «христианский капитализм».
Яннопулос сделал себе имя, будучи редактором отдела технологических новостей Breitbart, где для него статьи, предположительно, пишут 40 стажеров, и он считает социальные сети следующим полем боя культурной войны. В июле его лишили доступа к странице в Twitter после того, как он грубо высмеивал комедийную актрису Лесли Джонс, афроамериканку. Он написал, что она выглядит, как мужик, и назвал ее «неграмотной», когда она прислала ему сообщение с опечаткой.
Яннопулос, Джонсон и еще несколько белых националистов перешли на соперничающую платформу Gab, обещающую не блокировать никого из пользователей, пока они не пишут ничего противозаконного. Позднее Яннопулос планирует заняться вплотную тем, что он считает либеральным уклоном ведущих социальных сетей, но время для этого еще не пришло. «Я должен стать слишком крупным, чтобы меня нельзя было блокировать, и только затем можно наброситься на тех, кто обеспечил мне популярность, — сказал он. — Я вступлю в этот бой тогда, когда буду уверен в победе».
У Яннопулоса есть личные связи с администрацией Трампа. Бэннон нанял его на работу в Breitbart, и знак этого сайта помещен на его автобус. Он также знаком с отцом и дочерью, Бобом и Ребекой Мерсер, инвесторами Breitbart и главными спонсорами Трампа, а также основными покровителями правых, выступающих против истеблишмента. Он не признался, кто финансирует его турне, сказав только, что деньги приходят, в том числе, и из Голливуда. Когда я сказал Яннопулосу, что Мерсеры и Питер Тиль, миллиардер из Кремниевой долины, могут участвовать в этом, он ответил, что Тиль больше склонен финансировать утонченное культурное предприятие, например, литературный журнал, а не вульгарное лекционное турне. «Питер — сноб, — сказал он. — В хорошем смысле».
Яннопулос сказал, что по-прежнему беседует с Бэнноном, но не сказал, о чем. Он отрицает, что имеет какой-то интерес к Вашингтону, помимо инаугурационных мероприятий. «В политике одни придурки, — сказал он. — Скучные, бесталанные, непривлекательные люди». Настоящее дело, по его мнению, это культурная борьба, которую он ведет в университетах. Яннопулос говорит, что покинет Вашингтон после инаугурации Трампа без всякого желания вернуться туда.
«Я — как Цинциннат», — сказал он, сравнив себя с римским патрицием, жившим в V веке до нашей эры, которого назначили диктатором для отражения вторжения, и который тут же вернулся к своей деревенской жизни, урегулировав кризис. — «Я хочу пойти, разгрести это дерьмо и вернуться на свою гребаную ферму».
Блогер Майк Сернович (Mike Cernovich) не испытывает такой неприязни к столице. Уединившись в гостиной своего скромного дома в округе Орандж в Калифорнии в декабре, в понедельник после обеда, он сидит, нога на ногу, и рассказывает о своем нескромном плане по захвату Вашингтона.
Бывший адвокат, Сернович начал писать о взаимоотношениях полов, помимо прочих тем, в 2004 году. Через год знакомая женщина обвинила его в изнасиловании, но эти обвинения были сняты, а судья приговорил его к общественным работам за нанесение побоев. С тех пор Сернович, которому сейчас 39 лет, проповедует мужественность, обучая читателей, как становиться «доминирующими мужчинами» с помощью изменения мышления и занятий бодибилдингом. Однажды он написал в «Твиттере», что «данных об изнасилованиях нет», и в записи о ведении домашних финансов советовал своим читателям «арендовать, а не покупать горячих девушек».
Он выступает за обязательную проверку коэффициента интеллекта иммигрантов и за прекращение федерального финансирования университетов. Себя Сернович называет экономическим националистом, в первую очередь беспокоящимся о благе обычных американцев. Некоторые его экономические идеи кажутся слабыми, например, он предлагает использовать медианный ВВП вместо роста ВВП в качестве путеводной звезды экономической политики. По мере того, как машины занимают всю большую часть рынка труда, он заинтересовался идеей универсального базового дохода, которую поддерживали Мартин Лютер Кинг-младший, консервативный экономист Милтон Фридман, и Роберт Райх, министр труда в администрации Билла Клинтона. Сернович также алчный потребитель и создатель теорий заговора, например, он считает, что в ночном клубе Pulse в Орландо был не один стрелок, но правительство скрывает это, чтобы не вызвать панику.
Эти предпочтения сразу сделали его сторонником Трампа, и во время избирательной кампании он приобрел дурную славу в интернете благодаря своей маниакальной одержимостью состоянием здоровья Хиллари Клинтон и спорам с противниками Трампа. В «Твиттере» сторонников Трампа, известном, как #MAGA Twitter (от «Сделать Америку снова великой») он приобрел себе имя, и финский издательский дом, выпускающий, в основном, фантастику и фэнтези, в октябре издал его последнюю на данный момент книгу «Мышление MAGA: как сделать ВАС и Америку великими снова».
Его новый план заключается в переносе бренда «работы над собой» из дома в Конгресс. Он хочет устроить шоу «Большой брат» из избирательной кампании, арендовать на время выборов пятикомнатное жилье, жить там со своим штабом и транслировать все происходящее в круглосуточном прямом эфире на You Tube. Есть и другие планы для кампании — проведение флэш-мобов, привлечение лояльных читателей, вооруженных камерами, для споров и оскорблений оппонентов. «Дикость, которую я привнесу в избирательную кампанию, будет просто невиданной», — сказал Сернович за день до рождения своего пятого ребенка, девочки.
Осуществление плана зависит от того, освободит ли конгрессмен Серновича, Дэйна Рорабахер (Dana Rohrabacher), свое место, чтобы, скажем, присоединиться к администрации Трампа. Но даже если этого не случится, Сернович хочет мобилизовать последователей со всей страны и использовать эту тактику в следующем году на праймериз, чтобы бросить вызов истеблишменту республиканцев. Схему он назвал #Revolution2018. Если ему удастся свалить хотя бы несколько действующих игроков в следующем году, то, как считает Сернович, весь съезд Республиканской партии будет бояться его движения и прислушиваться к нему. «Вот чему можно научиться у…», — сказал он, но затем оборвал сам себя. — «Следует осторожно подбирать слова, так как я не хотел бы сказать «терроризм».
Для человека, который до недавнего времени был известен, в основном, продавая свои книги, которые сам же и издавал, и оскорбляя людей в интернете, это большие планы. Сернович признает, что планы нуждаются в некоторой доработке. Для этой цели Сернович осудил Ричарда Спенсера и отстранился от альтернативных правых, хотя он и считает, что на том мероприятии нацистское приветствие сделали левые активисты, засланные, чтобы выставить мероприятие альтернативных правых в дурном свете (Спенсер, следует отметить, отвергает эту теорию заговора, как и мнение Серновича о том, что ему помогает ЦРУ. «Ему следует успокоиться», — сказал Спенсер). Ядро альтернативных правых в ответ отвернулось от Серновича и прозвало его «Каковичем», от излюбленного оскорбления альтернативных правых — «каксерватизма» (cuckservative).
Сернович предпочитает называть себя «новым правым». Чтобы показать нелепость обвинений в белом национализме, он говорит о своей второй жене Шоне, светской мусульманке иранского происхождения. Она сидела на диване и время от времени вступала в наш разговор (неевропейский партнер часто служит средством защиты среди умеренных альтернативных правых, так, Чарльз Джонсон указывает на жену-азиатку, отвергая обвинения в расизме, Гэвин Макиннес — на свою жену-индианку, а Яннопулос говорит, что предпочитает встречаться с черными мужчинами). Новорожденную дочь Серновича зовут Кира, в честь персидского царя Кира (чулок с ее именем уже висит на каминной полке). Когда возник вопрос о том, где родился Пол Джозеф Уотсон (Paul Joseph Watson), приятель Алекса Джонса (Alex Jones), любителя теорий заговора, Сернович бросил жене: «Проверь в Гугле». Потом он повторил: «Не могла бы ты проверить в Гугле, пожалуйста? Я не приказываю тебе». («Северная Британия», — сказала она позднее).
Сернович не считает себя троллем в чистом виде, так как называет это аморальным. Он считает себя «ритором», провокатором, который не имеет в виду то, что говорит. Но как бы он не называл это, риторика совершенно точно имеет последствия в реальном мире. Он был тем, кто активно продвигал хэштэг #pizzagate в «Твиттере», глупую теорию заговора, согласно которой, Хиллари Клинтон причастна к сети торговцев детьми, орудовавшей на заднем дворе ресторана Comet Ping Pong в Вашингтоне. Скандал начался в «Твиттере», перескочил на доски объявлений вроде 4Chan, его продвигали Сернович и другие известные агитаторы, его восприняли всерьез самые впечатлительные пользователи интернета, и один человек из Северной Каролины приехал в Вашингтон и обстрелял из настоящего автомата настоящую пиццерию в попытке спасти несуществующих секс-рабов.
Мы встретились в Калифорнии на следующий день после происшествия, и Сернович сказал, что сделал выводы из этой неудачи. Например, хотя он верит в существование педофильской банды в Вашингтоне, и считает, что требуется следствие, он не утверждает, что банда орудует в Comet. Он также сказал, что не знал, что «Пиццагейт» называл конкретно это место. «Мы сейчас переходим из арьергарда в авангард, — сказал он. — Я пока сражаюсь, как боец из арьергарда. Но мне нужно быть осторожнее. Говоря такие вещи, как «Пиццагейт», надо выражаться яснее».
Во время нашей беседы о «Пиццагейте» зазвонил телефон. Оказалось, что Серновичу звонил никто иной, как Майк Флинн-младший, сын выбранного Трампом кандидата на пост советника по делам национальной безопасности. Флинн-младший, у которого был электронный адрес команды переходного периода и в какой-то момент имелся доступ к данным, связанным с национальной безопасностью, в рамках работы команды переходного периода, был одним из сторонников теории заговора «Пиццагейт». Он продвигал идею о том, что Comet может быть центром операций по торговле детьми, связанным с Клинтон. Ответив на звонок, Сернович срочно вышел на задний дворик, закрыл дверь гостиной и несколько минут разговаривал.
Отец и сын Флинны тоже активны в #MAGA Twitter и стали поклонниками Серновича именно там. Флинн-старший, который, как и его сын, часто публикует ссылки на фальшивые новости, высказывался в поддержку книги Серновича «Мышление гориллы». Он также называл Яннопулоса «одним из самых смелых людей, которых я когда-либо встречал». Сернович отказался комментировать свои отношения с Флиннами и с кем бы то ни было еще. Он говорит, что не хочет знать имен людей, с которыми общается, и стремится забывать имена, если ему называют их, на случай, если его когда-нибудь будут допрашивать в суде. Он сознательно моделирует свое отношение к СМИ и политике в виде «войны четвертого поколения», характеризующейся мятежами и контр-мятежами и отличающейся быстро меняющимися, ситуативными союзами. «Чак Джонсон не говорит мне, что делать. Майло не говорит мне, что делать, — сказал он. — Но мы беседуем, и мы в некотором роде союзники». Он стал больше верить в заговоры, когда сам оказался частью одного из них, сообщил мне Сернович.
Если и существует в реальности заговор альтернативных правых, то Чарльз Джонсон, без сомнения, является его частью. Джонсон, называющий себя журналистом, прошел через серию консервативных стипендий и стажировок, как студент колледжа Клермонт Маккена, который он закончил в 2011 году. Затем он приобрел противоречивую славу, как ниспровергатель фальшивых новостей и как их распространитель.
Он способствовал появлению статьи в Daily Caller, позднее опровергнутой, о том, что сенатор от Нью-Джерси Боб Менендес пользовался услугами проституток, а также сообщил ложную информацию о том, что сотрудник The New York Times позировал для Playgirl, приняв сатирический материал за подлинный. Запустив свой сайт, GotNews, он опубликовал домашние адреса двух других журналистов Times, которые опубликовали название улицы в Фергюсоне, Миссури, где когда-то жил полицейский Даррен Уилсон (Darren Wilson). Позднее Джонсон был главным сомневающимся в подлинности статьи в Rolling Stone о групповом изнасиловании в Виргинском университете, позднее опровергнутой. Он также опубликовал книгу «Почему Куллидж имеет значение» в 2013 году. Она получила положительные отзывы от Джона Ю (John Yoo), работавшего в министерстве юстиции при Буше, консервативного блогера Мишель Малкин (Michelle Malkin) и сенатора от Техаса Теда Круза.
Как и некоторых других альтернативных правых, Джонсона заблокировали на «Твиттере», в его случае — за сбор средств для того, чтобы «разобраться» с активистом движения Black Lives Matter. Он говорит, что имел в виду расследование, но «Твиттер» воспринял его слова, как угрозу физического насилия.
Если другие представители альтернативных правых только планируют свой путь со стороны к вашингтонскому влиянию, то 28-летний Джонсон уже там. В прошлый раз я видел его на победном мероприятии Трампа в три часа утра, и он стоял примерно в десяти метрах от избранного президента. «Крис Кристи не будет таким могущественным, каким кажется», — сказал мне Джонсон тогда. Два дня спустя Кристи был из председателя команды переходного периода переведен на должность вице-председателя, и с тех пор он еще больше отдалился от Трампа.
«Не секрет, что я дружу с теми, кто сейчас оказался в правительстве», — сказал Джонсон в Мидтауне три недели спустя на втором этаже престижного клуба Лэмбс. Джонсон приехал в Нью-Йорк из Калифорнии, чтобы дать показания на процессе по своему иску против Gawker, на который он подал в суд за клевету в связи со статьей о том, что он, якобы, испражнялся на пол университета.
Он сказал, что выполнял разнообразные задания для команды переходного периода Трампа. Он приписал себе заслугу за привлечение женщин, обвинявших Билла Клинтона, и за появление Малика, поддерживающего Трампа сводного брата Барака Обамы, на дебатах на выборах (Малик Обама в «Твиттере» назвал Джонсона своим другом). Один человек, приближенный к команде переходного периода Трампа, сказал мне, что Джонсон участвовал в некоторых совещаниях на раннем этапе после выборов и стал головной болью, так как внутри этого круга его обвинили в том, что он сливал информацию в прессу. Джонсон ответил, что не передавал никаких сведений без разрешения (Джейсон Миллер (Jason Miller), пресс-секретарь команды переходного периода Трампа, написал мне электронное письмо, в котором сказал, что Джонсон не работает в команде и не выполняет ее поручения).
Среди попутчиков Джонсон известен, как прямой канал обращения к спонсорам. Он говорит, что разговаривает с Бэнноном и знает Мерсеров. Он знает Тиля. Макиннес, один из основателей Vice и знакомый Джонсона, сказал, что Джонсон и Тиль координировали свою юридическую атаку на Gawker. Джонсон отказался обсуждать миллиардера из сферы высоких технологий, сказав лишь, что у них было «мимолетное знакомство». Пресс-секретарь Тиля не ответил на вопрос о том, сотрудничали ли Тиль с Джонсоном.
Джонсон сказал, что сейчас больше беспокоится о том, чтобы администрация Трампа была связанной с трампистами, а не с республиканским истеблишментом. Его сайт WeSearchr, который он называет «информационным рынком», и где пользователи платят за конкретную информацию, предоставляет ему средства для независимого изучения потенциальных кандидатов. Во внутренней борьбе за состав администрации это сделало его союзником Бэннона. Джонсон сказал мне, что он составляет резюме, рекомендации для кандидатов на должность и политические доклады, но для кого именно, он не ответил.
Несмотря на близость к администрации Трампа, Джонсон намного менее критичен в отношении Ричарда Спенсера, чем его другие единомышленники. Он не скрывает, что знает его, и предложил мне номер телефона Спенсера. По его словам, он отвергает белый национализм как политическую философию. «Не знаю, когда речь идет о любви к тому, чтобы быть белым, а когда — о ненависти к другим группам», — пробормотал он. При этом Джонсон не отказался полностью считать себя альтернативным правым.
У Джонсона есть и личные цели в Вашингтоне. Например, он хочет отомстить социальным сетям, превратившим его идеи в маргинальные. Джонсон сказал, что хотел бы использовать свои связи в администрации и провести антимонопольные законы, определяющие «Твиттер» и «Фейсбук» как объекты общего пользования, чтобы положить конец их несправедливому, по его словам, отношению к консерваторам. И он хотел бы обеспечить невмешательство федеральных законов против дискриминации в работу его нового предприятия. Он хочет создать социальную сеть для людей с коэффициентом интеллекта 130 и выше. «Я бы не хотел, чтобы правительство преследовало мой бизнес», — сказал он.
Он сказал, что заинтересован, в основном, в том, чтобы делать деньги. И ему нужны благосклонные люди в Комиссии по срочной биржевой торговле, когда он запустит свой бизнес по рыночным предсказаниям. Он заинтересован в исследовании онкологических заболеваний, проведенных с привлечением сторонних ресурсов, на что нужна поддержка Управления по контролю за продуктами и лекарствами. Он также планирует бизнес с финансированием путем общественного сбора средств, который может зависеть от его связей с Федеральной торговой комиссией.
Джонсон защищает «троллинг», свой излюбленный метод политического активизма. По его словам, таким способом слабая сторона может заставить сильную действовать, и он считает его весьма древним и почтенным методом. «Иисус был троллем», — сказал он. (Сернович считает первым троллем древнегреческого философа-киника Диогена, жившего в IV веке до нашей эры и бесившего афинян и коринфян разными трюками, например, однажды он принес живого, ощипанного петуха в академию Платона, чтобы доказать свое мнение о классификации). Но притворство и подростковый юмор не внушают большого доверия к лидерам, и Джонсон заключает, что сейчас, когда его кандидат победил, тактика должна развиваться дальше. «Тролли в некотором смысле должны повзрослеть, — сказал он. — Правление мемами — идея жуткая».
Ясно, что альтернативные правые не стесняются масштаба своих претензий. Яннопулос, Спенсер и менее известные фигуры говорят о своих проектах, как о вещах мирового и исторического значения, называя их цивилизационным столкновением или подъемом новой волны. Менее ясно, сколько людей поддержат их, если альтернативные правые сделают свой ход в Вашингтоне.
До блокировки в «Твиттере» у Яннопулоса было 300 тысяч подписчиков. У Спенсера их 30 тысяч, у Серновича — около 190 тысяч. Но подписчики в социальных сетях — не то же самое, что голоса или членство. Вопрос численности теперь связан с неясностью относительно того, кого считать альтернативными правыми, альтернативными светлыми или новыми правыми. Существует шумная группа белых националистов в интернете, которая старается увеличить свою численность, исступленно публикуя записи в «Твиттере», Reddit и 4Chan, нередко используя множественные учетные записи, чтобы казаться больше. Подфорум альтернативных правых на Reddit имеет более 13 тысяч зарегистрированных пользователей. На конференцию Спенсера в ноябре пришло около 200 человек. К Джонсону и другим прислушиваются люди из окружения Трампа и их присутствие в сети создает политическое прикрытие для слегка более умеренных версий национализма, ныне представленных в Белом доме. Но совсем неясно, какую народную поддержку они смогут собрать, если попытаются.
Чтобы дополнительно запутать обстановку, альтернативные правые и альтернативные светлые представляют собой не только политическое, но и культурное анти-прогрессивное движение. Многие из них знали покойного Эндрю Брейтбарта и любят повторять его максиму: «Политика проистекает из культуры». Культурные компоненты выскакивают в неожиданных местах. Членов комедийной группы Million Dollar Extreme называют «придворными шутами альтернативных правых». Шоу, созданное лидером группы Сэмом Хайдом (Sam Hyde), было отменено в декабре руководством сети Cartoon Network, посчитавшим его оскорбительным.
Роль имиджа в политической культуре постоянно растет, и альтернативные правые удваивают ставку на имидж. У движения есть официальный визуальный хронист: Питер Дюк, единственный фотограф, которому Джонсон разрешает фотографировать себя для публикаций. Он сделал новые, более мягкие портреты Серновича. Дюк фотографировал Яннопулоса, снимал бывшего редактора Breitbrat Бена Шапиро, создателя Dilbert Скотта Адамса (Scott Adams), поклонника Трампа, который ругается с феминистками в своем блоге, и Джорджа Циммермана, флоридского жителя, оправданного по делу об убийстве Трайвона Мартина. Дюк хочет создать аналог Vanity Fair для правых, чтобы сделать их более гламурными. «Левые очень хорошо умеют делать так, чтобы люди хорошо выглядели. Буквально, — сказал он. — Правым нужна смена имиджа».
Новая эстетика уже распространяется среди альтернативных светлых — больше геев и больше авангарда. В июле Яннопулос на съезде Национального комитета республиканцев в Кливленде провел мероприятие «Геи за Трампа», где можно было увидеть сюрреалистическое зрелище — антиисламский комментатор Памела Геллер и крайне правый нидерландский политик Герт Вилдерс выступали на сцене и говорили об исламской угрозе, а вокруг были размещены эротические фотографии скудно одетых молодых людей в шляпах «Сделаем Америку великой снова». В октябре Яннопулос устроил про-трамповский перформанс на Манхэттене, выкупавшись в свиной крови в память о жертвах исламского терроризма и преступлений, совершенных иммигрантами без документов. Во время шоу известный фармацевт Мартин Шкрели (Martin Shkreli), сторонник альтернативных светлых, которому предъявлены обвинения в мошенничестве со страховкой, выставил красно-синию пилюлю. Белый Макиннес разместил свой портрет в качестве раба времен до Гражданской войны.
Для Вашингтона эта политика и эстетика показались сбивающими с толку новшествами, но человек, стоящий за обеими мероприятиями, уже находится в столице. Это малоизвестный предприниматель Джефф Джиси (Jeff Giesea). 41-летний Джиси распространяет аромат инвестора с Западного побережья. В рабочие дни он обитает в атмосфере района Логан Серкл и предложил мне встретиться в кафе на 14-й улице, сердце «синего» Вашингтона эпохи Обамы. Джиси закончил учебу в Стэнфорде в 1997 году, через год после Ребеки Мерсер, хотя, по его словам, он с ней не знаком. Он знаком с Тилем, другим выпускником Стэнфорда, по словам человека, знающего об их отношениях. Тиль отговорил его от поступления на юридический факультет. Вместо этого Джиси поступил на работу в компанию Тиля Capital Management, в которую магнат инвестировал до PayPal, а затем работал в бюро по связям с общественностью Koch Industries.
В последние годы, говорит Джиси, его либертарианские взгляды ослабли, и он больше беспокоится о судьбе «Средней Америки». Он говорит, что его поездки в Европу и его гомосексуальность заставили его беспокоиться по поводу вторжения ислама на Запад. В феврале он опубликовал статью под названием «Пора вести меметическую войну» в спонсируемом НАТО журнале. Он предлагал использовать тактику интернет-троллей для борьбы с пропагандой «Исламского государства» (запрещенная в РФ террористическая организация) в интернете. Изучив тактику ИГИЛ, он начал собственную борьбу в поддержку Трампа, которую он вел на подобие Серновича и Джонсона, дополняя некоординируемые усилия тысяч анонимных троллей-сторонников Трампа.
Джиси регулярно советуется с Серновичем по поводу захвата Республиканской партии, чтобы сделать ее ориентированной на рабочих, возможно, с помощью аналитического центра в стиле BuzzFeed, который превращает политику в мемы и старается широко распространить их. Он считает себя наставником и умеренной силой в движении сторонников Трампа, и признает, что им необходимо повзрослеть. «Надо развиваться за пределы троллинга», — сказал он. Эта тактика все еще может быть уместной, но только при определенных условиях. «Надо следить, чтобы применение тактики было конструктивным и этичным».
В запасе есть и другие изменения. Джиси — организатор бала DeploraBall, и он пригласил Яннопулоса участвовать в мероприятии. Но предложение его младшего товарища по поводу участия мексиканских рабочих без рубашек будет отклонено, и по причинам, не связанным с Трампом или национализмом. «Я нахожу это оскорбительным. Моя мать — гражданка Мексики», — сказал Джиси.
