В украинской армии остро не хватает современной техники отечественного производства. С таким заявлением на днях выступило руководство концерна «Укроборонпром». Босы концерна отметили, что в ВСУ не попадают, например, танки «Оплот», бронемашины «Дозор-Б» и другая новейшая техника, так как государство катастрофически не финансирует эти проекты. Почему Украина в разгар войны пренебрегает новыми продуктами инженерной военной мысли и чего еще не хватает нашей армии в зоне АТО, разбирался «Апостроф».
Техника
В «Укроборонпроме» сетуют на то, что государственный оборонный заказ — мизерный. «Государство способно закрывать только минимальные потребности, без инвестиций в производство, без инвестиций в технологии», — жалуются в концерне. Из-за этого, предприятию пришлось отправить в бесплатные отпуска работников Львовского бронетанкового завода.
Однако эксперты, опрошенные «Апострофом», отмечают, что в концерне не открыли Америку. «Гособоронзаказ у нас действительно небольшой, но при этом Генштаб и Минобороны стараются больше работать с частными компаниями и собственными ремонтными предприятиями, чтобы увеличить количество отремонтированной техники, а инициативы „Укроборонпрома" направлены на создание новых образцов», — пояснил нам директор информационно-консалтинговой компании Defense Express Сергей Згурец.
Таким образом, украинская армия становится перед выбором: или закупать новую технику в строго ограниченных количествах, или ремонтировать старую, но обеспечивать такой техникой как можно больше подразделений, закрывая проблемные участки фронта.
Эту дилемму признает и президент. «У нас становится выбор: или один „Оплот", или десять глубоко модернизированных и капитально отремонтированных Т-64 или Т-80. Причем „Оплот" строится минимум за 18 месяцев, а цикл глубокой модернизации Т-80 составляет 2,5 месяца. Таким образом, у нас возникает вопрос или танковая рота в полном составе, или один танк. И пока у нас есть ресурс срочно надо провести глубокую модернизацию указанных танков. Нам необходимо в первую очередь обеспечить танковые подразделения в полном объеме стопроцентной комплектацией глубоко модернизированными, капитально отремонтированными машинами за чрезвычайно короткий срок», — подчеркнул Петр Порошенко в ходе заседания СНБО.
Замдиректора Центра исследований армии, конверсии и разоружения Антон Михненко добавляет, что государство просто исходит из экономических реалий. «В этом году Минобороны получило 64 миллиарда гривен, а просило намного больше, рассчитывая на приобретение нового вооружения. Но Минобороны вынуждены довольствоваться теми ресурсами, которые имеются, соответственно остаются только ресурсы для того, чтобы модернизировать технику, которая есть, а не для того, чтобы покупать еще что-то новое, современное и более дорогое», — рассказал «Апострофу» эксперт.
По словам Михненко, «беспрецедентное финансирование» оборонного сектора, о котором говорит власть, просто проедается. Так, в прошлом году около 70% военного бюджета было пущено на повышение зарплат военным, вещевое и продовольственное обеспечение. «Сейчас ситуация принципиально не изменилась: денежное довольствие нужно поддерживать высокое, чтобы у военнослужащих была мотивация идти в армию, а боевая подготовка и закупка вооружения требует больших ресурсов», — резюмировал эксперт.
В 2017 году на финансирование государственного оборонного заказа из общего фонда бюджета выделено около 9 миллиардов гривен. Экс-заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Игорь Романенко уверяет, что на эти деньги особо не разгуляешься, но это не означает, что украинский ВПК на грани остановки. «Чтобы заработать деньги, делаем „Оплоты", продаем их за границу и получаем деньги», — отметил Романенко.
Кадры
Эксперты в один голос уверяют, что главной проблемой украинской армии остается кадровое обеспечение. «У нас большая проблема с ресурсом младших офицеров. Их катастрофически не хватает. Командиров взводов и рот очень мало, — говорит „Апострофу" волонтер Роман Доник. — Руководство вынуждено назначать того, кто просто оказывается под рукой. Зачастую это слабо обученные люди. Сержантских и старшинских школ у нас нет, поэтому и имеем такую проблему».
Волонтер Мирослав Гай добавляет, что в армиях стран Запада именно младшему офицерскому звену передается большая ответственность. «Многие вещи на местах решают командиры батальонов и рот. Им не нужно советоваться о каждом своем шаге. Они принимают решения в соответствие с тактической ситуацией, например, давать огонь или нет. Благодаря этому в тех же США генералов намного меньше», — рассказал «Апострофу» волонтер.
Понимают проблему и в Генштабе, поэтому для того, чтобы закрыть кадровые «дыры», было принято решение с этого года начать призыв «пиджаков» — мужчин, которые закончили военные кафедры гражданских вузов, получили офицерское звание младшего лейтенанта, но ни дня не служили в армии. Таких офицеров планируют призвать около 4 тысяч.
«Это очень большой резерв, который просто грех не использовать, — отмечает Доник. — На самом деле у нас очень много „пиджаков", которые хотели служить, но по каким-то причинам не попали в армию. Кроме того, у нас есть масса людей с военно-учетной специальностью, которая сейчас уже неактуальна, поэтому нужно систематизировать это дело и отобрать тех, кто действительно может служить, а в ком нет надобности. Это однозначно нужно делать».
В свою очередь экс-замначальника Генштаба генерал-лейтенант Юрий Думанский считает, что «пиджакам» в армии придется не просто. «Конечно, такие люди будут направляться на военные курсы, где они получат дополнительную подготовку. Но им однозначно будет сложно, ведь если человек не служил в армии, но получил военное звание без соответствующей подготовки, не факт, что он будет хорошим командиром. Это все же управление людьми, а не только техникой. К этим вещам нужно быть готовым», —пояснил «Апострофу» Думанский.
Обеспечение
На третьем году войны в украинской армии до сих пор остаются проблемы с обеспечением военных. Эксперты и волонтеры уверяют, что сравнивать ситуацию со снабжением войск в 2014 году и сейчас, конечно, нельзя, ведь увеличение оборонного бюджета и волонтерская помощь сделали свое дело, но механизмы обеспечения до сих пор не отлажены.
Так, волонтер Иван Звягин рассказал «Апострофу», что на передовой острая нехватка санитарных авто для вывоза раненых. Первое специализированное авто производства корпорации «Богдан» появилось на фронте только в декабре прошлого года в единственном экземпляре.
«Кроме того, нет кровоостанавливающих жгутов, которые за три года войны так и не смогли закупить в Минобороны, — говорит Звягин. — Солдатам приходится пользоваться старыми советскими резиновыми жгутами, а необходимы, так называемые, „катовские". Основное отличие таких жгутов в том, что боец может наложить себе „катовский" жгут, используя только одну руку, если другая ранена, а советские жгуты рвутся, и чтобы их наложить нужно поработать двумя руками».
Более того, остаются проблемы с вещевым обеспечением бойцов АТО, а общество становится свидетелем перманентных «форменных» скандалов. То Военная прокуратура открывает дело в отношении чиновников Минобороны, которые заплатили 15 миллионов гривен поставщикам военной одежды ненадлежащего качества, то в самом министерстве жалуются, что из-за проблем с поставщиками солдатам на передовой не хватает теплой одежды: зимних шапок, флисовых курток-утеплителей и теплого белья. А в это время сами военные в соцсетях жалуются, что «на нуле» пехота одета в комплекты еще волонтерской формы, в то время как тыл уже давно переоделся в новую одежду.
По словам экс-главы департамента материального обеспечения Минобороны Нелли Стельмах, отследить конечного адресата, которому в руки попадает форма, практически невозможно. «У Минобороны был пилотный проект по отслеживанию логистики, чтобы измерялся каждый боец и под каждого бойца шилась форма, но обеспечение заходит где-то до бригадной линии, а дальше уже как тыловики сработают», — пояснила «Апострофу» экс-чиновница.
Но несмотря на объективные финансовые, кадровые и технические трудности, волонтеры, которые ежедневно помогают ВСУ сходятся во мнении, что наша армия до сих пор живет по советским стандартам: все процессы в ней остаются максимально забюрократизированы. «Стандарты решают все. Например, в нашей армии очень много писанины. Приказы проходят очень долго, а часто просто теряются. Офицеры вместо того, чтобы заниматься обучением личного состава, вынуждены писать бумажки. Эта система нам досталась от советской армии. Будут другие стандарты — будет другая армия», — резюмировал Мирослав Гай.
