Представитель США в ООН Саманта Пауэр во вторник выступила с прощальной речью в Атлантическом совете. Там она не стала останавливаться на простых и легких темах, а безо всяких околичностей рассказала о «главной угрозе для нашей великой нации» — о России.
В последние месяцы Пауэр без колебаний делает резкие замечания о России. Комментируя трагедию в Алеппо в декабре, она сказала: «Я заявляю режиму Асада, России и Ирану — странам-членам ООН, стоящим за захватом и массовой бойней в Алеппо: вы несете ответственность за эти злодеяния… Неужели у вас нет ни капли стыда? Неужели вас ничто не может пристыдить? Неужели вас не волнуют никакие варварские действия против гражданского населения, никакие убийства детей?»
Во вторник она вновь остановилась на Сирии, а также на попытках России «вмешаться в наши президентские выборы с целью подрыва веры общества в американский демократический процесс».
Вот полный текст ее выступления.
Спасибо. Я имела честь работать в администрации Обамы на протяжении восьми лет. Сначала в Белом доме, а последние три с половиной года в качестве представителя США в Организации Объединенных Наций. У меня никогда не было такой важной и значимой работы. И вот мне остается всего три дня.
Это мое последнее крупное выступление в качестве члена нынешней администрации. И хотя мне хотелось бы воспользоваться этой возможностью для призыва к другим людям идти на государственную службу, а также привести прагматические доводы в пользу укрепления ООН, я чувствую, как обстоятельства вынуждают меня сосредоточиться на более актуальной теме, на главной угрозе для нашей великой нации — России.
Прежде чем перейти к существу вопроса и рассказать о тех угрозах, которые представляет Россия, я хочу подчеркнуть, что наибольшее удовлетворение на моем посту в ООН я испытывала тогда, когда мне удавалось сотрудничать с моим российским коллегой. В 2013 году мы совместно выработали решение о вывозе из Сирии самого опасного химического оружия. Россия сыграла ключевую роль при введении санкций против Ирана за его незаконную ядерную программу. Эти санкции были исключительно важны для того, чтобы усадить Тегеран за стол переговоров, а поэтому мы сумели выработать соглашение, отрезавшее Ирану все пути к созданию атомной бомбы. Россия также конструктивно поработала с остальными членами Совета Безопасности при отборе лучших кандидатов на пост Генерального секретаря ООН, в результате чего был избран лидер с колоссальным опытом и видением перспективы.
Люди часто обращаются к холодной войне как к системе воззрений, чтобы понять характер российско-американских отношений. Но действительность такова, что в важнейшие моменты нашей общей истории интересы США и России часто совпадали. Мы вместе воевали в двух мировых войнах 20-го столетия. Надо сказать, что если бы не колоссальные жертвы Советского Союза в ходе Второй мировой войны, когда он потерял более 20 миллионов человек, то есть, во много раз больше любой другой нации из числа друзей и врагов, то война продлилась бы гораздо дольше, погибли бы миллионы американцев и людей из других союзнических держав, а фашизм вполне смог бы одержать верх во многих странах мира. И это не говоря о том, что сложившийся после Второй мировой войны порядок вряд ли удалось бы построить. Огромный вклад России в ту войну это часть ее горделивой истории противостояния империалистическим державам, от монголов в 16-м веке до Наполеона в 19-м. Кроме того, многие проблемы, с которыми Россия сталкивается сегодня — а это экстремистское насилие, территориальная экспансия Китая, национальная промышленность и рабочие места, которые устаревают в связи с глобализацией — существуют и в США. Поэтому в наших интересах решать проблемы совместно с Россией. Диалог между нами — это настоятельное веление времени.
При этом те, кто наблюдал за моими дебатами в Совете Безопасности с Россией, хорошо знает, что у меня и у моего правительства есть множество серьезных опасений по поводу агрессивных и дестабилизирующих действий России. Те доводы, которые я хочу привести сегодня, выходят за рамки конкретных действий России по осуществлению своей стратегии и их последствий для безопасности США.
Сегодня я расскажу о том, как российское государство при президенте Путине предпринимает шаги по ослаблению правового порядка, плодами которого мы пользовались на протяжении 70 лет. С этим порядком связаны наши ценности, наша безопасность и даже наш образ жизни. И мы (а под словом «мы» я подразумеваю Соединенные Штаты и наших ближайших партнеров) обязаны совместными усилиями помешать России добиться успеха.
Это значит, что нам надо лучше понимать то, как Россия оспаривает этот порядок, и проводить разъяснительную работу об этом в нашем обществе. Это значит, что мы должны подтвердить свою преданность правилам и институтам, лежащим в основе этого порядка, а также разработать новые средства противодействия российской тактике по его подрыву. Это значит, что нам необходимо устранить недостатки в нашей демократии, выявленные и усилившиеся в ходе российских атак. Мы не можем допустить, чтобы Россия нас расколола. Если мы совместно выступим против этой угрозы, мы сумеем адаптировать и укрепить тот порядок, на котором основаны наши интересы.
Такие термины как «международный порядок» могут показаться абстракцией, а поэтому позвольте мне конкретно остановиться на том, в чем суть угроз от действий России. Порядок, закрепленный Уставом ООН и прочими важнейшими международными соглашениями после Второй мировой войны, выстраивался на понимании того, что безопасность всех наших стран будет обеспечиваться тогда, когда мы станем придерживаться определенного набора правил. Одно из этих правил гласит, что границы между суверенными государствами неприкосновенны. Другое, что даже во время войны нельзя применять определенные типы оружия и тактику. А еще, что хотя государственное управление может существовать в разных формах, отличающихся от страны к стране, некоторые права человека являются неотъемлемой необходимостью для сдерживания государственной власти. И что нарушающие эти правила страны должны быть призваны к ответу.
Мы знаем, что за семь десятилетий с момента создания такого порядка очень многое изменилось. Когда создавалась Организация Объединенных Наций, в ее состав входила всего 51 страна-член. Сейчас их намного больше — 193. На тот момент некоторые великие державы сегодняшнего дня даже не являлись независимыми государствами, а многие из существовавших стран не обладали достаточным весом и равным правом голоса при разработке этих правил. Кроме того, некоторые существующие сегодня угрозы, такие как жестокие террористические группировки и кибератаки, были просто немыслимы для архитекторов этой системы. Поэтому есть множество причин, по которым задуманный в 1945 году и основанный на правилах порядок не вполне подходит для тех вызовов, с которыми мы как мировое сообщество сталкиваемся в 2017 году. Разумно было бы предположить, что нам надо привести эти правила в соответствие со временем, усадить за стол переговоров большее количество участников, наделенным правом голоса, имея при этом в виду, что с некоторыми из них мы не будем соглашаться. Но эта система может развиваться, и подавляющее большинство стран признает, что всем нам выгодно существование правил, которые сдерживают определенные действия и укрепляют нашу коллективную безопасность — правил, которые нельзя переписывать силой.
Должна признать, что порой другие страны могут посчитать оскорбительными и агрессивными те действия, которые Соединенные Штаты предпринимают в интересах защиты собственной безопасности и безопасности союзников. Мы должны в полной мере осознавать это, а посему так важен диалог. Кто-то может не без оснований заявить, что наше государство не всегда действует по правилам, о которых мы говорим. Как заявил президент Обама, приступая к исполнению своих обязанностей, Соединенные Штаты стремятся быть лидером, подавая пример, но порой им это не удается. Однако под руководством президента Обамы мы продемонстрировали свою приверженность делу укрепления и соблюдения основанного на правилах международного порядка, чего нельзя сегодня сказать о российском государстве.
Вот уже несколько лет мы наблюдаем за тем, как Россия предпринимает одно агрессивное и дестабилизирующее действие за другим.
Мы видели это в марте 2014 года — вскоре после того, как в результате массовых протестов к власти на Украине пришло правительство, выступающее за более тесные связи с Европой. Тогда Россия направила своих солдат на украинский Крымский полуостров. «Маленькие зеленые человечки», как их стали называть в связи с тем, что Россия отрицала свои связи с ними, под дулами автоматов провели референдум, а Путин воспользовался его результатами как оправданием для мошеннической аннексии Крыма.
Мы увидели это спустя несколько месяцев на востоке Украины, где Россия вооружала и обучала сепаратистов, а также воевала на их стороне. Опять же, Москва отрицала свою причастность к инспирированному ею конфликту, в очередной раз нарушив свое международное обязательство соблюдать территориальную целостность соседней страны.
Мы увидели это в том, как Россия поддерживает Башара аль-Асада в его жестокой войне в Сирии. Она продолжает оказывать ему поддержку, несмотря на то, что режим Асада блокирует поставки продовольствия и медикаментов гражданскому населению в удерживаемых оппозицией районах. Эти люди оказались в столь отчаянном положении, что были вынуждены есть листья. Появились фотографии многочисленных узников, которых в застенках Асада пытали до смерти, а к телам прикрепляли бирки с порядковыми номерами. А режим Асада неоднократно применял химическое оружие, убивая собственный народ.
Мы видели это в 2015 году, когда Россия пошла еще дальше, присоединившись к наступлению против сирийского народа и направив туда свои войска и авиацию, которая наносила удары по больницам, школам и храбрым сирийским спасателям, пытавшимся откопать в руинах ни в чем не повинных мирных жителей. С каждым случаем таких злодеяний погибали, получали ранения, голодали, покидали насиженные места все новые гражданские лица. Наряду с этим попирались правила, которые обеспечивают безопасность нашим странам, в том числе, и самой России.
Мы увидели это в попытках России подорвать авторитет международных организаций, таких как ООН. Например, Генеральный секретарь Пан Ги Мун на внеочередном заседании СБ ООН в прошлом месяце заявил странам-членам, что войска Асада и иранские боевики похищают людей, захватывая кварталы в восточном Алеппо. В ответ представитель России, которая прикрывала это наступление с воздуха, заявил, что российскими следственными действиями не установлено «ни единого факта дурного обращения с гражданским населением в восточном Алеппо и нарушений норм международного гуманитарного права», а также обвинил Генерального секретаря в том, что он черпает информацию в сфабрикованных материалах. Спустя несколько минут российскую точку зрения повторил сирийский представитель, представивший в качестве доказательства фотографию солдата правительственных войск, якобы помогающего пожилой женщине. Единственная проблема в том, что снимок этот был сделан шестью месяцами ранее, в июне 2016 года. Причем в иракском городе Фаллудже.
В это же самое время мы стали свидетелями того, как Россия систематически пытается посеять сомнения в демократических странах и вбить клин между США и нашими ближайшими союзниками. В этих целях она поддерживает антилиберальные партии, такие как Национальный фронт во Франции, у которого ксенофобская и антимусульманская программа. Когда у этого фронта возникли финансовые проблемы во время предвыборной кампании 2014 года, один российский банк со связями в Кремле выдал ему кредит на 11 с лишним миллионов долларов. Это может показаться незначительной суммой по сравнению с тем, что тратят американские партии во время своих кампаний, но это примерно треть от той суммы, которую Национальный фронт намеревался собрать. И на тех выборах он добился значительных успехов. Поэтому неудивительно, что лидер фронта постоянно пытается оправдать захват Россией Крыма.
Россия при помощи хакерских атак попыталась посеять недоверие к демократическим процессам у наших ближайших союзников, а также нанести ущерб политике их правительств. Вот пример из Германии. По данным немецких спецслужб, связанные с российским правительством организации в мае 2015 года осуществили массированную кибератаку на немецкий парламент, энергетические и телекоммуникационные компании, и даже на университеты. А в прошлом месяце немецкая контрразведка сообщила о тревожном всплеске «агрессивного и все более активного кибершпионажа и киберопераций, которые могут поставить под угрозу руководителей из германского правительства, депутатов парламента и сотрудников демократических партий». Эти действия немецкие спецслужбы приписали российским хакерам. Глава службы внешней разведки Германии сообщил, что целью хакеров была «делегитимизация демократического процесса».
В других случаях Россия напрямую осуществляла вмешательство в деятельность демократически избранных правительств. В конце прошлого года руководство Черногории сообщило о раскрытии заговора с целью насильственного срыва национальных выборов, свержения правительства, привода к власти лояльной по отношению к Москве администрации, а возможно даже, с целью убийства премьер-министра. Премьер-министр Черногории настаивал на вступлении страны в НАТО, а Россия открыто выступала против такого шага. Заговорщики признались следователям, что их финансировали и оснащали российские представители, также помогавшие спланировать переворот.
Именно в этом контексте следует рассматривать недавние действия российского государства по подрыву американской демократии.
Как выяснило разведывательное сообщество США, российские власти пытались вмешиваться в наши президентские выборы, чтобы подорвать веру общества в американский демократический процесс, очернить одного кандидата и помочь другому. По оценкам наших спецслужб, эту кампанию приказал провести президент Путин, а осуществляли ее российские государственные ведомства, государственные средства массовой информации, посредники от третьих сторон и оплаченные государством тролли. Нам известно, что кроме хакерских атак на Национальный комитет Демократической партии и на партийных руководителей, Россия также взламывала компьютеры американских аналитических центров и лоббистских организаций. Нам также известно, что Россия осуществляла многочисленные компьютерные взломы в избирательных комиссиях штатов и округов, хотя по оценке наших спецслужб, это не повлияло на результаты голосования. Но задумайтесь на секунду о том, что все это значит: Россия не только пыталась повлиять на наши выборы, но и постаралась получить доступ к нашим системам для голосования.
На первый взгляд, между всеми этими российскими попытками вмешательства в разных регионах мира нет никакой взаимосвязи. Однако это вызвано тем, что общую нить, проходящую через все эти операции, невозможно найти в том, за что борется Россия. Ее можно найти лишь в том, против чего она выступает. Не в тех правилах, которые она соблюдает, а в тех, которые она нарушает. Россия со своими действиями не противостоит новому мировому порядку. Она уничтожает существующий порядок. И против этого мы ведем борьбу. Разгромив силы фашизма и коммунизма, мы сегодня боремся с силами авторитаризма и нигилизма.
Существует множество теорий о том, почему российское государство ослабляет ту систему, в создании которой оно сыграло важнейшую роль, и которая обеспечила беспрецедентные достижения человеческой свободе и развитию. Возможно, это делается для того, чтобы отвлечь внимание российского народа от повсеместной коррупции, которая отнимает огромную часть национального богатства, создаваемого за счет российской нефти и газа, и лишает доходов рядовых граждан. Возможно, это делается для того, чтобы возродить чувство было славы, или нанести удар по странам, которые Москва винит в развале Советского Союза — ведь президент Путин назвал его «величайшей геополитической катастрофой 20-го века».
Сегодня я не намерена строить предположения о том, чем мотивируются действия российского государства, угрожающие не только нашей демократии, но и всему тому порядку, на котором зиждется наша безопасность и благополучие. Я хочу задать вопрос: что нужно сделать для устранения этой угрозы?
Во-первых, мы на двухпартийной основе должны определить, в какой степени и в каких масштабах Россия вмешивалась в недавние президентские выборы. Мы должны выявить уязвимости нашей демократической системы и предложить конкретные рекомендации по недопущению будущих атак. Инициированные на прошлой неделе слушания в конгрессе, двухпартийное расследование, о котором 13 января объявил специальный сенатский комитет по разведке, совместный аналитический доклад о злонамеренной киберактивности России, а также подготовленный по просьбе президента Обамы совместный разведывательный доклад — все это важные шаги, направленные на достижение этих важнейших целей.
Цель данных действий — не в том, чтобы оспорить результаты недавних выборов. Цель в другом: выявить бреши в нашей обороне, которые использовала Москва, а также другие слабые места, которыми она в ходе этой атаки не воспользовалась, но может воспользоваться в будущем. А еще мы должны определить необходимые меры по закрытию этих брешей и укреплению стойкости нашей системы. Было бы очень наивно и даже глупо думать о том, что люди, вскрывшие уязвимости в нашей системе, не будут пытаться использовать их вновь и вновь. Речь здесь не только о России, но и обо всех тех государствах и негосударственных силах, которые видят в ослаблении нашей демократии возможность отстоять свои интересы. Это случалось уже неоднократно. Как нам известно, хакерские взломы имели место на президентских выборах в 2008 и 2012 годах.
Крайне важно, чтобы эти действия предпринимались на двухпартийной основе. Если позволить политике помешать выявлению в полной мере степени российского вмешательства и защите нашей демократии, это подорвет наши ключевые интересы национальной безопасности. Это хорошо и конструктивно, когда наши партии обсуждают вопрос о том, как увеличить численность среднего класса, и какую роль наша страна должна играть в мире. Хуже, когда партия и ее лидеры подвергают сомнению единодушные, документально подтвержденные оценки нашего разведывательного сообщества, указывающие на то, что иностранное государство пытается причинить вред нашей стране.
Во-вторых, мы должны лучше информировать наших граждан о том, насколько серьезны угрозы со стороны российского государства. Здесь наше единство тоже крайне важно. Когда мы подаем противоречивые сигналы об угрозах со стороны России, это вносит сумятицу в умы американского народа. Недавний опрос показал, что 37% республиканцев положительно относятся к президенту Путину. В июле 2014 года этот показатель составлял всего 10%. Это тревожно высокие цифры для лидера, по чьему приказу убивают журналистов, правозащитников и оппозиционных политиков, который глумится над нашей конституцией и пытается влиять на наши выборы. Я знаю, кое-кто говорит, что такая зацикленность на России объясняется проигрышем Демократической партии на недавних президентских выборах, которую сегодня считают «полным лузером». Но каждый американец должен быть встревожен тем, что иностранное государство вмешивается в наш демократический процесс. Дело не в лидере, которого мы выбираем, а в том, кто выбирает этого лидера. Такой привилегией должны пользоваться только американцы.
Мы также должны решительно отвергнуть фальшивый знак равенства между той работой, которую американское и российское правительства проводят в других странах. Есть море различий между поддержкой свободных и честных выборов, независимых институтов, отстаивающих права человека, ответственность и прозрачность власти, чем занимаемся мы, и попытками посеять недоверие к демократическим процессам, дезинформировать граждан и помочь на выборах нелиберальным партиям, чем занимается Россия.
В-третьих, мы должны заверить союзников, что они могут рассчитывать на нашу помощь, и сделать так, чтобы Россия поплатилась за нарушение установленных правил.
Это значит, что мы должны и дальше оказывать активное содействие НАТО, четко демонстрируя неизменную решимость США рассматривать нападение на любого члена блока как нападение на весь альянс. Мы рассчитываем, что все наши натовские союзники будут вносить свой вклад в укрепление альянса, и выполнят взятое на себя в 2014 году обязательство тратить как минимум два процента ВВП на нужды обороны. Мы в администрации Обамы неустанно добивались от членов НАТО выполнения этого обязательства. Нам также нужно укреплять сотрудничество и обмен информацией для выявления, сдерживания и защиты от новых хакерских атак и киберугроз, особенно в связи с тем, что в этом году Франции, Германии и Нидерландам предстоит провести национальные выборы.
Кроме того, мы должны сохранить санкции против России, включая те, которые президент Обама ввел в ответ на российское вмешательство в американские выборы. Кое-кто утверждает, что наиболее эффективный способ заставить Россию играть по правилам, лежащим в основе международного порядка, это облегчить санкции. Если мы только понизим давление, говорят они, Россия прекратит свои нападки на международный порядок. Но они все ставят с ног на голову. Если ослабить карательные меры против российского государства, которое не хочет исправляться, это придаст ему смелости, подав сигнал о том, что выжидание это лучший способ добиться международного признания своих действий. Это не только подтолкнет Россию к еще более опасным поступкам, но и вдохновит других нарушителей правил, таких как Иран и Северная Корея, которые постоянно устраивают нам испытания, проверяя, как далеко они могут зайти, не вызвав ответную реакцию.
Столь же ошибочен довод о том, что Соединенные Штаты должны забыть о последних нарушениях России и начать с ней новую «перезагрузку». Да, администрация Обамы пыталась это сделать в свой первый срок. Но 2017 год это не 2009-й. в 2009 году президентом России был Дмитрий Медведев, и мы могли находить взаимопонимание в таких вопросах как борьба с терроризмом, контроль вооружений и война в Афганистане. Еще важнее то, что в 2009 году Россия не оккупировала Крым, не разжигала конфликт на востоке Украины, не бомбила больницы и спасателей в Сирии. И самое главное, она не вмешивалась напрямую в американские выборы.
Но было бы ошибкой думать, что для защиты Америки и наших союзников от российской угрозы нам достаточно применить старые силы и средства. То есть, если мы заткнем дыры в нашей обороне, проинформируем общество, сохраним и даже ужесточим санкции, а также укрепим НАТО, нам удастся защитить основанный на правилах порядок. Все дело в том, что у России есть одно важное преимущество. Разрушать институты легче, чем строить. Легче сеять сомнения, чем завоевывать доверие людей. Легче стряпать информационные вбросы, чем сообщать реальные факты в новостях. Попросту говоря, в 2017 году в международных делах гораздо легче быть плохим, чем хорошим.
Приведу всего лишь один пример. 19 сентября 2016 года бомбовому удару в сирийском городе Урум аль-Кубра подверглась гуманитарная автоколонна арабского Красного Полумесяца. Погибло как минимум 10 гражданских лиц, а 18 грузовиков с продовольствием и лекарствами для отчаявшегося сирийского населения были уничтожены. Поскольку удары были нанесены в регионе, где летает только асадовская авиация и ее российские союзники, зазвучали сообщения о том, что скорее всего, атаку осуществили силы режима или русские. Но вместо того, чтобы взять на себя ответственность за случившееся и выяснить суть произошедшего, российские власти сделали то, что они всегда делают, когда оказываются причастными к жестоким преступлениям: они начали все отрицать и лгать.
Сначала российское Министерство обороны заявило, что российские и сирийские самолеты не наносили никаких ударов в этом районе, и что по данным экспертного анализа видеозаписи, конвой был уничтожен огнем с земли. Затем пресс-секретарь президента Путина сказал, что террористы неподалеку вели ракетный огонь, намекая на то, что это они нанесли удар по автоколонне. Затем русские заявили, что за несколько минут до нанесения удара в небе над колонной был замечен американский беспилотник. Это противоречило их первоначальному заявлению о том, что удар по конвою был нанесен с земли. Три истории за два дня. И все — лживые.
Но из-за готовности Москвы лгать даже такие авторитетные издания и станции, как New York Times, BBC и CNN, начали сообщать о произошедшем с разных сторон. А российские государственные телеканалы типа RT сыграли очень важную роль в таком освещении, быстро распространив ложь и поставив под сомнение свидетельства очевидцев. Как сказал однажды один редактор RT, «отсутствие у нас иностранного вещания равноценно отсутствию в стране министерства обороны. Когда нет войны, кажется, что оно нам не нужно. Но когда война начинается, оно обретает критическое значение». Иными словами, ложь это стратегическое оружие. И неважно, соответствуют ли российские сообщения действительности, и последовательны ли они. Важно лишь то, чтобы Россия включила в новостной цикл достаточное количество контрпретензий, дабы посеять сомнения в том, кто несет ответственность. К тому времени, когда ООН спустя три с лишним месяца опубликовала отчет об этом инциденте, сделав вывод, что по автоколонне был нанесен авиаудар, который могли осуществить только режим Асада или Россия, информация о сокрытии преступления Москвой не привлекла особого внимания. Отрицание и ложь.
Порой возникает ощущение, что перехитрить противника, который безудержно лжет, можно только в том случае, если повести его собственную игру. Но это глубокое заблуждение. Если мы попытаемся встретиться с российским государством на его поле, где все вверх тормашками, где левое справа, а черное это белое, то мы поможем ему достичь своих целей — создать мир, где правда относительна, и где утрачена вера в непорочность нашей демократической системы.
У нас нет необходимости расширять систему пропаганды, финансировать собственную армию интернет-троллей и наводнять социальные сети новостным фейком, направленным против наших противников. Нам надо бороться с дезинформацией посредством информации. С вымыслом фактами. Но для установления и распространения фактов, как и для изготовления информационных вбросов, нужны ресурсы. В докладе британского парламента указывается, что российское правительство тратит от 600 миллионов до одного миллиарда долларов в год на пропагандистские каналы типа RT. Поэтому нам нужно тратить как минимум столько же, а может, и гораздо больше на обучение и оснащение независимых репортеров, на защиту журналистов, подвергающихся нападениям, и на поиск путей обхода цензуры и систем сетевой защиты, которыми пользуются репрессивные государства для лишения своих граждан доступа к критической информации.
Здесь я подхожу к четвертому и последнему способу противодействия той угрозе, которую Россия представляет для правового международного порядка. Мы должны продолжать поиск путей и способов прямого общения с российским народом и — с чего я сегодня начала — с его правительством.
Можно легко забыть о том, что буквально все тактические приемы, используемые российским государством для подрыва демократии за рубежом, отработаны на российском народе, причем весьма эффективно. Когда российских солдат убивают в конфликте на востоке Украины, а их правительство отрицает свою причастность, российские матери, вдовы и сироты лишаются льгот и признания, которого они заслуживают как члены семей погибших военнослужащих. Больше всего на россиянах наживается мафия, при помощи которой российское государство распространяет коррупцию за рубежом. А за разоблачение преступлений государства преследуют, избивают и даже убивают российских журналистов и правозащитников.
Поэтому мы должны очень внимательно проводить грань между российским государством и российским народом. Мы не можем допустить, чтобы отношения Америки и страны со 140-миллионным населением, которое внесло существенный вклад в мировую цивилизацию, имеет богатую историю и культуру, и которому мы от всего сердца желаем процветания, определяла исключительно подлая клика, составляющая ничтожную часть государства. Тем не менее, сегодня наши контакты с простыми россиянами сократились до минимума. Неслучайно российское правительство в последние годы закрыло 28 финансируемых правительством США «американских уголков», в которых работали бесплатные библиотеки, языковые курсы, для российских граждан проводились культурные мероприятия. Оно закрыло Американский центр в Москве, который посещали более 50 тысяч россиян в год. Оно также выдворило из страны пользующиеся поддержкой американского правительства и независимые некоммерческие организации, такие как Национальный фонд демократии (National Endowment for Democracy) и Фонд «Открытое общество» (Open Society Foundation), которые на протяжении десятилетий содействовали формированию гражданского общества и правового государства в России. Поскольку Кремль закрывает эти организации, лишая их доступа к российскому народу, мы должны искать другие им на замену.
Мы также не можем отказаться от контактов с российским правительством. Мы должны это делать, отчасти из-за того, что сотрудничество по вопросам, представляющим взаимный интерес, позволит нам не только рассказать, но и показать правду, как она нам известна — что наши страны во многом выиграют, если будут работать над созданием системы общих правил и принципов, а не над ее демонтажом. Работая совместно, мы сможем воссоздать то уважение и доверие, которые необходимы для борьбы с беспрецедентными глобальными угрозами нашего времени — угрозами, преодолеть которые невозможно без нашей взаимной помощи.
Позвольте сделать заключение. В 1796 году первый президент нашей страны Джордж Вашингтон в своем прощальном обращении к нации предостерег американский народ об опасностях вмешательства иностранных государств в нашу демократию. Он заявил своим слушателям: «Свободному народу следует быть постоянно настороже ввиду опасности коварных уловок иностранного влияния (заклинаю вас верить мне, сограждане), поскольку история и опыт свидетельствуют, что иностранное влияние является одним из злейших врагов республиканского правительства».
С тех пор прошло более 220 лет, а предостережения Вашингтона по-прежнему звучат очень актуально. Все дело в том, что проблемы, которые увидел Вашингтон в «возне внутренних фракций, в искусстве обольщения, в обмане общественного мнения, во влиянии и устрашении общественных советов» с появлением современных технологий только умножились. И в отличие от 1796 года, нам сегодня уже недостаточно просто защитить нашу демократию от внешнего вмешательства. Мы должны также защищать целостность и сохранность всего основанного на правилах международного порядка, на фундаменте которого зиждется наша безопасность и благополучие.
Да, многое изменилось с тех пор, как Вашингтон выступил со своим предостережением, но суть угрозы осталась прежней. Речь идет о создании самой Америки — страны, родившейся из простой, но революционной идеи: что право определять пути развития нашей страны принадлежит американскому народу, простым гражданам, а не государству, своему или иностранному. Это право нам приходилось отстаивать на всем протяжении американской истории. В последние десятилетия у американцев появилась уверенность в том, что никто не осмелится отнять у них это право, однако нам напомнили, что такие попытки будут продолжаться.
Характер этой угрозы в основе своей не изменился со времен Вашингтона, как и самые эффективные способы борьбы с ней. Надо возродить веру американского народа в нашу демократию. Жизнеспособность американской демократии издавна определяется способностью сохранить веру наших граждан в то, что власть народа это лучший способ обеспечить безопасность себе и своим близким, сохранить самые ценные для нас свободы и расширить наши возможности. У нас не идеальная система, но она может совершенствоваться, поскольку американский народ всегда обладает возможностями для улучшения, обновления и созидания. Эта вера стала движущей силой, приводящей в действие нашу республику с момента ее основания, и по этой причине другие страны до сих пор видят в Америке образец для подражания.
Именно эту веру вознамерилось поколебать российское государство своим вмешательством. Цель Кремля — убедить наш народ в том, что система сфальсифицирована, что все факты относительны, что простые люди, пытающиеся улучшить свое общество и страну, зря теряют время. Вместо веры он предлагает цинизм. Вместо деятельного участия — безразличие.
Но правда состоит в том, что попытки российского государства посеять сомнения в непорочности нашей демократии не были бы столь эффективны, если бы многие американцы не разделяли такие сомнения. Это те американцы, которые спрашивают, способна ли наша система как и раньше решать повседневные проблемы, с которыми они сталкиваются, и дает ли им общество основания надеяться на то, что они могут изменить жизнь к лучшему. Таким образом, эти атаки пролили свет на усиливающее чувство разобщенности, недоверия и разочарования.
Но мы знаем не только то, против чего выступаем, но и то, за что боремся. Мы четко понимаем характер угроз, создаваемых Россией извне, и мы едины в противодействии им. Но мы также должны посвятить себя возрождению веры наших граждан в нашу демократию изнутри — ведь эта вера всегда была лучшей защитой от любой иностранной державы, пытающейся причинить нам вред.
Спасибо.
