Растущий интерес и интенсивный дипломатический трафик вокруг Турции не ускользают от всеобщего внимания. Визит канцлера ФРГ Меркель сразу после визита премьер-министра Великобритании Мэй, а также заявления с фланга США — Россия не могут не вызывать вопрос: что происходит? В конце концов, у нас есть историческая память, которая так или иначе время от времени возникает в нашем сознании.
Первое, что следует отметить, если мыслить позитивно: вслед за тем, как Анкара, которую еще недавно заставляли выступать в роли «подавленного» и «угнетенного», после 27 июня 2016 года (Реджеп Эрдоган отправил Владимиру Путину послание, в котором выразил заинтересованность в урегулировании ситуации, связанной с уничтожением Су-24 24 ноября 2015 года — прим. пер.) снова вместе с Россией сосредоточилась на факторе баланса во внешней политике, а 24 августа вышла на поле боя с операцией в Джераблусе и доказала свою силу, эти государства были вынуждены изменить свои подходы и попытаться переговорами и сделками склонить Турцию на свою сторону. Так, например, один протягивает пряник в виде С-400, а другой говорит: «Давай вместе создадим самолет».
Таким образом, на данном этапе позиции Турции во внешней политике, кажется, сильнее, чем прежде, и ее маневренность выше. Анкара находится в положении игрока, которого Восток и Запад не могут поделить между собой, и, похоже, намерена в полную силу использовать это…
Но только ли Восток и Запад не в силах поделить Турцию? И насколько эту ситуацию можно воспринимать как хороший знак? В какой мере это надежная политика для Турции и до каких пор она может продолжаться? Иными словами, до каких пор нас может спасать эта политика баланса, которую пытаются проводить между Востоком и Западом и которая постепенно смещается в сторону «активного нейтралитета»?
Наша «политика баланса», которая помогла выиграть Великобритании
Прежде всего ответим на первый вопрос. Турция — «растущая сила», которую не могут поделить между собой не только «растущий Восток» и «приходящий в упадок Запад», но и сам Запад. Если говорить конкретнее, то речь идет об активном силовом противоборстве между англосаксонским Западом (США — Великобритания) и континентальной Европой (Германия — Франция). Так же, как, например, в XIX веке, во Вторую мировую войну и до нее, в так называемый межвоенный период.
Как известно, с точки зрения Германии, которая появилась в поле зрения главным образом в XIX веке, путь к тому, чтобы покончить с Британской империей, лежал через стратегически важную железную дорогу «Берлин — Багдад». Иными словами, через обеспечение господства над Османской империей и, следовательно, Стамбулом. В то время как Германия полагала, что она сможет сделать это непосредственно вместе со Стамбулом, Великобритания пыталась действовать со стороны, вместе с другими игроками. В результате Великобритания выиграла.
Это произошло по нескольким причинам:
1) подход, при котором предпринималась попытка реанимировать империю не на основе элементов национальной силы, а исходя из обещаний Германии;
2) некоторые «наивные лидеры», которые, полагаясь на обещания Великобритании, верили, что после Османской империи создадут свои крупные империи;
3) «усилия по реструктуризации» в Османской империи, которые никак не обеспечивали выход из создавшегося положения, и антинациональные системы, которые в этой связи пытались навязывать Стамбулу;
4) внешняя зависимость в финансово-экономической и политической сферах;
5) неспособность Османской империи продолжать политику баланса и обреченность на зависимость от одной силы.
Таким образом, возникает ответ на наш вопрос о том, насколько эта политика надежна для Турции и до каких пор она может продолжать спасать нас. Ответ: до тех пор, пока стороны позволяют это! Когда стороны договариваются между собой о переделе мира и, что называется, решают отключить вас от питания, вы не так уж многое можете сделать. Политика баланса, которую вы преследовали, разваливается, и вы оказываетесь поверженным.
Не баланс, а крах!
С этой точки зрения опыт Османской империи крайне важен! Так, полагаю, в силу этого опыта Анкара во время Второй мировой войны предпочла политику активного нейтралитета и до последней минуты пыталась ее применять. (Вопрос о том, насколько успешной была эта политика, которую также можно назвать попыткой управлять всеми сторонами, я попытаюсь рассмотреть в одной из моих следующих статей.)
Хорошо, но зачем я пишу обо всем этом. Сейчас посредством Турции играют в похожую игру. На этот раз в «игре с балансом» на передний план выходят следующие игроки: США, Великобритания, Германия и Россия! Иными словами, в игру вступают те же действующие лица, что и около века назад.
Сто лет назад США оставались в тени Великобритании, а теперь Великобритания — в тени США. Российская Федерация играет роль царской России периода до 1833 года и СССР 1918-1945 годов, при этом никто не может с уверенностью сказать, возникнет ли новый Сталин, когда эта четверка достигнет согласия.
Так, Трамп, похоже, пытается попробовать на Путине тот же трюк, который Черчилль применил к дуэту Турция — Россия во время Второй мировой войны и с помощью которого поймал на крючок Сталина. Хотя ход Трампа в отношении России, кажется, ориентирован на российско-китайские отношения, уже становится понятно, что его приоритет — две крупные державы Евразии. Это нужно видеть!
Анкара должна понимать опасность этой игры и, исходя из этого, вырабатывать другую политику баланса. Если выработать такую политику, которую можно назвать «балансом внутри баланса», нас постигнет неудача — мы можем снова оказаться в состоянии одиночества / отчужденности, как и сто лет назад.
