Впервые Владимир Путин почтил память великого русского писателя, когда был еще агентом спецслужб: он тогда совершил паломничество в Ясную Поляну, имение Льва Толстого. Став президентом России, Путин многократно посещал этот дом-музей: даже в сентябре прошлого года, когда канал Russia Today снимал, как он ходит по комнатам дома автора «Войны и мира». Глава Кремля не только любит цитировать гениев русской литературы, он использует их творчество в создании системы власти и согласия.
Нашему взору предстает Владимир Путин, человек, который может не нравиться, скрывающий (но не слишком старательно) хитрость, пошлость, жестокость: его коренастое тело натренировано в течение многих лет в спортзалах КГБ, а холодное, заостренное лицо выражает осторожную наглость, готовность принимать неоднозначные и неожиданные решения.
В интервью американскому ежемесячному журналу The Atlantic Генри Киссинджер (Henry Kissinger) недавно сказал: «Чтобы понять Путина, нужно читать Достоевского. Путин знает, что Россия гораздо слабее, чем раньше, и гораздо слабее Соединенных Штатов. Он глава государства, которое веками определяло свою роль через имперское величие, но проиграло 300 лет имперской истории вместе с падением Советского Союза. Россия чувствует стратегическую угрозу у своих границ: от демографического кошмара на границах с Китаем, идеологического кошмара в форме радикального ислама вдоль ее южной границы и до Западной Европы. Москва считает это историческим вызовом».
В длинном эссе журнала Harvard Political Review анализируется увлечение президента великим писателем. «Чтобы понять Путина по-настоящему, мы должны обратиться к трудам Федора Достоевского», — пишет автор эссе Алехандро Хименес (Alejandro Jimenez), подчеркивая убеждение Достоевского (и Путина), что Россия имеет свое предназначение: освободить славянские народы и объединить их под российским руководством. «Путин взывает именно к этой идее», — читаем в журнале Harvard. «Когда он говорит о своих ‘братьях по оружию' и воссоздании единства Украины и России, он вторит Достоевскому. Когда он аннексирует Крым, делая его частью Российской федерации, он действует по тому же принципу русской души». Киссинджер не единственный, кто предлагает обратиться к библиотеке Путина, чтобы понять его политику. «Путин вырос из Достоевского, встревоженного отсутствием религиозности, попустительством и моральным упадком», — пишет также бывший главный редактор New York Times Билл Келлер (Bill Keller).
Забудьте произведения Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzezinski), Стивена Коэна (Stephen Cohen) и других русофилов. Если вы хотите понять Россию (и противостоять ей), возьмите экземпляр «Преступления и наказания» Достоевского или «Войны и мира». То же самое сказал Джеймс Ставридис (James Stavridis), бывший глава НАТО в Европе. «Читайте Гоголя, Достоевского, Тургенева, Пушкина, Лермонтова, Толстого, Солженицына и Булгакова, здесь вы сможете по-настоящему понять, как и что думают русские. И все это не засекречено». Бывший глава НАТО в Европе, являющийся сегодня директором Школы Флетчера в университете Тафтса, сказал, что действия Путина можно было предвидеть, листая Достоевского, «поскольку российский лидер, кажется, любит читать "Преступление и наказание"».
Автор «Преступления и наказания» был сослан в числе «реакционеров» и предан забвению советским режимом. Нарком просвещения Анатолий Луначарский назвал произведения Достоевского «миром сверхъестественных ценностей». Слишком много грехов и любви, прощения и искупления. Так, некоторые романы, например, «Бесы», «Идиот» и «Братья Карамазовы», больше не печатались. Та же судьба ждала «Дневник писателя» (содержащий наиболее жесткие нападки на революционный радикализм); запрету подверглись «Записки из мертвого дома», потому что царский гулаг (каторга) мог напомнить читателям советские лагеря. Достоевскому предъявлялись следующие обвинения, из-за которых он был запрещен в коммунистических странах: пессимизм, враждебное отношение к революции, иррациональность и религиозность. Те же причины, по которым Достоевский так нравится Путину, организовавшему в честь писателя внушительные праздничные мероприятия.
Питер Садовник (Peter Sadovnik) в своей статье в последнем номере журнала Vanity Fair разбирает причины, почему Путин так любит Достоевского: «Россия, старая Россия, добрая и чистая. Запад — это зло. Дело не просто в том, что речь идет о конкурирующей цивилизации, экономическом или геополитическом сопернике; просто Запад порочен. Путин часто цитирует Достоевского в своих речах». По мнению Садовника, четыре самых важных произведения Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы») — это не просто романы, а предвестники антиутопий о том, что могло бы случиться с Россией, если бы она не вернулась к допетровским корням. Путину нравится «византийский» Достоевский, который в «Братьях Карамазовых» развивает идеи православного мистицизма, стремящегося к главенству церкви в государстве, и мысли революционера-атеиста, желающего дать государству право морального ограничения в отношении церкви. Церковь-государство и государство-церковь. Вот бесы Достоевского в путинской России.
«Известно, что Путин настаивал на том, чтобы его областные губернаторы читали некоторые произведения Достоевского», — рассказывает Уильям Миллз Тодд (William Mills Todd), профессор литературоведения в Гарварде. «Достоевский был крайне восприимчив к нигилистическим тенденциям, пронизывавшим русскую и западную культуру», — рассказывает Марта Делл'Аста, директор журнала «Новая Европа» и большой знаток русской культуры. Ее перу принадлежит замечательная книга «Путь начала» о советских диссидентах. «Эта проблема до сих пор не была исчерпана. Достоевский чувствовал распространенное напряжение как в отношении либерализма, так и к саморазрушительной и нигилистической тенденции в России и на Западе.
Достоевский непосредственно наблюдал преимущественно студенческую реальность, состоявшую из молодых людей, которых увлекал терроризм; он называл их «нашими лучшими юношами», не презирал их, в отличие от благонамеренных людей своего времени, видя в них идеалистов, попавших в руки плохих учителей, подтолкнувших их к разрушению собственных идеалов и самих себя. Достоевский испытывал отчасти антикатолические настроения, но был слишком велик для банального антизападничества, он всегда вдавался в самую суть вопросов. Тот же образ Великого инквизитора не может быть сведен к ипостаси католической церкви. Писатель смотрел в корень проблем современности и таким образом объединял Россию и Запад. Достоевский считал Россию частью Европы, он осознавал их глубокое духовное единство. Он критиковал Запад не как таковой, а за его предательство христианских корней. Например, о Кавуре Достоевский писал: «Что ж он сделал, посмотрите: о, он достиг своего, объединил Италию, и что же вышло: 2500 лет носила в себе Италия мировую и объединяющую мир идею… Но ведь что ж наконец получилось вместо-то нее, с чем поздравить теперь-то Италию, чего достигла она лучшего-то после дипломатии графа Кавура? А явилось объединенное второстепенное королевствицо, потерявшее всякое мировое поползновение, променявшее его на самое изношенное буржуазное начало […], вседовольное своим единством, ровно ничего не означающим, единством механическим, а не духовным […] и, сверх того, в неоплатных долгах, и, сверх того, именно вседовольное своею второстепенностью». Достоевский любил христианскую Россию, которую, как он считал, предали. Он считал христианство неотъемлемым для России. Бердяев, Соловьев, Достоевский видели в христианстве пространство свободы и творчества человека.
Своим мнением делится Мишель Ельчанинов, исследователь Кремля: «Он считает, что Запад рухнет после периода "цветущей сложности". Так он бросает консервативный вызов русским и европейцам». Путин своеобразно использует литературу. «Использование литературы в политике было типично в советский период, Сталин обожал цитировать русских писателей», — говорит Делл'Аста. «В течение всего советского периода великих классиков русской литературы, кроме Достоевского, использовали как показательную витрину страны, чтобы объединить на ней культуру социализма и России. Сталин заказал Эйзенштейну фильм об Иване Грозном, которого он считал великой личностью и создателем государства: в этом году, кстати, был открыт памятник Ивану Грозному».
Президент России также является исступленным сторонником установки памятников русским писателям. Так, в немецком Дрездене он принял участие в открытии памятника Достоевскому вместе с Ангелой Меркель, а в Сеул летал почтить открытие памятника Пушкину. На манифест «Года литературы в России» он поставил портрет поэта Анны Ахматовой, а в 2018 году организует празднование столетия Александра Солженицына. За четыре месяца до своей смерти Солженицын хвалил Путина, утверждая, что как лидер России он лучше справлялся со своими обязанностями, чем Борис Ельцин и Михаил Горбачев. Посол США Уильям Бернс (William Burns) посетил его в апреле 2008 года на его даче в Москве. Потом он отправил в Вашингтон следующее сообщение: «Солженицын положительно относится к восьмилетнему правлению Путина по сравнению с Горбачевской и Ельцинской эпохой. При Путине у народа вновь появляется понимание того, что должно быть русским, как считает Солженицын».
Первая встреча Путина и Солженицына состоялась в 2000 году на даче писателя, там они много времени провели один на один в библиотеке. Путин до сих пор любит бывать в компании вдовы великого писателя на важных мероприятиях. Так, в ноябре прошлого года он открывал памятник князю Владимиру Великому, предлагая россиянам объединиться перед «внешней угрозой», как тысячу лет назад это делал его тезка. Памятник высотой 17 метров посвящен правителю X века, крестившему народ в православное христианство.
Даже журнал Foreign Policy посвятил «литературному Путину» длинное эссе под названием «Булгаковская дипломатия» по фамилии великого автора романа «Мастера и Маргарита», терпевшего значительные притеснения со стороны советского режима. Издание Daily Beast сетует, что Путин недостаточно часто цитирует в своих выступлениях Толстого, потому что это могло бы оказать положительное влияние на Кремль. «Вера Достоевского в русскую исключительность» противостоит «вере Толстого в универсальность всего человеческого опыта, вне зависимости от национальности, культуры и религии», — пишет Эндрю Кауфман (Andrew Kaufman), один из крупнейших специалистов по русской литературе. «Увы, Путин избрал Достоевского, верившего, что особая миссия России в мире состоит в создании христианской панславянской империи с ней самой во главе. Это представление о мессианстве было связано с тем, что Достоевский считал Россию самой духовно развитой страной. Толстой же был патриотом, любившим свой народ, как это явно представлено в «Войне и мире», не будучи при этом националистом. Он верил в уникальность и достоинство любой культуры. Путин редко цитирует Толстого в своих речах, при этом часто обращаясь к таким русским философам, как Соловьев, Бердяев, Ильин, которые попали под влияние национализма Достоевского».
В 2014 году российские СМИ с большой помпой освещали визит российского президента на дачу Михаила Лермонтова. Даже когда президент посылает «месседж» местной оппозиции, он прибегает к литературе: «Мы никогда не вернемся в те ужасные времена, когда был изгнан Пастернак», — сказал Путин (вряд ли бы с этим согласилась Анна Политковская). В 2012 году Путин сказал прессе, что не боится террористов и процитировал «Евгения Онегина» Пушкина: «Иных уж нет, а те далече». Как считает Нина Хрущева, правнучка бывшего советского лидера, занимающаяся сейчас изучением российской культуры в американских университетах, Путин испытывает влияние «Мертвых душ» Гоголя и его «Ревизора». Когда в 2009 году Россия и Украина спорили из-за двухсотлетнего юбилея Н. В. Гоголя, Путин, воспользовавшись ситуацией, назвал его «выдающимся русским писателем, который в своем творчестве неразрывно объединяет два народа, русский и украинский» (это предвосхитило то, что произошло на территории Украины шесть лет спустя).
С самого начала Путин с умом использовал литературу. В 2004 году российский президент подарил Российской академии наук подписанную Пушкиным рукопись «На холмах Грузии…», которая была когда-то приобретена за 165 тысяч долларов частными коллекционерами во Франции через Внешторгбанк. Президент банка Андрей Костин сказал: «Спустя много лет скитаний эта рукопись возвращается на родину». Говорили, что ее приобретение выражало стремление российского бизнеса понравиться Путину.
Путин не раз посещал похороны знаменитых писателей и литературных деятелей. Например, проходившие в московском храме Христа Спасителя похороны Валентина Распутина. На проводившейся патриархом Кириллом церемонии российский президент возложил букет красных роз. Окружение Путина также испытывает интерес к литературе. Два года назад в международном марафоне по прочтению «Анны Карениной» принял участие пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. В 2012 году, когда произошел «консервативный поворот» в политике Путина, президент воззвал к защите родины от любого внешнего вмешательства (НАТО), прибегнув в нем к стихам о «прекрасных воинах, клянущихся в верности своей отчизне и мечтающих умереть за нее»:
«Умрем же под Москвой,
Как наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Борьба за Россию продолжается, победа будет нашей».
Как объясняет Лора Геринг (Laura Goering), специалист по русской культуре из Карлтон-колледжа, «Запад в произведениях Достоевского полон соблазнов, но он бездушен, это соблазн, которому нужно противиться любой ценой». Этот образ чаще всего появляется в речах Путина. В Советском Союзе весь этот пессимизм, навязчивая, преследующая человека борьба добра со злом были неуместны. Путин же сделал из них свое знамя.
