Американский специалист по Ватикану Джон Аллен (John Allen) написал, что между Дональдом Трампом и папой Франциском легко можно обозначить сферу расхождений (от продолжения политики возведения стен вдоль южных границ Соединенных Штатов до последних мер по борьбе с иммиграцией). Но пунктом, в котором они могли бы согласиться друг с другом, могла бы стать «их политика в отношении России».
В скобках напомним, что эта политика с обеих сторон встречается без особого энтузиазма, так как американского президента обвиняют в излишней симпатии к Кремлю, а понтифика в разных церковных сферах считают заступником «излишнего экуменизма» (Аллен говорит об «экуменической корректности»).
И все же именно Ватикан, задолго до прибытия Дональда в Белый дом с последовавшими полемиками о компромате, утечках и хакерских атаках, снял запрет с Владимира Путина, признав его положительную роль на международной арене. При этом любое (тактическое или идейное) сопротивление Запада игнорировалось настолько, что это подспудно дало повод к напряженности в отношениях с греко-католической украинской церковью, которая уже давно выступает против завоевательского духа Москвы (Крым и Восточная Украина — наиболее вопиющие его примеры).
Продолжая разговор о политике, достаточно вернуться в 2013 год, когда Святой престол обратился именно к Кремлю, чтобы остановить англо-франко-американскую агрессию в Дамаске, которая казалась неотвратимой. Сначала 25 августа состоялось чтение молитвы Ангелус, когда папа призывал к миру в Сирии, потом бдения на площади святого Петра, наконец, длинное письмо (а также благословение) Путину, который занимал тогда кресло очередного председателя большой двадцатки. За этим последовали многочисленные встречи и взаимодействие.
В отношении Ближнего Востока соблюдается прежняя линия: защита христианского сообщества, значительное недоверие к так называемым умеренным повстанцам, поддержка (пусть и несколько завуалированная, с точки зрения Святого престола) Башара Асада. Эта позиция сохраняется, в том числе, потому, что она сформировалась еще в годы гражданской войны в Сирии в местных высочайших христианских кругах — как католических, так и православных, с гордостью занимающих антиамериканскую позицию и доверяющих роли России.
«Новый геополитический порядок с появлением Трампа в Белом доме подходит всем», — рассказал Foglio дон Стефано Каприо (Stefano Caprio), преподаватель русской культуры в Папском восточном институте в Риме. «Точно сказать нельзя, но это так», — продолжает он. «Как Москва, так и Вашингтон, заинтересованы в том, чтобы ситуация на Ближнем Востоке нормализовалась. И Святой престол может только приветствовать это урегулирование». В том числе потому, что «предоставление России контроля над Ближним Востоком также связано с интересами католической церкви, главным образом, по духовным причинам. Одним словом, это православный регион».
Конечно, понимать суть нынешней линии Белого дома — задача не из простых: «Трамп непредсказуем, никто не может сказать, как сложатся обстоятельства. Я же, — говорит дон Каприо, — полагаю, что Трамп, в конце концов — просто благословение для Ватикана. Его международная политика в том виде, в каком она была представлена, имеет много точек соприкосновения с политикой Святого престола. Многие пункты выражают гораздо больше уважения к церкви, чем это было бы при президенте Клинтон, и это касается не только этики».
Но расхождения существуют, и последние президентские указы лишь подтверждают, что дела будут продвигаться отнюдь не гладко. Достаточно вспомнить заявления патриарха халдейского из Багдада Сако (Sako), критиковавшего ограничения на въезд на территорию Америки, назвав это огромным вредом для христиан Востока, которые будут еще более беззащитны перед нападками врагов у себя на родине.
Дипломатические планы Ватикана обращены на Восток, он стремится к соглашению с Москвой, если для этого даже придется «пожертвовать католиками в России, которых, однако, совсем немного и которые не играют решающей роли в этом вопросе», — оценивает Каприо. «Скажем так, с папой Франциском выработалась своего рода восточная политика 2.0, признаки которой наметились еще до его восхождения на престол, и сейчас мы наблюдаем ее последствия. Эта политика в любом случае не имеет ничего общего с политикой Казароли, осуществлявшейся в первой половине понтификата Иоанна Павла II».
Таким образом, треугольник — или, как минимум, его контуры — начинает вырисовываться. Если Вашингтон расположен доброжелательно к кремлевскому диктатору, то Ватикан восстанавливает связи на этическом и духовном фронте. Состоявшаяся год назад на Кубе встреча папы Франциска и патриарха Кирилла соответствует избранному направлению (достаточно вспомнить многочисленные намеки на защиту естественной семьи, содержащиеся в достигнутой декларации). А экуменические цели настолько важны Франциску, что он, как вспоминает Аллен, говорил о «братоубийственной войне» на Украине, а не о российской агрессии, чем сбил с толку местную греко-католическую церковь, как сказал прессе архиепископ Киевский Святослав Шевчук, упомянув о «ране» и «чувствительности украинцев».
По мнению американского специалиста по Ватикану, дело в том, что «папа не хочет сделать ничего, что могло бы обернуть время вспять» в отношениях с Московской патриархией. А для того чтобы это осуществить, необходимо добиться понимания, что Ватикан не «противоречит национальным интересам России».
