Обломки и польский вопрос
Подзаголовок не имеет ничего общего с известным ироническим выражением «слон и польский вопрос». Наоборот, я считаю, что тема возвращения обломков самолета Ту-154М, которые лежат под временным навесом на смоленском аэродроме, чрезвычайно важна.
Они, несомненно, были главным вещественным доказательством в выяснении причин смоленской катастрофы непосредственно после того, как она произошла, однако, я не уверен, что они остаются им до сих пор. Только эксперты могут сказать, достаточно ли тех сведений, которые были собраны на основе осмотра обломков после 10 апреля 2010 года, и может ли дать какую-то новую информацию самолет в его сегодняшнем состоянии.
Россия старается расколоть польское общество
Мой тезис выглядит следующим образом. Позиция руководства Российской Федерации по поводу возвращения обломков самолета (то есть последовательный отказ от такого шага) — это продуманная стратегия, призванная расколоть польское общество. Отношение к смоленской катастрофе выступает одним из элементов этого раскола и политической борьбы последних лет. Если бы не это, обломки уже давно вернулись бы в Польшу. Заявления, что они нужны для расследования, которое ведет Следственный комитет, — это лишь надуманный предлог, который подпитывает польские ссоры.
Остается вопрос, почему российская сторона заняла такую позицию? Причины следует искать глубоко в истории. Общенациональный российский праздник День народного единства отмечают 4 ноября. Что это за дата? 4 ноября 1612 года польский гарнизон покинул Кремль. Одни говорят, что он сделал это сам, другие, что его заставило народное ополчение. Россияне считают этот момент началом истинной независимости России. В ее истории было много знаменательных дат, например, событием огромной важности стал разгром наполеоновских войск в 1812 году. Почему же тогда россияне выбрали 4 ноября, а не 19 июня? Не буду говорить, что это антипольский жест, однако, он наверняка каким-то образом связан с отношением России (или россиян в целом, но это уже отдельная тема) к Польше.
Несколько лет назад в Москве проходило заседание Международного института философии. Организаторы устроили нам экскурсию в Кремль. Компания была интернациональная, так что гид говорил на английском. В его рассказе о польско-российских отношениях, в особенности в XVII веке, оказалось много искажений.
В чем россияне обвиняют поляков?
Я обратил его внимание, что среди экскурсантов есть поляки, поэтому ему не стоит рассказывать о Польше небылицы. Это мало его смутило. У меня сложилось впечатление, что он представлял официальную версию истории России. В ходе того же мероприятия я разговорился с директором Института философии РАН. Он спросил меня, когда в Польше возникла философия. Я ответил, что тогда, когда был основан Краковский университет, то есть в XV веке. Он ответил с заметным раздражением: «Опять вы будете говорить, что нас обогнали». Я парировал, что это вопрос фактов, а не слов, но его это не убедило.
По поводу чего россияне (Россия) выдвигают претензии к полякам (Польше)? По поводу многих вещей, например, захвата Кремля в 1612 году, восстаний XIX века, решительного отказал от славянофильства (то есть ведущей роли России в славянском мире), войны 1920 года (это для них очень болезненная тема), решающей роли поляков в крахе советской империи и, наверняка, по поводу многого другого.
Дело не в том, обоснованы ли эти претензии, и не в том, что у нас есть свои обиды на Россию. Таково положение вещей, и его следует принимать во внимание, давая оценку нашим взаимным отношениям на различных уровнях, в том числе самом высоком в политическом плане. Это, конечно, не означает, что все россияне предъявляют полякам какие-то претензии, а все поляки страдают комплексом превосходства над россиянами (это тоже известная тема).
У многих из нас, в том числе у меня самого, есть в России друзья, а у россиян есть друзья в Польше. Между тем кажется, что проблема, о которой я веду речь, в последние годы усугубилась. В советские времена большинство наших соседей-философов читали польские книги и журналы, которые были для них важным источником информации (нам пользоваться литературой на русском было проще, потому что мы учили этот язык в школе). Сейчас поляки и россияне все больше отдаляются друг от друга, и этот процесс (по крайней мере, в ближайшей перспективе) выглядит необратимым.
Поляки и россияне отдаляются друг от друга
Сейчас Польша выступает элементом системы, которую Россия считает враждебной. На другом заседании Международного института философии, в Риме в 2013 году, один российский профессор спросил меня: «Почему мир хочет нас уничтожить?» Мир — это США, ЕС, НАТО, возможно, еще Китай. Неважно, имеет ли этот вопрос под собой основания, дело в том, что многие россияне в это верят.
Далее: не имеет значения, пропагандируют ли российские власти такие взгляды или, наоборот, они артикулируют идеи, которые существуют в российском общественном сознании. В любом случае российская политика стремится ослабить «потенциального агрессора», а поскольку Польша находится близко, она становится предметом особого российского внимания. Путин заявляет, что если он захочет, то за один-два дня захватит Таллин, Ригу и Вильнюс, но не говорит этого о Варшаве. Известная поговорка «курица — не птица, Польша — не заграница» уже утратила свою актуальность. Возможно, с точки зрения российской политической доктрины не навсегда, но на сегодняшний момент. Ясно, что ослабление ЕС и НАТО должно начаться с Польши. Недавно я писал о том, что новый президент США станет в этом раскладе важным игроком. Однако надежда, что именно ему удастся склонить россиян отдать полякам обломки самолета, столь же наивна, как уверенность, что Орбан, принимая в Будапеште Путина, водит его за нос, а на самом деле хочет укрепить Евросоюз.
В решающий момент Трамп согласится, что интересы российского расследования важнее претензий польской стороны. Давно поняв, что смоленская тема сразу же расколола поляков, Россия стала этим пользоваться.
Действенным оружием такой стратегии стало затягивание дела с возвращением обломков. Последним свидетельством этого стало высказывание (23 декабря 2016 года) президента России о том, что на пилотов оказывалось давление. На той же пресс-конференции Путин иронично прокомментировал присутствие польского корреспондента замечанием, что того наверняка интересует вопрос самолета.
Польша позволила втянуть себя в игру смоленской картой
Сейчас можно с уверенностью сказать, что выбор той или иной юридической основы изначально не имел особого значения. Возможно, польское руководство могло избрать иную правовую стратегию. В любом случае все козыри оставались у российской стороны, которая, во-первых, не подписывала ряд конвенций, а во-вторых, считает, что российское право имеет приоритет над международным.
«И что вы нам сделаете?» — спрашивают россияне, зная, что ничего. В такой ситуации жалоба Польши в Международный суд в Гааге выглядит, скорее, забавным шагом, хотя тема остается серьезной. Кроме того появился повод, чтобы выдвинуть обвинения против предыдущего польского руководства. Конечно, в политике всегда можно сделать больше, чем было сделано, однако утверждать, что польские власти в 2010-2015 годах не предпринимали никаких шагов для возвращения обломков самолета, нет никаких оснований.
Россияне прозорливо предвидели, что стороны польского политического конфликта будут взаимно обвинять друг друга, и знали, кто будет вести себя пассивно, а кто активно. Возможно, их фантазия не простиралась до ежемесячных бдений (10 числа каждого месяца в Варшаве под патронатом правящей партии проводятся мероприятия в память жертв смоленской катастрофы,- прим. пер.), но когда те вошли в польский политический канон, россияне сочли их даром небес, который следует культивировать. Чтобы предупредить возможные вопросы: не все, что происходит в Польше вокруг смоленской катастрофы, — это результат российского или какого-то другого заговора.
Я рассмотрел тему обломков с разных сторон. Возможно, лучше было бы сказать сразу: «Если вам так нужно то, что осталось от президентского самолета, оставьте его у себя». Однако в Польше амбиции вновь взяли верх над рассудком, и нет никаких намеков на то, что ситуация изменится. Одни будут продолжать рассказывать, что другие в сотрудничестве с Путиным устроили катастрофу, а те будут насмехаться над первыми, называя их проповедниками смоленской религии.
