Если добровольцы идут на фронт, значит, идёт отечественная война.
Речь именно о добровольцах, которые пошли на фронт, оставив мирную жизнь, в которой имели своё место и были более или менее устроены. Речь не идёт о «солдатах удачи», которые, в силу разных обстоятельств, всю свою жизнь ищут новый фронт и новую войну. И, разумеется, не о кадровых военнослужащих, чьей профессиональной обязанностью является война. А вот когда на фронт идут учителя, гражданские врачи и инженеры, программисты, студенты, не являющиеся специалистами и даже любителями военного дела, — это значит, что Родина нуждается в их помощи.
В случае, когда они попали под мобилизацию, или тем более, если мобилизация является всеобщей, то все вопросы для любого человека, имеющего в душе то, что именуется Честью, отпадают. К счастью, дипломатические успехи Украины на сегодняшний день позволили пока избежать всеобщей мобилизации. Будем надеяться, что и в дальнейшем этого удастся избежать. Не устаю повторять, что полномасштабная война — это огромная трагедия для того народа, на чьей территории она ведётся. Те, кто этого не понимают, скорее всего, просто её не видели.
Однако, с началом российской агрессии в Украине возникло достаточно мощное добровольческое движение. Мне выпала честь быть одним из этих добровольцев, — тех, кто по собственной воле отправился на фронт. А недавняя презентация книги «Добробати. Історія подвигу батальйонів, що врятували країну», на которой мне довелось присутствовать, вновь всколыхнула эти воспоминания уже почти трёхлетней давности.
Итак, о том, как всё для нас, добровольцев, начиналось.
С первого дня аннексии Крыма, на пятый день после победы Майдана, мы — майдановцы, поняли, что пойдём на фронт. Тогда ещё совершенно не было понятно: как и куда. Выкристаллизовываться понимание этого для нас стало позднее — лишь спустя месяца два. Но понимание того, что придётся воевать, пришло уже тогда — в начале марта. Мы начали подготовку на своём уровне. Те, у кого была возможность, приобретали легальное нарезное оружие (на всякий случай). Те из нас, кто имел опыт воинской службы, начали учить своих необученных побратимов обращению с оружием и азам военной тактики. Так что к моменту официального объявления АТО те, кто принял решение идти на фронт, были уже готовы не только морально, но в какой-то мере и физически. Оставалось самое главное: определиться, с кем мы выступаем, то есть в составе какого именно подразделения отправимся в АТО. И это, как ни странно, оказалось самым непростым решением.
С военкоматами тогда — в самом начале, было тяжко… Лично я вначале хотела пойти на фронт по своей гражданской специализации — как врач. Правильность этого подсказывала элементарная логика. В любом деле нужны профессионалы. И если ты половину сознательной жизни — около 10 лет, учился медицине, то вполне логично, что именно в этой роли ты сможешь принести больше пользы. В том числе и на фронте.
Однако, реальность оказалась менее логичной. В военкомате сказали, что гражданский врач может пойти на фронт только фельдшером… Конечно, там были свои нюансы. По идее, в медицинском ВУЗе присутствует военная кафедра, которая обязательна к прохождению. После её прохождения будущие врачи принимают присягу и являются офицерами запаса («пиджаками»), которые в случае войны имеют право быть фронтовым врачом. Но в том году, когда я заканчивала медицинский (в 2012), уничтожение Украины её внутренними врагами, видимо, достигло апогея, и эта кафедра была упразднена. Соответственно, молодые врачи, выпущенные в 2012 и последующие несколько лет, присягу не принимали. А в военных билетах им присваивалось звание рядового… Видимо, у меня сыграло профессиональное честолюбие: 9 лет учиться, немного уметь самостоятельно оперировать и отправляться на фронт фельдшером (медсестрой)!? Совсем не было желания сидеть где-то в медсанчасти и выполнять обязанности, описанные в старом армейском анекдоте: «Голова болит и живот?.. Вот тебе таблетка: половинка от головной боли, половинка — от диареи. И, смотри, — не перепутай!»
А на военного врача хирурга гражданскому хирургу сказали переучиваться нужно… три (!!!) года. И не заочно. Очно…
Одним словом, к июню 2014 года у меня оставалось одно единственное желание: получить автомат и отправиться в АТО простым бойцом.
Многие друзья и товарищи с Майдана тоже решили пойти в добровольческие батальоны. И это также очень важный фактор. Любой, кому довелось бывать на войне, подтвердит, что вместе с товарищами на фронте оказаться всегда лучше, чем с незнакомыми людьми…
У каждого из них были на то свои причины. Например, многие кадровые военнослужащие, уволенные по комиссованию (состоянию здоровья), не имели никаких шансов вернуться в армию, а в добробаты попасть шанс был. Кому-то просто без пояснения причин отказали в райвоенкомате, сказав стандартное: «Спасибо. В случае необходимости мы Вам позвоним»…
Нельзя ставить такую ситуацию кому-либо в укор. Просто так сложилось. Это было трудное время. А брать на себя личную ответственность, особенно в сложных и чрезвычайных ситуациях и особенно в том, что касается жизней людей, всегда очень сложно. На это способны немногие.
Именно поэтому, кто бы что сейчас ни говорил про людей, которые тогда эту ответственность на себя приняли, я всегда буду благодарна им. За то, что предоставили мне и многим другим неравнодушным возможность быстро и легально получить не только автомат, но и гранатомёт в придачу. И делать то, что я считала единственно правильным — защищать Украину.
Разумеется, за эти без малого три года, регулярная армия окрепла, работа в ней систематизировалась, а служба — наладилась. Сейчас армия Украины способна выполнять свою основную и главную функцию — защищать свою страну. Но я и многие мои побратимы-добровольцы всегда будут помнить о том, с чего всё начиналось. Добровольческое движение — это славная страница в истории современной Украины, которая достойна того, чтобы о ней помнили в веках.
