Бойтесь русских, дары приносящих. Все не так, как кажется, особенно когда дары — это обещание помочь западным странам в борьбе с исламским терроризмом.
Перемотаем время назад и вспомним, как после терактов 11 сентября администрация Джорджа Буша предупреждала нас о необходимости проявлять бдительность, так как деспотические государства под прикрытием борьбы с терроризмом могут творить грязные дела в своих странах. Выступая в ноябре 2001 года с важной речью в ООН, Буш сказал: «Война с террором не должна служить оправданием гонений на этнические и религиозные меньшинства в любой стране. Ни в чем не повинным людям необходимо дать возможность жить собственной жизнью в соответствии со своими обычаями и религиозными убеждениями».
Рассмотрим в качестве примера уйгуров. Это исповедующее ислам этническое меньшинство, которое досаждает китайскому правительству.
Джон Дербишир (John Derbyshire) сегодня является сторонником Трампа и пишет для этно-националистического вебсайта VDare.com. В 2001 году он был пусть задиристым, но все равно вполне здравым обозревателем National Review. Так вот: этот журналист усмотрел в бедах уйгуров современный пример того, что мы можем назвать эксплуатацией контртерроризма:
В основном сопротивление уйгуров весьма принципиально и вполне конституционно, но есть в нем и экстремистские элементы, которые взрывают бомбы в общественным местах Китая. Короче говоря, в сопротивлении уйгуров есть террористическая составляющая. Естественно, китайские коммунисты с энтузиазмом ухватились за эту особенность, чтобы дискредитировать сопротивление своему имперскому правлению. В своих заявлениях в поддержку новой войны против терроризма они старательно подчеркивают, что поддерживают войну против «терроризма и сепаратизма». Перевожу: тайванские демократы, далай-лама и борющиеся за независимость Восточного Туркестана уйгуры — ничуть не лучше террористов, взорвавших Всемирный торговый центр.
Китай в этом отнюдь не одинок. Россия тоже связывает воедино терроризм и сепаратизм, когда ей создают проблемы люди, волею судеб оказавшиеся к тому же мусульманами. Стремление этих людей к автономии и самоопределению создает угрозу авторитарным режимам. А эксплуатация контртерроризма помогает найти оправдание репрессивным действиям государства.
То, что чеченцы исповедуют ислам, никак не связано с их сепаратизмом. Советы вторглись в 1979 году в Афганистан не для того, чтобы уничтожить исламский экстремизм: они хотели подавить восстание против марионеточного режима. А Путин прежде всего заинтересован в сохранении и распространении российской силы и влияния.
Взгляните, как он ведет себя в Сирии. Для чего он начал там интервенцию — чтобы разгромить ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. пер.) или чтобы выручить вассальный режим? Молли Маккью (Molly K. McKew) пишет на страницах Politico: «Россия сбросила в три раза больше бомб, чем американская коалиция, но лишь малая их часть поразила объекты ИГИЛ. Россия использует ИГИЛ как удобное оправдание для того, чтобы устранять угрозы Асаду, дестабилизировать Ирак (доказывая тем самым слабость американского влияния), натравливать Иран, укреплять свое положение в регионе, а также размещать военную технику и инфраструктуру вблизи натовской территории».
Конечно, когда дело доходит до взаимодействия с Россией, сразу возникает вопрос морали. Даже если предположить, что Путин способен добросовестно сотрудничать с США (а это большое «если»), та готовность, с которой Россия убивает гражданское население ради достижения своих целей в войне, никак не согласуется с американскими ценностями. Но давайте отложим это в сторону. Если говорить о стратегии, то неужели президент Трамп действительно считает, что Путин будет делать то, что поможет США усилить свои позиции на Ближнем Востоке?
Видимо, Владимир Путин действительно первым из мировых лидеров позвонил президенту Бушу после терактов 11 сентября. Но Буш, «почувствовавший его душу», так и не смог ничего сделать совместно с Путиным. Как и его преемник Барак Обама.
Президент Трамп, воображающий себя несентиментальным, деловым и таким же жестким лидером, как Путин, — на самом деле наивнее всех остальных американских президентов. Он думает, что сможет договориться с Путиным. Он думает, что русские помогут Америке в борьбе с исламским терроризмом. Но это дурацкие мысли, и наш президент — дурак.
