Сначала падали русские бомбы.
А нынче Путин захотел наладить мир в Сирии — и поставил последних повстанцев страны перед важнейшим вопросом: не лучше ли плохой мир, чем дальнейшая война?
Войдя в Сирию, Владимир Путин показал, что не замедлит использовать военную силу для защиты своих союзников. Полтора года спустя президент России решил предстать в ином свете.
В качестве великого дипломата и миротворца.
В понедельник начинаются мирные переговоры по Сирии в городе Астана в Казахстане. Переговоры инициированы Россией.
Вообще связывать имя Владимира Путина со словом «мир» кажется противоестественным и даже оскорбительным для близких тех гражданских — мужчин, женщин и детей, которые погибли под ливнями российских бомб.
Есть ли хоть какое-то основание доверять этому человеку, который теперь захотел восстановить мир в Сирии?
Первая часть выполнена
Да, кое-что говорит в пользу этого.
Россия вошла в Сирию, желая укрепить свои интересы в стране. Первая часть плана состояла в том, чтобы разбить умеренную оппозицию и представить режим Асада как единственную реальную силу, способную противостоять террористической группе ИГИЛ (запрещена в России). И после падения Алеппо это, в принципе, было достигнуто.
Следующий шаг — принудить оставшихся светских повстанцев к переговорам.
К этому мы пришли сейчас.
Когда состоятся признанные международной общественностью мирные переговоры, где важную роль играют режим Асада и Россия, можно будет перейти к следующему этапу — направить пушки на террористическую группировку ИГИЛ (запрещена в России), которая угрожает и России тоже.
Вопрос, которым задается мир: почему мирная инициатива Путина может удасться сейчас, если предыдущие попытки были провальными?
Близкий союзник
Ответ: может быть, потому, что после падения Алеппо сама Россия готова к миру.
Место для переговоров, представляется, выбиралось очень тщательно.
Казахстан — один из ближайших союзников России и к тому же мусульманская страна. Его столица Астана — динамичный мегаполис полный небоскребов, ослепительная витрина евразийского идеального мира, который Путин хочет прорекламировать.
Эти мирные переговоры имеют мало общего с предыдущими неудачными попытками. Как ООН, так и бывшего уже президента Барака Обаму в этот раз обошли почти унизительным образом.
Желание сохранить влияние
Пока сама Россия следит за тем, чтобы сирийский режим участвовал в мероприятии, другой организатор переговоров Турция, стоящая на противоположной стороне в этом конфликте, позаботится о том, чтобы прибыли важнейшие группы повстанцев.
Сотрудничая с Путиным, турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган пытается сохранить свое влияние на Сирию. И проследить за тем, чтобы оттуда выставили заклятого врага — курдов.
Для начала беседа имеет целью превратить хрупкий режим прекращения огня в постоянное перемирие. После этого начнутся настоящие переговоры.
Усталость от войны может сыграть свою роль
Трудным вопросом до сих пор остается судьба сирийского президента Башара Асада. Возможно, Путин хочет предложить тайный компромисс, например, пообещав оппозиции, что президент уйдет с поста когда-нибудь позже, в будущем. Усталость от войны может сыграть ему на руку.
Как можно добиться настоящего мира в Сирии? Как мир может предотвратить такой возможный сценарий, по которому страна, даже после достижения договоренности, опять попадает в новый водоворот насилия и террора? Так далеко планы Путина не простираются.
Мир по правилам сильного
То, с чем он едет в Казахстан — это циничное предложение мира.
Мира по правилам сильного.
Это не тот мир, за который оппозиция шесть лет воевала и умирала, и его, похоже, нельзя будет назвать справедливым.
Но после того как Дональд Трамп был выбран президентом США, последняя надежда на иностранную поддержку исчезла. И для сирийского народа, для семей тех более чем 300 тысяч погибших и 11 миллионов, вынужденных бежать из страны, этот мир — вероятно, лучшее из возможного.
На неделе я встречался с 23-летним сирийцем Малеком (Malek), который приехал в Стокгольм из Германии, где он живет как беженец. Впервые мы тайно встречались в Сирии в 2011 году.
«Лишь бы перестали гибнуть люди»
Тогда он учился в гимназии и каждую ночь безоружным выходил на улицы своего родного Хомса, чтобы протестовать против режима. Несмотря на то, что его в любой момент могли застрелить, он был полон надежд, что Сирия станет свободной демократической страной.
Во время нашего обеда в Стокгольме я его спросил, как он относится к мирному плану Путина.
— Ясно, что это грязная игра, — сказал он и горько улыбнулся. — Но сейчас я согласен на что угодно, лишь бы перестали гибнуть люди.
