Нельзя сказать, что ООН не борется с терроризмом. Функционирует ооновский Антитеррористический комитет, претворяется в жизнь глобальная антитеррористическая стратегия, работает Центр антитеррора, а также Целевая группа по осуществлению контртеррористических мероприятий. В общей сложности борьба с этим всеобщим бедствием ведется в рамках как минимум 38 отделов и международных программ.
Следует отметить, что Международного уголовного суда в этом списке как раз нет, поскольку сформулировать правовое определение терроризма, с которым бы согласились все стороны, пока не удалось. Речь идет о выработке такой формулировки, которая бы не распространялась на действия, предпринимающиеся в «борьбе с израильской оккупацией», но включала в себя действия, совершающиеся, например, под оккупацией марокканской или индийской. Найти ее не удалось, а Римский статут называет международным преступлением строительство домов (в израильских поселениях на оккупированных территориях), но при этом не убийство их жителей.
Так или иначе, антитеррористическую деятельность ООН отличает определенное преобладание формы над содержанием, и сейчас наблюдается интенсивное лоббирование, направленное на то, чтобы изменить ситуацию. Москва требует создать пост верховного комиссара по антитеррористическим вопросам (уже существуют, в частности, комиссары по правам человека и по делам беженцев) и отдать его представителю России. Волна терактов, которые недавно прокатилась по Европе, а до этого — по Китаю, способствует тому, что в Совете Безопасности растет поддержка этой инициативы, при этом благосклонно относящаяся к Москве администрация Трампа наверняка не будет возражать против российского кандидата.
На первый взгляд создание поста такого верховного комиссара можно было бы лишь приветствовать. Борьба с терроризмом по определению должна быть международной, ведь часто случается так, что граждане одной страны готовят на территории другой удар по третьей, в котором гибнут граждане четвертой (резню в стамбульском клубе на Новый год устроил прошедший подготовку в Сирии узбек, а среди жертв оказалось в два раза больше иностранцев, чем турок). Россия уже давно ведет борьбу с терроризмом, а одновременно (в отличие от былых времен), судя по всему, не поддерживает сейчас никаких террористических группировок. Однако на самом деле создание такого поста и передача его россиянам станут роковой ошибкой.
Борьба с терроризмом неизбежно ведет к ограничению гражданских свобод. Принимая во внимание цель, это можно назвать допустимым, однако все должно происходить под бдительным контролем судебных и представительных органов демократических государств. ООН — это, разумеется, не государство, а его органы по большей части функционируют совершенно бесконтрольно. До сих пор это оборачивалось лишь масштабными коррупционными скандалами или попустительством к нарушению закона, например, миротворческими силами. Новый верховный комиссар мог бы, находясь за рамками какого-либо контроля со стороны Совета Безопасности, предлагать и продвигать такие стандарты антитеррористической войны, которые во имя эффективности будут игнорировать правовые гарантии свобод. Демократические страны могли бы этому противостоять, однако большинство членов ООН к таковым не относятся, а авторитет «ооновских стандартов» станет оправданием для отхода от правовых норм.
Так происходит сейчас в России. Москва победила во второй чеченской войне ценой 100 тысяч жертв и замены стремившихся к независимости террористов на верную Путину террористическую банду Кадырова. Следование принципу «мочить террористов в сортире», привело к тому, что в подозреваемых стреляли даже за границей. Однако это не уберегло россиян как в России так и за ее пределами от очередных терактов. Российские граждане составляют самую большую группу среди боевиков неарабского происхождения в рядах самопровозглашенного «Исламского государства» (запрещенная в РФ организация, — прим. ред.). Передача поста верховного комиссара представителю Москвы легитимизирует эти практики, от которых пострадают все, а не только сами россияне и их соседи.
В мире, в котором решительные слова и действия Путина или Трампа встречают все больше одобрения, бардак в ООН может еще оказаться неожиданным фактором, который защитит наши свободы.
