КОБЛЕНЦ — «Если вы не сделаете так, как я говорю, мы будем вынуждены вывести вас с этой пресс-конференции!»
Эта недвусмысленная угроза была высказана одним из охранников на большой конференции крайне правых в Кобленце.
На лацкане пиджака у него булавка «Альтернативы для Германии». У охранника много работы: ему надо заставить журналистов придерживаться новых правил игры, введенных партией.
«Свобода для Европы»
Наше так называемое «преступление» заключается в том, что мы разговариваем с участниками конференции. Потому что организаторам это не нравится.
Все те, кого мы спрашиваем, напротив, охотно дают нам интервью и рассказывают о том, насколько это для них важно: приехать на встречу с крайне правыми силами в Европе, встречу, способствующую повышению сознания и укреплению веры.
Когда стало известно, что Фрауке Петри и компания пригласили Марин Ле Пен из Франции, Герта Вилдерса из Нидерландов и еще нескольких единомышленников на большую европейскую встречу в эту январскую субботу, билеты были раскуплены в рекордно короткие сроки.
Вот отец и сын. Они приехали сюда на поезде аж из Ганновера, они считают это мероприятие одним из самых значительных, которые им доведется пережить в 2017 году.
«То, что здесь происходит, подлинное спасение для Европы», — говорят они.
Европы, которой, по их мнению, сейчас так угрожают иммигранты, что она уже почти стоит на коленях.
«Свободу Европе» — так назвали конференцию организаторы. Но вскоре выясняется, что на журналистов эта свобода не распространяется.
«Большинство людей»
«Вы что, не слышите? С участниками вам разговаривать нельзя».
Грубиян-охранник подходит к нам еще раз.
«Но почему? Мы же должны поговорить с теми, кто хочет поговорить с нами. И на конференции сейчас перерыв, так что мы никому не мешаем», — раздраженно отвечаю я.
Ответа я не получаю. Охранник устремляется к нидерландским телевизионщикам, нарушившим то же «правило», что и мы.
Иными словами: они тоже делают свою работу. Разговаривают с людьми.
Я никак не могу перестать улыбаться: насколько абсурдна ситуация, в которой я в Европе оказалась впервые.
Самая большая ирония заключается в том, что эта партия утверждает, что говорит от имени большинства народа, и вместе с тем, она не хочет, чтобы большинство народа говорило.
Чего они так боятся?
Чего же они на самом деле так боятся? Что кто-то среди них скажет то, чего не должен говорить? И что они будут восприниматься как представители партии? Некоторые из тех, кого мы встретили, преданные сторонники ПЕГИДЫ. Может быть, причина в этом?
Боле 80% сторонников ПЕГИДЫ заявили в мае, когда проводились выборы в федеральных землях, что будут голосовать за «Альтернативу для Германии», но, возможно, противоположная сторона не отвечает им такой же большой взаимностью. Во всяком случае, не официально, явно по стратегическим причинам.
«Тс-с-с! Давайте я вам дам интервью вот там, подальше», — говорит мужчина в шляпе, очках и со щегольски подкрученными усами.
«Тут он нас не заметит. Я очень хочу с вами поговорить».
Он приехал из земли Рейнланд-Пфальц, как раз оттуда, где скала Лорелей. Я, в свою очередь, могу рассказать ему, что песнь о Лорелей была одним из самых первых заданий, выученных мною в восьмом классе, когда я начала учить немецкий, мы дуэтом исполняем небольшой куплет из этой песни о деве-чаровнице, которая погубила немало капитанов лодок, плывущих по реке, когда расчесывала свои длинные золотые локоны. Атмосфера становится еще лучше, хотя куда уж лучше.
То есть, пока снова не подходит охранник и снова нас не перебивает.
Но пока он не подошел, нам, во всяком случае, удается записать что-то на диктофон.
Мой партнер по дуэту говорит: он счастлив рассказать мне, что он надеется — теперь Европа последует в том же направлении, что и США. Накануне Трамп был приведен к присяге как президент, и участники конференции ощущают прилив особого вдохновения.
«А что вы думаете по поводу того, что нам не разрешают говорить с вами, теми, кто здесь собрался?» — задаю я вопрос. Ответ мне не было суждено услышать, потому что нас снова прогоняют.
Это усложняет работу
Ничего боле дикого я не видел, говорит мой немецкий фотограф. В этом невозможно увидеть никакую иную логику кроме следующей: они хотят попытаться затруднить работу прессы по максимуму.
Фотограф на ногах уже с пяти часов утра. Дело в том, что именно к пяти часам ему — как и всем другим людям с камерами — надлежало явиться со своим телеснаряжением, чтобы собаки, натасканные на поиск бомб, смогли все обнюхать.
Учитывая то, что конференция началась в десять часов, было сложно понять, почему все камеры должны были быть проверены в пять часов утра. Мы были на многих встречах на высшем уровне в Европе, но даже на встречах «большой семерки» такого не было.
Конечно, меры безопасности серьезные, но почему в пять утра? Мы так и не узнали, почему, единственное, что нам было сказано: а если вас что-то не устраивает, о конференции можете забыть.
Ну ладно, во всяком случае, нам разрешили присутствовать на конференции. Но для того, чтобы мы вообще смогли получить аккредитацию, пришлось подписать бумагу, в которой было написано, что нас могут выкинуть из зала в любой момент без объяснения причины.
Это тоже правила игры, с которыми нам раньше встречаться не доводилось.
Выгоняют журналистов
А вот многим немецким коллегам, напротив, в аккредитации отказали. Одного из них мы встречаем за забором. Он работает на телекомпанию ARD и принадлежит к той группе немецких журналистов, с которой «Альтернатива для Германии» общаться не любит.
«Ясное дело, это затрудняет нашу работу, но мы должны рассказывать о том, как они с нами обращаются, и о том, как они вообще относятся к критической журналистике», — говорит он.
На конференции, между тем, супруг лидера партии Фрауке Петри, Маркус Претцель, выступает с зажигательной речью — первой на мероприятии.
Мужчина, который в последние три года представляет партию в Европарламенте, начинает свое выступление с высмеивания конкретного журналиста из Frankfurter Allgemeine Zeitung.
Журналиста, которого он явно не любит, и который не получил аккредитацию на мероприятие.
«Он так любит АдГ, — говорит Претцель с иронией. — Что сделал все, чтобы сюда попасть».
Соратникам нравится то, что они слышат. В зале царит восторг. Это напоминает американское предвыборное мероприятие. Нечто не совсем немецкое.
«Новая Европа»
Я пытаюсь разглядеть в ликующей толпе тех, с которыми я только что говорила, но с трибуны, на которую поместили нас, журналистов, в темноте разглядеть что-то трудно.
Есть ли еще какая-то партия, которая могла бы произнести с трибуны нечто подобное? Как отреагировал бы зал, если бы христианские демократы или социал-демократы начинали свои мероприятия, публично хвастаясь тем, что были журналисты, которых не пустили?
Или если перевести это на норвежскую почву. Как бы отреагировали в Норвегии, если бы какая-то норвежская партия позволила себе нечто подобное? Хотя, по правде говоря, даже среди некоторых норвежских политиков появилась мода называть то, с чем они не согласны, «фальшивыми новостями».
А отсюда до восторгов по поводу недопущения прессы на мероприятие недалеко. Может быть, это будет следующим шагом?
Ведь именно здесь, в Германии, все началось с того, что сторонники этой партии пару лет назад стали именовать ВСЮ традиционную прессу «лживой прессой».
«Мы — новая Европа!» — кричат со сцены.
Публика отвечает ликованием, которому нет конца.
Новые методы
После того, как материал и прямой репортаж сданы для вечернего выпуска Dagsrevyen, мы вместе с коллегами из Швейцарии, Франции и Германии ужинаем в пивнушке в старом городе.
У ВСЕХ день оставил те же впечатления, что и у меня. И все задают себе вопрос: неужели это и есть новая Европа? Неужели журналистам в Европе в будущем придется работать именно в таких условиях?
Потому что довольно быстро выясняется, что то, что произошло, случай вовсе не единичный.
Через неделю во время съезда АдГ в Саксонии одного редактора попросили из зала после того, как большинство из 320 делегатов проголосовали за это.
А на прошлой неделе появилось видео, на котором показано, как журналиста физически выкидывают из зала, когда он пытается задать Марин Ле Пен критический вопрос о злоупотреблении средствами ЕС.
До сих пор нам приходилось иметь дело с целыми армиями советников по связям с общественностью, которые производят туманные ответы для тех, кого они представляют, когда дело доходит до критических вопросов. Но выбрасывать кого-то из зала физически, чтобы избежать ответа, это совершенно новая тактика. Во всяком случае, в новейшей истории Европы.
Нечего терять
И не похоже, что политики, обращающиеся с прессой подобным образом, что-то теряют в глазах своих избирателей. Скорее наоборот.
По всей вероятности, Марин Ле Пен дойдет до последнего тура президентских выборов во Франции в мае.
Похоже, что Герт Вилдерс на парламентских выборах в марте будет возглавлять самую большую партию в Нидерландах.
А «Альтернатива для Германии» сейчас третья по величине партия в стране, по всей вероятности, она впервые пройдет в Рейхстаг после выборов в сентябре.
Получается, что у партий, которые сами хотят завоевать определенную позицию с помощью демократических выборов, свой собственный, совершенно особый способ толкования демократических правил игры.
И если этот тренд будет продолжаться, то в течение этого года мы узнаем о них еще больше нового.
