Предложенная Кремлем встреча Александра Лукашенко с Владимиром Путиным подвисла. Пока «так и не удалось согласовать графики двух глав государств», пояснил 8 февраля Дмитрий Песков, пресс-секретарь российского президента.
Нетрудно догадаться, что это эвфемизм, дипломатический камуфляж. На самом деле просто глупо встречаться, чтобы по итогам снова был полный ноль, как в конце ноября. Это тогда Лукашенко, как сам признался позже, бросил фразу, ставшую после опубличивания мемом: «Слушай, Володя, не порти мне вечер!»
Иными словами, стороны пока так и не вышли на закулисный компромисс. А потому логично не портить друг другу еще один вечер.
Пока — боевые стойки
Напомню, 2 февраля близкие к Кремлю «Известия» со ссылкой на того же Пескова сообщили, что встреча двух президентов может пройти в первой половине февраля в Москве в рамках заседания Высшего госсовета Союзного государства. Была названа и предполагаемая дата — 9 февраля. Сейчас, как видим, замысел ломается.
Что случилось за это время? Случилась — под грифом «Большой разговор с президентом» — пресс-конференция Лукашенко, изрядная часть которой свелась к претензиям в адрес Москвы. В том числе с нелестными характеристиками российских порядков и нравов, оглашением конфиденциальных моментов переговоров двух руководителей.
Так, может, Путин решил проучить союзника за дерзкие речи и слив закулисной конкретики?
Юрий ДракохрустНет, похоже, что подвешивание личной встречи — это «ответ со стороны Лукашенко», заявил в комментарии для Naviny.by политический аналитик Юрий Дракохруст. Он напомнил, что 26 декабря белорусский официальный лидер уже фактически бойкотировал саммиты ЕАЭС и ОДКБ в Санкт-Петербурге.
То, что МВД Белоруссии проводит доследственные проверки по условному «делу Данкверта», также показывает, что в двусторонних отношениях «обстановка не праздничная», добавил Дракохруст.
Для тех, кто не в курсе: вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении руководителя Россельхознадзора Сергея Данкверта (который-де под надуманными предлогами блокирует поставки белорусских продуктов) велел рассмотреть именно Лукашенко на той же большой пресс-конференции.
И коль скоро процесс пошел (а с другой стороны Данкверт запретил с 6 февраля поставки говядины из Минской области, вице-премьер Аркадий Дворкович ледяным тоном напомнил о долге за газ), то очевидно: эскалация конфликтогенов, война нервов между Минском и Москвой продолжается.
Кто кому задолжал?
Итак, в контексте затяжного многопланового (с нефтегазовым стержнем) конфликта белорусская сторона продолжает играть на обострение. Объяснением упорства может быть патетичный лозунг, брошенный белорусским лидером тогда же, в «Большом разговоре» 3 февраля: независимость дороже нефти.
Кроме всего прочего, это — внимание! — прозрачный намек на то, что условия, выдвигаемые Москвой (в том числе непублично) в этом конфликте, грозят белорусской независимости.
Лозунг про бесценность независимости красив, но реалии пробуют его на излом. Как раз вот статистика доложила, что экспорт наших нефтепродуктов в прошлом году сократился в физическом выражении на 23%, в денежном — почти на 40%. В немалой степени это следствие того, что Россия в наказание за неполную оплату Белоруссией поставок газа посадила два наших НПЗ на голодный паек.
Но Минск не выплачивает насчитанный Москвой газовый долг (550 млн долларов) прежде всего потому, что… в упор его не видит.
Да-да, из цифр, которые привел Лукашенко во время «Большого разговора», следует, что белорусы в 2016-м платили дочке «Газпрома» и так дороже справедливой, по расчетам нашего правительства, цены — по 107 долларов за тысячу кубометров вместо 83 (при том что контракт требовал платить по 132).
И вообще, по версии Лукашенко, Белоруссия от вхождения в ЕАЭС потеряла 15 млрд долларов. Короче, никакой равноправной, честной интеграции нет и в помине, отношение Москвы к белорусскому партнеру — «издевательство».
Из Кремля, правда, тут же пришла ответка: это наш бюджет только на беспошлинной нефти для Белоруссии потерял за пять лет 22,3 млрд долларов.
Готовы ли белорусы платить за независимость?
Выставлять друг другу счета Москва и Минск могут теоретически до посинения. Подчиненные всегда дадут бумажку с цифрами, аргументирующими твою экономическую, историческую и моральную правоту.
Однако де-факто у белорусского руководства положение гораздо хуже. Москва свое черное золото уж как-то пристроит. А вот белорусская экономика и так в рецессии — и может вообще лечь без прежних объемов нефти, российских кредитов и других форм привычной поддержки с востока.
Готов ли Лукашенко на практике доказать, что независимость для него дороже нефти? Поведет ли свой народ в землянки? А вдруг народ перед лицом полной нищеты заартачится и скажет: уж лучше шестью областями в Россию!
Насколько крепок патриотизм в нашей молодой и очень русифицированной стране — это отдельная сложная тема, не будем в нее здесь углубляться. Во всяком случае, Дракохруст считает, что пусть сложными путями, но сегодня «возникает белорусское национальное самосознание» и что «национальная гордость у белорусов есть».
Так или иначе, за независимость действительно надо платить. И звонкая риторика не заменит звонкую монету.
Но проблема не только в том, что на модернизацию наших предприятий нужно где-то найти кучу денег. На примере той же деревообработки мы видим, что можно вбухать миллиарды, а отдача окажется с гулькин нос.
Авторитарная модернизация не работает, нужно менять структуру экономики, избавляться от малоэффективного, кое-как шевелящегося под ручным управлением массива госсобственности. Отказываться от искусственной поддержки монстров социалистической индустрии. Делать ставку на инновационную, наукоемкую продукцию.
Ну и так далее. Не буду соревноваться с независимыми экономистами, которые давно все прописали в своих исследованиях. Глава государства в последнее время призывает подчиненных искать свежие идеи, но это поиски топора под лавкой. Есть азбука рыночной трансформации, ее просто следует разумно адаптировать к нашей специфике.
А коль скоро трансформацию упорно не запускают или ограничиваются декоративными, половинчатыми мерами (больше напоказ, для МВФ, чем для себя), то для аналитиков стало уже общим местом твердить, что наверху просто недостает политической воли.
Консолидация нации под вопросом
Впрочем, во время «Большого разговора» белорусский президент пытался доказать: проблема не в том, что «Лукашенко закостенел и не знает, что делать».
Комментируя свою упрямую позицию в вопросе приватизации, он прозрачно намекнул на внешнеполитический аспект проблемы: «Если я сейчас эти предприятия выставлю на продажу, каждый из вас, сто процентов, ответит, где они окажутся, кто их купит. (…) эти предприятия не у наших людей в руках окажутся…»
Если добавить к этому рассказ Лукашенко, как и почему он воспротивился продаже российскому капиталу «Интеграла», МЗКТ, МАЗа, «Гродно Азота», то нетрудно понять: белорусский официальный лидер серьезно опасается, что россияне в два счета скупят Белоруссию и вслед за экономической властью возьмут здесь в свои руки и власть политическую.
И вот здесь возникает тонкий момент. Внутренние оппоненты могут сколько угодно упрекать главу государства, что тот сам завел страну в ловушку и все такое, но независимость — это для них действительно святое. Это тот случай, когда правящий класс и контрэлита могли бы нащупать точки соприкосновения.
Однако попытка верхов показать готовность к некоему осторожному диалогу с обществом через тот же «Большой разговор» оказалась весьма декоративной и даже грубо-манипулятивной. Незачет.
Белоруссии придется выживать самой
Понятно, что рано или поздно Лукашенко с Путиным «согласуют графики» и встретятся, имея на руках некий проект компромисса, позволяющего снять напряжение в двусторонних отношениях. В чью пользу окажется компромисс?
Андрей Федоров»Полностью удержать позиции белорусской стороне не удастся», — к такому прогнозу склоняется минский аналитик-международник Андрей Федоров.
В комментарии для Naviny.by Федоров предположил, что Лукашенко, скорее всего, не допустит появления в Белоруссии российской авиабазы. В то же время Минску придется выплатить газовый долг (возможно, Москва, смягчит условия выплаты). Поставки нефти увеличатся, но не до желаемых для Минска 24 млн т в год, считает аналитик.
В свою очередь, Дракохруст полагает: кое-что из пакета российских условий Минск может выполнить (скажем, прижать реэкспорт подсанкционной продукции, продать какой-то важный для россиян актив), но вряд ли «это будет выглядеть как полная капитуляция».
Добавлю, что хотя Лукашенко наверняка не станет выводить Белоруссию из ЕАЭС, ОДКБ, Союзного государства (переходить красные линии, как говорят аналитики) — и сами эти структуры, и интерес к ним со стороны Белоруссии будут с большой долей вероятности ослабевать. Ну не пошла интеграция под эгидой Кремля, как это грезилось. И для ее оживления, для чудесного рывка у Кремля нет допинга.
А это означает, что воленс-ноленс Белоруссии придется все больше выживать в одиночку, рассчитывать на себя. Что невозможно, если не трансформировать закостеневшую социально-экономическую и — страшно сказать — политическую модель.
Лукашенко — консерватор, все преобразования он делает через не хочу. Теперь, видимо, через не хочу придется делать больше. Окажется ли этого достаточно, чтобы удержать Белоруссию от тихого сползания в Россию, — вопрос открытый.
