Статус Владимира Путина сильно изменился с 2014 года, когда к нему относились как к изгою. Европа больше не может его игнорировать… но, разумеется, не должна и подчиняться ему.
Предупрежден — значит, вооружен: 2017 год будет годом России. Если точнее, в 2017 году Россия попытается окончательно перейти из статуса неконтролируемого аутсайдера в статус глобальной державы в международных отношениях. В этом ей будут способствовать несколько окон возможностей и благоприятный ритм. Для Европейского Союза год России будет связан с множеством рисков, однако ему представится также и ряд удобных моментов, которыми будет необходимо быстро воспользоваться.
Конец 2016 года, безусловно, благоприятствовал Владимиру Путину. 23 декабря президент России отметил достигнутое за 2016 год на традиционной итоговой пресс-конференции. Это вышедшее на международный масштаб событие должно было стать кульминацией геополитического года. Российский лидер представил себя на нем главным мировым бойцом с исламским терроризмом, ключевой фигурой на Ближнем Востоке и вождем «антисистемных» движений. Как ни парадоксально, но убийство российского посла в Турции, теракт в Стамбуле и санкции президента Обамы против российской разведки не смогли затмить все эти темы. Они лишь трагически подчеркнули, что Владимир Путин сегодня является лидером неполной и вызывающей опасения и споры мировой державы.
В 2016 году на руку стратегии возвращения России сыграл целый ряд «приятных сюрпризов»: рост цен на нефть после решения ОПЕК о сокращении добычи, избрание Дональда Трампа с перспективой улучшения двусторонних отношений, подъем пророссийской риторики в избирательных кампаниях в Европе. За этот год президент России обернул в свою пользу целый ряд рискованных ситуаций. Тем самым он заложил фундамент под будущие выборы, самым значимым из которых станет его собственное переизбрание осенью 2017 года. Европейцам же остается бессильно наблюдать за неостановимым возвращением России, в ущерб их собственным интересам?
На пути к российской Сирии?
В Сирии военная победа в Алеппо стала тем политическим, тактическим и стратегическим прорывом, к которому Россия стремится в регионе с сентября 2015 года. Через 15 месяцев после заявления о вмешательстве с трибуны ООН Москва достигла основных задач в стране. Она организовала своеобразного антипода войны в Ираке и закрепилась вдали от собственных границ.
Череда успехов впечатляет. Россия поставила на ноги режим Асада, который является ее союзником с 1970 года. Теперь переговоры о политическом будущем страны будут идти по сценарию Москвы или, по меньшей мере, на предложенных ей основах. На Ближнем Востоке альянс России и Ирана стал доминирующим центром тяжести. Турция же сблизилась с позициями Москвы и сменила альянс не без риска для правительства Эрдогана: электорат может быть недоволен тем, что оно пошло на сделку с шиитами и опустило щит перед Ираном. Суннитские монархии Персидского залива заняли оборонительные позиции: у них нет уверенности в альянсе с США, а их самих подозревают в связях с радикальным исламизмом. Кроме того, российское оружие (ракеты «Калибр», бомбардировщики Су-24М) широко освещались в СМИ, что позволило укрепить рыночные позиции Москвы в новой гонке вооружений на Ближнем Востоке и в Азии. Наконец, российские вооруженные силы значительно расширили свое присутствие на суше, в воздухе и на море: военно-морская база в Тартусе развивается, авиабаза Хмеймим расширяется, а в Средиземноморье появилась флотилия во главе с авианосцем «Адмирал Кузнецов». В 2016 году России удалось подняться в ранг ключевой державы ближневосточного театра ценой ужасающих потерь среди мирного населения и беспрецедентных военных усилий.
В ближайшие месяцы Россия задействует сеть альянсов, чтобы перестроить регион под собственные интересы. Европейцы больше не могут игнорировать это, потому что об этом заявил сам президент России: Москва намеревается перестроить Ближний Восток в ответ на американское десятилетие, воспользовавшись слабостью Турции, пока Иран еще громче не заявил о себе. Европейским державам нужно действовать максимально быстро, если они не хотят иметь дело с последствиями (беженцы и терроризм) без возможности повлиять на причины (конфликты на Ближнем Востоке). Только расширение их военных ресурсов на месте событий и энергичная дипломатическая инициатива позволят отстоять интересы Европы у ее границ. Европа должна отказаться от передачи Турции своего суверенитета в вопросе беженцев, настоять на определении приоритетных целей (боевики ИГ, а не оппозиционные силы) и подчеркнуть в Совбезе невозможность сохранения режима Башара Асада в политическом решении сирийского кризиса.
Международная система вокруг военной силы
В 2016 году Россия на фактах показала ограниченность международной системы, с критикой которой выступает десять лет. В стратегической доктрине, обновленной в декабре 2016 года, она отдает должное юридической системе ООН, однако такие заявления не должны вводить в заблуждение: война в Сирии дискредитировала и ослабила международное сообщество и механизмы коллективной безопасности ООН.
Регулярное применение российского вето в Совбезе парализовало западные инициативы и обеспечило сближение России с Китаем. Это видно по усилиям Москвы в Совете безопасности: резолюции следуют одна за другой, и она намеревается тем самым пожать дипломатические плоды военного вмешательства, чтобы направить будущее страны и региона в нужное русло. Россия классическим образом изменила соотношение военных сил, чтобы вывести из этого юридическое урегулирование конфликта. Тем самым подрывается сама идея достижения мира через право. Европейцам нужно использовать в Совбезе собственные рычаги, чтобы не допустить утвержденного Россией, Сирией и Ираном соотношения сил с презрением к международному праву.
Европейцы не могут закрыть на это глаза: в 2017 году Россия продолжит наращивать преимущество по отношению к многосторонним организациям в силу избрания Дональда Трампа и предвыборных кампаний в Европе. Поэтому им нужно действовать в ООН и ОБСЕ, чтобы напомнить о неукоснительных принципах международного права. Только неизменная верность принципам политического урегулирования разногласий сможет подтолкнуть Россию к менее агрессивной позиции.
Покончить с борьбой русофилов и русофобов
В 2016 году России удалось изменить свой статус на европейской политической арене, несмотря на санкции. Рассмотрим проделанный путь с 2014 года, когда российский лидер считался изгоем европейской общественностью. Два года спустя Россию все больше рассматривают как единственную страну, которая эффективно борется с исламским терроризмом и отстаивает христианскую идентичность Европы. Такой имиджевый успех стал результатом длительной стратегии «мягкой силы» и долгой информационной войны.
Президент России стал объединяющим фактором для многих европейских партий и лидеров в ущерб солидарности внутри Европы. «Антисистемные» лидеры открыто говорят о близости к Владимиру Путину во многих государствах Центральной Европы: за исключением Польши, популистские и авторитарные партии, которые стоят у власти (Венгрия, Словакия, Болгария) или намереваются прийти к ней (Австрия) высказываются за укрепление связей с Россией. Пророссийские заявления звучат даже в Германии в антииммиграционных движениях, которые пользуются серией терактов, прошедших в стране. По всей Европе заявления о сближении с Россией стали символами личной власти и евроскептического патриотизма.
В ЕС президент России завершил 2016 год кардинальным изменением ситуации: словно в ответ на санкции он обострил разногласия между сторонниками Европы и евроскептиками-популистами. В 2017 году Россия продолжит работу по расколу Европы в связи с переговорами о Брексите. Она воспользуется рычагами «антисистемных» партий и правительств, чтобы добиться снятия санкций.
Европейцам необходимо избежать этих подводных камней. 31 января им предстоит принять решение о продлении санкций. Кроме того, в нескольких ключевых государствах начинаются избирательные кампании, в центре которых будет стоять российский вопрос. Слишком быстро снимать санкции не стоит: сила крайне важна, если вы хотите, чтобы Россия прислушалась к вам. Не следует и обсуждать Россию в дебатах о будущем Европы: русофильство или русофобство не имеют значения, когда все наши силы должны быть направлены на проблемы терроризма, беженцев и безработицы. Более того, европейцам нужно воспользоваться кампанией, которую начнет Владимир Путин в 2017 году: если он хочет снятия санкций к началу следующего мандата, ему придется пойти на уступки Европе.
Путин — участник французских выборов?
Во Франции президент России стал полноценным участником национального обсуждения политических вопросов. Более того, можно сказать, что он даже стал французским политиком из-за избыточной ненависти одних и неуемного восхищения других в нашей политической сфере.
Достигнутое впечатляет. В 2016 году президенту России удалось привлечь на свою сторону часть общественности, которая раньше была шокирована его жестокостью на Кавказе, на Украине и в Сирии. Он терпеливо меняет свой имидж. Собирает сторонников сильной президентской власти. Не имеющие обязательной силы резолюции Национального собрания и Сената говорят о том, что многие парламентарии склоняются в пользу сближения с Россией. Два главных кандидата в президенты, Франсуа Фийон и Марин Ле Пен, открыто ведут кампанию за сближение с Россией, что тоже стало символической победой. В 2016 году Владимиру Путину удалось стать полноценной французской политической силой. Многие голоса во Франции сейчас повторяют классические темы российского лидера: защита христианства, борьба с исламским тоталитаризмом и упадком традиционных ценностей.
В 2017 году путинизм может войти в моду во Франции. Но нашим политикам не стоит делать Владимира Путина кандидатом на выборах. Преимущества от этого не слишком велики: за небольшую цену они получают образ сильных лидеров. Тем не менее предлагаемая Кремлем политическая модель — более бедная и менее подходящая для Европы, чем у нас зачастую считают. Путинизм представляет собой смесь оппортунизма, социального консерватизма, политического авторитаризма, геополитического авантюризма и экономического непрофессионализма. Он не может быть последовательной политикой, потому что является постоянно перестраивающейся системой власти. Французских политиков ждет лишь презрение Кремля, если они безоговорочно поддержат его позиции.
Европейцы предупреждены. В 2017 году перед Россией открывается множество возможностей: подъем цен на нефть, изменение мнения о санкциях западной общественности, смена власти в США, Франции и Германии, военные победы в Сирии. Как бы то ни было, Москва восприимчива к давлению Запада: осенью президент Путин будет стремиться к победе на выборах. А для этого ему нужна Европа. Снятие санкций, подписание политического соглашения по Сирии, прагматический курс НАТО, реформы на Украине и т.д. Во всех этих вопросах российскому лидеру нужны европейцы. Им следует осознать свою силу в отношениях с Москвой. И воспользоваться этими рычагами для того, чтобы 2017 год был годом не только России.
