В последние дни Анкара стала излюбленным местом для европейских глав правительств. После британского премьер-министра Терезы Мэй столицу Турции посетила ее немецкая коллега Ангела Меркель. Мэй, прибывшая в Турцию сразу после визита в США, подписала контракт о создании нового турецкого военного самолета на сумму 125 миллионов долларов и дала сигнал о наращивании экономического сотрудничества между двумя странами.
При этом канцлера ФРГ Меркель больше всего волнует точная реализация одного подписанного соглашения. Конечно, мы говорим о соглашении о беженцах, заключенном между Турцией и ЕС. Для Меркель, которая готовится к парламентским выборам в ближайшем сентябре, это соглашение стало практически делом чести.
Поэтому визит Меркель в Турцию накануне референдума в этой стране никого не удивляет. Ведь и до всеобщих выборов в Турции в 2015 году Меркель побывала в Анкаре и косвенно поддержала Партию справедливости и развития (ПСР). Хотя в заявлении правительства подчеркивается, что поездка — рабочая, становится понятно, что на этот раз канцлер и даже кандидат на пост канцлера Меркель одним выстрелом убивает двух зайцев.
Она, с одной стороны, защищает свою политику в отношении беженцев, с другой — бросает кость правительству ПСР, которое использует соглашение о беженцах как угрозу. Пресс-секретарь правительства Штефан Зайберт (Steffen Seibert) находит такого рода комментарии «абсурдными», но фотографии, на которых Меркель запечатлена рядом с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом и премьер-министром Бинали Йылдырымом (Binali Yıldırım), будут гораздо реалистичнее комментариев. И это подтверждено опытным путем.
Канцлер ФРГ Меркель прибывает в Турцию впервые после попытки государственного переворота 15 июля 2016 года. Для кого-то — своего рода визит соболезнования, но, на мой взгляд, для соболезнований момент давно упущен. Кроме того, список проблем в отношениях между двумя странами становится все длиннее. Германия считает серьезными проблемами массовые аресты в Турции, нарушения прав человека и свободы мысли, пренебрежение принципом разделения властных полномочий.
То, что конфронтация, имеющая место в Турции, отражается на Германии, а также предположения о том, что Анкара посредством некоторых неправительственных организаций, таких как DİTİB, или преподавателей турецкого языка оказывает влияние на Германию, тоже вызывают беспокойство. Берлин волнует и то, что Турция при любых неблагоприятных событиях использует военную базу «Инджирлик» в качестве козыря, требует дать ей доступ ко всем снимкам базирующихся там разведсамолетов «Торнадо», а если этого не происходит, в угрожающей форме отвергает планы Германии по осуществлению инвестиций.
С точки зрения Турции, недовольство тоже зашкаливает. Прежде всего Турция не смогла получить от соглашения о беженцах то, что ожидала получить. Помимо проблем, связанных с денежными поступлениями, до настоящего времени не достигнут прогресс по вопросу либерализации визового режима, от которой Турция выиграет больше всего. По мнению Турции, Германия не была достаточно восприимчивой к событиям, связанным с попыткой госпереворота 15 июля 2016 года, и не сотрудничает с Турцией в борьбе с гюленистами и Рабочей партией Курдистана, которые объявлены террористическими организациями. Более того, когда министр юстиции Бекир Боздаг (Bekir Bozdağ) сказал: «Запад поддерживает Гюлена и РПК», — он не воздержался и от упоминания имени Меркель.
К прокурорам гюленистов Зекерии Озу (Zekeriya Öz) и Фикрету Сечену (Fikret Seçen), которые, как считается, находятся в Германии и не подлежат выдаче Анкаре, сейчас добавились и 40 офицеров НАТО. Берлин отмечает, что запросы на получение убежища со стороны офицеров, работающих на базе НАТО в Германии, будут рассмотрены в общем порядке, и не считает это политической проблемой, в то время как у Анкары совсем другая точка зрения. Министр обороны Фикри Ышык (Fikri Işık), отметив, что вопрос остается в силе не только с Грецией, но и со всей Европой, по сути, пригрозил Германии (дело в том, что в своем заявлении министр также прокомментировал решение Греции отказать в выдаче Турции турецких военных, сбежавших после попытки путча 15 июля 2016 года, и в целом дал понять, что это препятствует борьбе Турции с терроризмом — прим. пер.).
Ышык четко обозначил проблему, сказав: «Не сотрудничайте с терроризмом». Он готовится также поднять этот вопрос на встрече министров обороны стран — членов НАТО 15 февраля и на Мюнхенской конференции по безопасности. С другой стороны, приглашение таких оппозиционных журналистов, как Джан Дюндар (Can Dündar), на официальные церемонии в Германии, в частности, прием министерства юстиции по случаю нового года, Анкара тоже воспринимает как провокацию.
Канцлер ФРГ Меркель, которая направляется на саммит ЕС на Мальте через Анкару, испытывает давление не только со стороны Турции. В Германии многие депутаты от правящей и оппозиционных партий потребовали от Меркель продемонстрировать четкую позицию в Анкаре и не стесняться в выражениях в вопросе нарушений прав человека и свободы мысли. Депутаты, обеспокоенные тем, что с переходом на президентскую систему Турция попрощается с политикой ЕС, призывают Меркель к открытой поддержке неправительственных организаций в Турции.
Меркель встретится в Анкаре с лидерами оппозиции, но это отнюдь не нужно воспринимать как позицию, направленную против правительства ПСР. Германия, как и в целом ЕС, будет максимально приглушенным голосом говорить о конституционных поправках. Можно также ожидать, что Меркель, которая попытается спасти планы по инвестированию в «Инджирлик», снова возьмет инициативу в свои руки по вопросу соглашения о беженцах и, возможно, даже выделит Турции дополнительный транш. Когда Меркель, сделавшая себе имя как прагматик, снова получит то, чего хочет, она начнет сыпать во все стороны своими фотографиями с облеченными властью лицами.
А правительство ПСР сделает фотографии материалом для операции по формированию общественного мнения? Этот вопрос волнует только тех, кто намерен проголосовать в пользу «нет» на референдуме в Турции, и оппозицию в Германии.
