В Астане завершились двухдневные переговоры по сирийскому урегулированию, которые были инициированы Россией, Турцией и Ираном. В них помимо делегаций этих трех стран приняли участие представители Дамаска и впервые — вооруженной сирийской оппозиции, а также спецпосланник генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура, посол США в Казахстане Джордж Крол, дипломаты из ЕС. Результаты этого двухдневного марафона, проведенного в отеле Rixos President Astana, можно определить по ставшей уже классической формуле: одним кажется, что стакан наполовину полон, другим — что он наполовину пуст.
Успехи на фоне неудач
Что же можно отнести к успехам этих переговоров? Впервые за всю историю сирийского конфликта представители правительства Сирии и вооруженной оппозиции оказались в одном отеле, в одном из его конференц-залов и за одним столом. При этом противников Дамаска представляли не делегаты политической оппозиции, как прежде, а те, кто воюет с правительственной армией с оружием в руках. Например, в Rixos лицом этой оппозиции был руководитель «Джейш аль-Ислам» Мохаммад Аллуш, который входит в Высший комитет по переговорам оппозиции, созданный еще в 2015 году при участии западных стран и Саудовской Аравии. Кроме него в Астане присутствовали и делегаты еще шести более мелких групп оппозиции.
На переговорах в столице Казахстана стороны намеренно не пытались делать акцента на политическом урегулировании в Сирии, понимая, что это долгий и болезненный процесс и среди воюющих сторон еще слишком много принципиальных противоречий, чтобы можно было договориться даже о незначительных компромиссах за два дня. Упор был сделан исключительно на военной составляющей конфликта. И, как считают российские эксперты, одним из главных успехов встречи стало создание трехстороннего российско-турецко-иранского механизма контроля по поддержанию режима прекращения огня.
По словам российского представителя на переговорах Александра Лаврентьева, три страны учредят совместную оперативную группу по соблюдению перемирия (напомним, оно было достигнуто 30 декабря прошлого года), которая расположится в Астане. Предполагается также, что в эту рабочую комиссию могут войти как представители Дамаска, так и вооруженной оппозиции. Это даст возможность, как заявил Лаврентьев, обращать внимание на нарушение перемирия вне зависимости от того, откуда оно исходит — от сирийских правительственных сил или их противников.
К определенным успехам следует отнести и то, что представитель вооруженной оппозиции Аллуш в прямом эфире признал Россию в качестве страны-гаранта соглашения. То есть если раньше сирийская оппозиция видела в Москве исключительно врага, то теперь Россия стала если не союзником, то до определенной степени партнером.
Считается, что некоторые успехи были достигнуты и в части размежевания умеренной оппозиции и террористических групп. Как сообщил А.Лаврентьев, удалось согласовать линии соприкосновения умеренной оппозиции и ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. ред.), а также признанной террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» (запрещенная в России организация — прим. ред.).
Сторонники концепции «стакан наполовину полон» убеждены, что организаторам переговоров удалось в целом прийти к более или менее положительному результату в конце встречи, которая началась с серьезных разногласий как между конфликтующими сторонами в Сирии, так и в самой тройке организаторов.
«После победы в Алеппо Кремль стремится к дипломатической победе в Астане, способной закрепить его роль главной движущей силы на Ближнем Востоке, — писала французская газета Le Monde накануне встречи. — Достижение прорыва в столице Казахстана позволило бы Москве приступить к отношениям с новой американской администрацией в сильной позиции». Москва при этом «хочет продемонстрировать, что более продуктивно вести переговоры с представителями вооруженных группировок, а не с Высшим комитетом по переговорам, дипломатическим исполнительным органом противников Асада«.
В Астане не удалось добиться прорыва, но такая задача и не ставилась. Кремль, вероятно, будет продолжать делать ставку на секретные двусторонние переговоры с Турцией и Ираном.
В них роль Турции для Москвы важнее. Это видно даже из текста проекта будущей конституции Сирии, которую Россия представила в Астане, что было некоторым сюрпризом для участников переговоров. Как считают российские дипломаты, Москва ни в коем случае не намерена навязывать свое видение будущего политического устройства в этой ближневосточной стране, но предлагает сторонам изучить ее проект. В нем нет никакого серьезного изменения нынешнего Основного закона Сирии, ее территориального и государственного устройства, и это устраивает Анкару.
Как пишет российское издание Gazeta.ru, «это означает, что курдская Федерация Северная Сирия, которую провозгласили курдские боевые группировки, может претендовать на расширение своей самостоятельности от официального Дамаска, но не сможет заявить о своем суверенитете«.
Непримиримость Тегерана
Игру, открыто говорят в Москве, всем подпортил Иран. То, что позиция Тегерана осложнила конечный результат, признал, хотя и в дипломатичной форме, и пресс-секретарь президента Путина Дмитрий Песков. «Ситуация сложная, — сказал он. — Есть Иран, важный игрок в сирийском вопросе, и иранцы не приветствуют (участие в переговорах) США«.
Нежелание Тегерана видеть в составе участников сирийского урегулирования Соединенные Штаты никак не вяжется с нынешней ориентацией Кремля на улучшение отношений с новой американской администрацией Дональда Трампа. В Москве искренне приветствовали бы большее участие Вашингтона в сирийских делах.
«Обама сопротивлялся углублению американского вмешательства в сирийский конфликт, — пишет The New York Times, — тогда как Трамп выказал широкую поддержку российскому лидерству и политике и послал противоречивые сигналы по Сирии«.
Пока будущая стратегия Трампа по отношению к Сирии и Ближнему Востоку в целом прочитывается с трудом (хотя, по крайней мере, ясно его стремление наладить вконец испортившиеся при Обаме отношения с Израилем). Но России сейчас сотрудничество с американцами в Сирии было бы очень кстати. Путин и так добился многих целей в этой стране. Он отстоял и укрепил режим Башара Асада, отодвинул от Дамаска вооруженную оппозицию, резко укрепил свое военное и политическое присутствие в Сирии и нанес ряд чувствительных, хотя и не смертельных ударов по экстремистам. Кроме всего Москва сблизила свои позиции с Анкарой, которая настаивала на уходе Асада в качестве главного условия сирийского урегулирования, но потом, всерьез рассорившись с Америкой, вынуждена была отказаться от этого ультиматума.
Остается Иран. Тегеран категорически не приемлет никакого ослабления своих позиций в этой стране и вывода из нее своих бойцов и отрядов «Хезболла». Вооруженная сирийская оппозиция обвиняет именно Тегеран в том, что его отряды нарушают перемирие. Неуступчивость Ирана стала одной из причин того, что Аллуш и его сторонники не подписали итоговый документ в Астане. Это было воспринято в России и в мире в целом как главная неудача встречи.
Оглядываясь на Америку
Что в этих условиях может предпринять Москва? Ее пространство для маневра здесь еще более ограничено, чем в отношениях с Турцией. Идти на односторонние уступки Тегерану и «Хезболлах» она не может, это не только покажет ее слабость и испортит всю игру, априори сведя на нет возможное сотрудничество с Трампом, который крайне негативно относится к Ирану и заключенной с этой страной ядерной сделке.
Москве остается лишь долгий дипломатический путь. Как сообщают московские издания, российские власти пригласили несколько групп сирийских оппозиционеров, а также представителей Каира и Эр-Рияда на встречу в Москве, которая должна состояться 27 января. А впереди — очередной раунд переговоров по сирийскому урегулированию, который начнется в Женеве 8 февраля под эгидой ООН. Там тоже должны быть лидеры сирийской вооруженной оппозиции, а, кроме того, не исключается и участие курдских сил. Анкара, естественно, этому категорически противится. Но и Москва, и Вашингтон считают курдов важной силой в борьбе с ИГИЛ, и если эти две столицы договорятся в отношении поддержки курдов, то неуступчивость Турции может быть со временем преодолена.
В Москве, похоже, не испытывают неоправданно больших иллюзий в отношении Дональда Трампа и его людей. Но пока те обустраиваются на своих местах, Путин и его люди будут продолжать усиливать свои позиции в Сирии. Они считают, что самый мрачный период в отношениях, связанный с Обамой, позади, и хуже уже не будет.
