Игорь Додон, известный своими пророссийскими взглядами президент Молдавии, на прошлой неделе посетил Москву, где встретился с Владимиром Путиным. Это была первая встреча президентов этих двух стран за последние восемь лет. Додон заявил, что он выступает за расторжение соглашения об ассоциации с ЕС, которое, по его мнению, не приносит пользы его стране, и отметил, что если после выборов парламент решит пойти на такой шаг, он его поддержит. Молдавский президент высказался также за стратегическое партнерство с Россией и против союза с НАТО, уже ранее он говорил о том, что готов подписать только документ о нейтральном статусе своей страны. Также Додон объявил, что отправится в феврале в Брюссель, где проведет переговоры на тему возможного сближения с Москвой в рамках существующего в данный момент соглашения.
На президентских выборах Додон с небольшим перевесом одержал победу над проевропейским кандидатом Майей Санду. Вскоре после инаугурации, в декабре, он убрал со здания своей резиденции флаги ЕС и отправил в отставку министра обороны Анатолия Шалару, решительно поддерживавшего НАТО и идею объединения с Румынией.
В ответ на московские заявления Додона Павел Филип, представляющий проевропейскую коалицию премьер-министр, назвал слова президента пустой риторикой. В ближайшие два года молдаване почувствуют положительные эффекты реформ, а страна активизирует свои усилия по интеграции с Западом, считает он.
Может ли Игорь Додон претворить свои обещания в жизнь? Попадет ли Молдавия благодаря усилиям России в ее сферу влияния? Почему молдаване не верят проевропейской коалиции, и что может ждать нас в 2018 году? О сложной ситуации в Молдавии рассказывает эксперт варшавского Центра восточных исследований Камиль Цалус (Kamil Całus).
Polskie Radio: Президент Молдавии Игорь Додон заявил во время своего визита в Москву, что после парламентских выборов 2018 года Кишинев может разорвать соглашение об ассоциации с ЕС. Такие слова прозвучали на совместной конференции с президентом Владимиром Путиным. Как вы оцениваете это заявление? Может ли Молдавию ожидать такой сценарий?
Камиль Цалус: Задолго до того, как глава Партии социалистов Игорь Додон стал президентом, в его программе был пункт о пересмотре и разрыве договора об ассоциации с ЕС. К углублению интеграции с Европой он всегда относился критически.
В Москве Додон сказал, что если к власти придут евроскептики, например, его партия, и подадут такой запрос, он охотно его поддержит. Важно то, что сейчас, как президент, разорвать международный договор он не может. В рамках функционирующей в Молдавии конституционной системы президент обладает скромными полномочиями. Из этого следует, что пока в Молдавии существует по крайней мере номинально проевропейское правительство и проевропейское парламентское большинство, разрыва соглашения не будет.
Конечно, Додон может организовать референдум, на котором, учитывая общественные настроения, молдавское общество вполне вероятно, проголосует за выход из соглашения об ассоциации. Но это шаткая ситуация: референдум будет иметь консультационный статус, так что парламент не обязан претворять в жизнь принятые в его ходе решения.
Следует учитывать, что заявления Додона в Москве — это часть предвыборной кампании. Он рассчитывает, что в 2018 году его Партия социалистов получит большинство в парламенте. На то, что произойдут досрочные выборы, пока ничто не указывает. Отчетливо пророссийские, антиевропейские высказывания адресованы электорату Додона и направлены на то, чтобы создать ему имидж решительного политика. Додона принимали президент Путин, министр иностранных дел Сергей Лавров, вице-премьер Дмитрий Рогозин, все это создает образ уважаемого и эффективного политика, с которым охотно встречаются российские высокопоставленные персоны. Такие встречи служат также закреплению пророссийского дискурса.
Некоторые задаются вопросом, решит ли Додон разорвать соглашение с ЕС, если его партия получит большинство в парламенте. Запад, Евросоюз оказывают этой стране материальную поддержку: это как прямое бюджетное дотирование, так и различные программы помощи, кредиты, финансовое и техническое содействие в проведении реформ.
Россия сейчас (особенно в финансовом аспекте) не может предложить Кишиневу такой же помощи, что МВФ или ЕС. Так что даже если партия Додона получит в 2018 году власть, возможно, она не станет выполнять свои пророссийские обещания. Все это вопрос довольно отдаленного будущего: два года в бурной молдавской политике — очень долгий период.
— За два года многое может измениться. Вероятно ли, что тот сценарий, который обрисовал Додон, хотя бы отчасти станет реальностью? Или это совершенно невозможно? Почвой могло бы стать изменение отношения общества к России, но происходят ли такие изменения?
— Ситуация в Молдавии в плане отношения общества к России довольно специфична. На первый взгляд кажется, что поддержка пророссийских партий усиливается: но это не вполне так. Молдавское общество расколото примерно пополам. Такой раскол сохраняется уже несколько лет. Половина молдаван выступает за интеграцию с Западом, а половина — с Россией или шире — Евразийским экономическим союзом. В последние семь лет Молдавией управляла проевропейская коалиция, которая сильно себя дискредитировала в особенности после 2013 года. Подавляющая часть населения считает ее неэффективной, коррумпированной и не вызывающей доверия. Политиков этой коалиции обвиняют в причастности к крупнейшей финансовой афере в стране, когда в конце 2014 года из молдавского банковского сектора было выведено около миллиарда долларов.
Молдаване видят, что несмотря на проевропейскую риторику, с которой выступают эти партии, за последние годы в стране мало что изменилось. Уровень коррупции, которая стала одной из основных проблем, остается высоким, а экономическая ситуация — неблагоприятной. В результате многие граждане разочаровались в европейской идее. Они сохраняют прозападную ориентацию, не меняют своих взглядов, не приходят к выводу, что сотрудничество с Россией принесет больше выгод, но, например, просто перестают ходить на выборы. Они не верят в возможность перемен и погружаются в своеобразную апатию. Это приводит к тому, что силы с более дисциплинированным электоратом, который выступает за сотрудничество с Россией, получают больше голосов.
В связи с этим не исключено, что на выборах 2018 года (если они состоятся в срок) действительно победит партия Додона. Но все это еще очень неопределенно. Сейчас во главе всей молдавской властной системы стоит самый богатый человек в стране — олигарх Владимир Плахотнюк. Формально он не занимает никакого государственного поста, а только выступает лидером главной партии коалиции.
Это очень умелый политик, осознающий, какой риск несет в себе переход власти к политическим конкурентам. Он уже наверняка занимается тем, чтобы в 2018 году победу одержали его силы. Сейчас разворачивается акция, призванная поправить его имидж. Рейтинг Плахотнюка очень низок: ему доверяет всего 2-4% молдаван. Запущена также операция по ребрендингу его дискредитировавшей себя партии, чтобы ее можно было снова представить электорату.
Есть еще один парадокс: такого рода визиты в Москву, как нанес Додон, — это положительное событие с точки зрения Плахотнюка и проевропейской коалиции. Оно подпитывает опасения проевропейски настроенных граждан перед возможным разворотом на восток. Иными словами, благодаря таким поездкам Плахотнюк может демонстрировать, что угроза пророссийского курса реальна. Послание таково: Додон только что стал президентом, а уже ездит в Россию, обещает разорвать соглашение об ассоциации, так что вам придется проголосовать за нас, хотя вы считаете нас коррумпированными и ответственными за провал проевропейских реформ. В противном случае в Кишиневе придут к власти пророссийские силы, а вся программа интеграции с ЕС рухнет. Игра на страхах части избирателей позволяет пользующемуся сейчас очень малой поддержкой правительству консолидировать электорат и в какой-то мере шантажировать Запад, чтобы обрести легитимность. Плахотнюк продвигает идею, что у Запада есть два пути: или поддержать нынешнюю власть, или не поддерживать ее, а, значит, выбрать пророссийский вариант и передачу Молдавии в российские руки. Поэтому, что ждет нас через два года на выборах, сказать сложно, произойти может многое. Однако велика вероятность, что находящиеся сейчас у власти проевропейские силы (с оговоркой, что они, скорее, выступают номинально проевропейскими, а не реально стремятся к реформам) сохранят свою позицию.
— Несмотря на все это складывается (не знаю, насколько справедливое) ощущение, что вектор молдавской политики меняется, или на пути к Западу произошло какое-то торможение. Ведь, например, люди выбрали пророссийского президента, хотя Россия выступает агрессором на Украине. Этот президент считает, что следует нанести визит в Москву, отказаться от контактов с НАТО и ввести эти темы в публичный дискурс, хотя война на Украине продолжается. Что создало такое ситуацию, какие ошибки совершили проевропейские силы? Не начинает ли Молдавия постепенно ускользать от Европы?
— Так, как я уже сказал, пророссийская риторика присутствовала в молдавской политике всегда. С ней выступал не только Додон, но и другой лидер важного (хотя не вошедшего в парламент) оппозиционного объединения — Ренато Усатый («Наша партия»), а еще раньше — Партия коммунистов Владимира Воронина.
Пророссийские политики в Молдавии говорят об исторических связях их страны с Россией, указывают на культурную и идейную близость, также появляется тема соседства с Румынией. Звучит идея, что Россия служит гарантом молдавской независимости в сфере идентичности и истории, своего рода стражем самостоятельности от румын. Россию считают важным торговым партнером, которого Молдавия потеряла, подписав соглашение об ассоциации с ЕС. В 2013 и 2014 годах Россия ввела эмбарго на значительную часть молдавской продукции (в первую очередь алкогольной и сельскохозяйственной), что стало сильным ударом для местных аграриев. Пророссийские политики и пророссийский электорат смотрят на Москву так.
Такие темы, как война на Украине, в этом плане большой роли не играют и не меняют настроя сторонников сближения с Россией. Можно даже сказать, что они оказывают обратное действие. Пророссийски настроенные молдаване указывают на охваченную войной Украину и говорят прямо: лучше сотрудничать с Москвой, чем самим оказаться в такой ситуации.
Игорь Додон выиграл с относительно небольшим перевесом голосов, получив чуть больше 50%. Это соответствует тому, о чем я говорил выше: общество разделено примерно пополам, на сторонников интеграции с Россией или ЕС. И, подчеркну, что своей победой он обязан тому, что проевропейский электорат (разочарованный своим правительством и европейской политикой в отношении Молдавии) не удалось как следует мобилизовать.
— Можно ли назвать какие-то ошибки, причины того, что настроения выглядят сейчас именно так?
— К сожалению, в последние годы в Молдавии распространилось мнение, что ЕС знал, что его молдавские партнеры — это коррумпированные люди, которые стремятся заработать сами, а не провести реформы, но несмотря на это передавал деньги, а представитель Евросоюза встречались с молдавскими политиками и избегали открыто их критиковать. Это, следуя такой логике, привело к ситуации, которую мы видим сейчас: власти делают, что хотят, они могут вывести из банковского сектора миллиард долларов (что равняется 1/6 молдавского ВВП) и так далее. В итоге проевропейский электорат охватило чувство разочарования.
Второй фактор — это усилившаяся активность России в регионе. Появился Таможенный союз, переименованный позднее в Евразийский экономический союз, то есть реальная (по крайней мере на политическом уровне) альтернатива для интеграции с ЕС, которой до этого не было. Более активной стала российская пропаганда. Она распространяется в Молдавии при помощи российского телевидения, которое работает по всей стране. Также началось давление политико-предпринимательского свойства, запугивание последствиями подписания соглашения об ассоциации. Шла речь об ограничениях в торговле или поставках газа.
Такие тонкие намеки прозвучали и сейчас, во время визита Додона в Москву. Путин заявил, что было бы хорошо разработать какой-то договор, который урегулирует молдавско-российские отношения в контексте соглашения об ассоциации. Одновременно он отметил, что такой договор не удалось заключить с Украиной. Многие жители Молдавии восприняли эти слова как завуалированную угрозу.
Факторов, которые способствуют снижению популярности европейского вектора, много. Но я бы не сказал, что Молдавия ускользает от ЕС. Разделение на пророссийскую и проевропейскую часть общества, как я уже говорил, — явление давнишнее. Проблемой, к сожалению, остается усиливающееся разочарование избирателей, которые все меньше надеются на какие-нибудь перемены. Это очень плохо.
— На горизонте нет никаких сил, которые могли бы принести эти перемены?
— Такие политические силы есть, но сейчас они очень слабы. В оппозиции помимо пророссийских объединений есть два партии проевропейского направления. Самые большие надежды можно связывать с «Действием и солидарностью» Майи Санду, которая потерпела поражение на президентских выборах. Однако результат у нее был очень хороший — примерно 48%. Ее партия хочет реформировать страну, бороться с коррупцией и европеизировать государственный аппарат.
К сожалению, проблема этой партии заключается в том, что она изначально создавалась как гражданский проект, независимый от бизнеса и олигархов. Согласно концепции ее создателей, финансировать работу должны члены партии. Идея красивая, но в случае самой бедной страны Европы, какой выступает Молдавия, такой метод получения средств ведет к тому, что партия постоянно испытывает финансовые сложности. Фактически она существует на границе выживания. С таким малыми ресурсами сложно мобилизовать людей помогать этой партии, поэтому у нее нет никакой опоры в СМИ. Ей сложно пробиться к людям, особенно сейчас, когда Майя Санду провалилась на выборах. В целом шансы на то, что эта партия станет политической альтернативой в ближайшее время невелики. Но, повторюсь, до 2018 года произойти может что угодно. Если эта партия выживет, она примет участие в выборах.
Есть еще другое объединение с похожей программой: «Достоинство и правда». Его финансовый и организационный потенциал выглядит лучше, чем у «Действия и солидарности», но, к сожалению, он менее прозрачен. Партию обвиняют в том, что она стала орудием в руках конфликтующих с Плахотнюком бизнесменов, а это подрывает доверие избирателей. Кроме того, сходство лозунгов партий «Действие и солидарность» и «Достоинство и правда» создает напряженность между двумя этими силами, которые борются с одним и тем же соперником, но одновременно конкурируют за один и тот же электорат.
Я хотел бы подчеркнуть, что появилась тенденция описывать ситуацию в Молдавии на основании одного высказывания Додона. Однако она гораздо сложнее, в ней присутствует сильный внутриполитический компонент. Существуют, например, подозрения, что Додон занял пророссийскую позицию по договоренности с олигархом Плахотнюком, чтобы укрепить позиции обеих их фигур. Плахотнюк может выступать в роли единственного защитника курса Молдавии на Запад, а Додон показывать, что он — активный политик, хотя сейчас де-факто он не делает ничего конкретного. Он может, однако, продемонстрировать, что он ездит, проводит встречи, заручается поддержкой Кремля, беседует с Путиным. А то, что ему не удается получить ничего существенного, он может объяснить отсутствием полномочий и тем, что его блокирует плохое коррумпированное руководство страны.
