Я скептически отношусь к европейской политической традиции. И я, как многие другие, при этом намного более скептически отношусь к реальности Евросоюза. Мы воспринимаем его как элемент разделения Запада и всей «европейской» цивилизации. Эту реальность отличает подспудный, а зачастую и откровенно неприкрытый антиамериканизм. Сегодня (а в будущем станет еще хуже) она являет собой кошмар (при этом чудовищно коррумпированный), основанный на бюрократии и регламентации, она противоречит традиции, основанной на законе и свободе, то есть либеральной традиции англо-американского мира. Так писал Роберт Конквест (Robert Conquest), именитый специалист по Советскому Союзу, в New York Review of Books 11 марта 2000 года. Последняя книга Андрея С. Марковица (Andrei S. Markovits) «Почему Европа не любит Америку» подтверждает оценку Конквеста. Помимо этого, Ханна Арендт (Hannah Arendt) в 1954 году назвала европейский антиамериканизм неотъемлемой частью европейского самоопределения.
«Новый мир» превзошел «старый», и антиамериканизм, писала Арендт, стал в результате новым основанным на ненависти «измом» в европейском словаре. Марковиц разделяет старый непревзойденный анализ Арендт, утверждая, что «неприязнь к Америке сегодня стала только больше, пошлее, отчетливее. Она стала фактором, объединяющим жителей Западной Европы больше любых политических позиций, за исключением общей враждебности по отношению к Израилю».
Однако, как свидетельствует анализ Марковица, а также целая длительная традиция исследований этого вопроса, антиамериканские настроения уходят корнями в тот самый момент, когда американская революция породила новую нацию, и эта нация сделала первые дерзкие (а потому раздражающие европейцев) шаги в международной европоцентристской политической системе. Эта оскорбительная для европейцев дерзость повлекла за собой их нетерпимость, досаду и даже ненависть по отношению к американцам, грубому, невежественному, претенциозному, невыносимому народу. По сути, пишет Марковиц, Америка родилась из ребра Европы, но слишком рано вырвалась из-под опеки своей старой матери. Так, антиамериканизм принял свою существующую форму: «Это отношение и негативные позиции были определены не только (и прежде всего) тем, что делают Соединенные Штаты, но скорее даже предубеждением европейцев против Америки в их собственном понимании». То есть, в конце концов, это отторжение, в основе которого лежит экзистенциальная природа, в ее контексте термин «американизация» приобретает отрицательный оттенок смысла. В довольно интересной части своей книги Марковиц рассматривает пару «антиамериканизм/антисемитизм».
Марковиц говорит, что его внимание к антисемитизму тесно связано с антиамериканскими настроениями, так как «жестокую враждебность в отношении Израиля можно понять лишь в тесном соотношении с антиамериканизмом и враждебностью к Соединенным Штатам». Точно так же антисемитизм и неприязнь к политике Израиля связаны друг с другом и приводят даже к неприятию существования Израиля как государства. В то время как неприязнь к политике Израиля и к самому факту основания этого государства не являются признаками антисемитизма, как утверждает Марковиц, в реальности и то, и другое часто приводит именно к нему. Все это развивается бок о бок с антиамериканизмом: «Европейцы считают Израиль из-за его соглашения с Соединенными Штатами столь же могущественным, как и Америку, для них одно является продолжением второго и наоборот».
Помимо прочего Израиль является союзником Соединенных Штатов, хотя Америка сотрудничает и со многими другими странами. Что-то здесь не сходится. Марковиц дает объяснение, раскрывающее суть вопроса. Израиль — еврейское государство, а у Европы за плечами осталась большая проблема с еврейским народом, проблема, которая так и не была решена, которая до сих пор лежит камнем на совести европейцев. Поэтому, поскольку европейский антиамериканизм соткан из той же материи, что и антисемитизм Старого континента — столь же раздражающая европейцев проблема — то исторические, культурные, политические ассоциации между этими двумя странами порождают тот же союз антиамериканизм/антисемитизм. Круг замыкается.
