Дональд Трамп и его правительство находятся у власти считанные дни, однако за это короткое время им удалось развязать культурную войну, где, кажется, с удвоенной силой представлены те же разногласия, которые в 1960-е и 70-е годы спровоцировала политика Ричарда Никсона.
Подобно упомянутому республиканцу во главе Белого дома, Трамп привносит в свою работу — которая мало с чем в мире может сравниться по мере ответственности — сочетание слепой веры в противоречащие друг другу убеждения и волюнтаристского субъективизма. Среднего не дано: либо полюби, либо уходи (намек ясен).
В обстановке нестабильности, которой особый размах придает объединяющее нас всех виртуальное пространство, создается впечатление, что за две недели США превратились в Германию 1938 года. Не стоит так сгущать краски.
Начнем с того, что нелепый закон о селективной антииммиграционной политике передан на рассмотрение в суд, и кажется ясно, что Верховный суд скажет свое окончательное слово. Знаменитые распоряжения президента отнюдь не являются неприкасаемыми, напротив. Если под конец в Берлине не осталось судей, в Вашингтоне ожидается иная реальность.
К тому же, с точки зрения известных сдержек и противовесов американской демократии, важную роль здесь играет и внутренняя реакция на Трампа.
Во-первых, уход в отставку ключевых сотрудников дипломатической верхушки страны. Потом отказ и.о. генпрокурора США одобрить запрет на въезд иммигрантам мусульманам. Все закончилось увольнением, но ее голос был услышан. И, наконец, рассматривая страну как единую корпорацию, свой протест выразили крупные компании.
То тут, то там серьезные люди говорят об импичменте, а другие, более склонные к мечтательству, ссылаются на предполагаемую психическую недееспособность. Рынок, успевший заработать на слухах об экономической либерализации Трампа, теперь прикидывается простачком — потому что кому-то и это тоже на руку.
Остается ли после всего перечисленного место для некоторого оптимизма? Возможно, правда, нас вот-вот накроет волной тревожных событий.
Главным из них является возвышение Стивена Бэннона, главы ультраправого сайта, превратившегося в главного стратега Белого дома, с которого все как с гуся вода. На этой неделе он был введен в постоянный состав Совета национальной безопасности, группы, которая занимается вопросами военной стратегии и внутренней безопасности.
Он не преминул тут же отдать распоряжения и приостановить запись и транскрипцию заседаний комитета. Ничего хорошего из этого определенно не выйдет, о чем свидетельствует возможная реактивация центров задержания и пыток ЦРУ.
Гораздо хуже, если он решит последовать примеру своего босса и выполнить данные когда-то обещания: так, он сравнивал себя с Лениным в стремлении разрушить всю «систему» целиком.
Американская пресса оценивает его влияние на Трампа как огромное, правда, здесь надо сделать скидку на то, что именно Бэннон попросил ее «заткнуться», но страшно даже подумать, как бы он отреагировал на кризис, подразумевающий возможность военных действий против другой страны.
Но что до этого Бразилии? Ошеломленная наравне со всем миром, она с ужасом и осторожностью вглядывается в пропасть, которой Трамп окружает самого себя с тех пор, как вступил в президентскую должность.
По понятным причинам бразильский МИД в последнее время довольно скуп на слова. Для тех, кто ожидал полных возмущения дипломатических нот как реакции на каждый шаг Трампа, скромная демонстрация «обеспокоенности» объявлением о строительстве нелепой стены на мексиканской границе было большим разочарованием.
Ввиду начавшегося сопротивления по вопросу иммиграции следовало ожидать каких-то заявлений от Бразилии, учитывая ее естественную близость теме (мы являемся экспортерами эмигрантов), а также потому, что речь идет о краеугольном камне в области прав человека. Время еще есть.
Разумеется, вдовы злополучной Великой Бразилии времен Лулы примутся указывать на бразильский «комплекс полукровки» или нечто подобное. Но реальность гораздо сложнее: пока еще слишком рано проявлять напористость, не рискуя при этом защитой собственных интересов Бразилии.
Однако, если делать конкретные прогнозы, я бы сказал, что скорость, с которой разворачиваются события, заставит нас занять более выраженную позицию. Или же оказаться перед бездной, которая — если воспользоваться клише Ницше — сама будет всматриваться в Бразилию.
