Сверре, который в январе приехал в Норвегию, родился у женщины в Техасе. Но Лассе Педерсен (Lasse Pedersen) и Эйвинд Хенриксен Шильбрей (Øivind Henriksen Skilbrei) не любят слова «суррогатная мать».
В их квартире в Осло по-прежнему послеродовая атмосфера. Разогревается искусственное молоко, моются бутылочки и меняются пеленки.
У Лассе Педересена декретный отпуск, и он занимается со Сверре днем, в то время как Эйвинд Хенриксен Шильбрей ходит на работу.
Каждую вторую неделю с ними живет старшая сестра Сверре. У нее две мамы, с которыми папы делят родительские обязанности.
Но когда эти два папы захотели еще одного ребенка, они решили использовать донорскую яйцеклетку и суррогатную мать.
Помощь двух фантастических женщин
Эти двое называют женщину, которая носила их ребенка, «суррогатом», а не «суррогатной матерью». При общении с друзьями и родственниками они используют только ее имя.
«Мы не воспринимаем ее как мать Сверре, и она сама не считает себя его матерью», — говорит Педерсен.
Оба родителя стремятся к тому, чтобы слова соответствовали действительности. Поскольку у Сверре юридически или социально нет матери, они считают, что «суррогат» — хорошее слово. По-английски тоже используется только это единственное слово.
«Сверре появился на свет благодаря тому, что две фантастические женщины помогли нам стать его папами. Одна дала яйцеклетку, вторая выносила его и родила», — говорит Хенриксен Шильбрей.
Практическая помощь сотрудников бюро
Весь процесс с момента принятия их решения о «суррогате» занял почти два года.
Первым важным шагом был выбор страны «суррогата». Они решили остановиться на США и нашли бюро, которое помогло им решить все юридические вопросы, связанные с «суррогатом», выбором донора яйцеклетки и клиники ЭКО (экстракорпорального оплодотворения — прим. пер.).
Им предоставили «суррогат» из штата Техас. Они выбрали донора, который, как они посчитали, был похож на них.
Перед тем, как выбрать женщину, которая должна была носить ребенка, пара написала письмо в американское бюро, и его передали «суррогату».
«Там мы написали о своей мотивации иметь ребенка и выдвинули ряд пожеланий. Вопрос об открытости был решающим».
Некоторое время спустя эти двое и «суррогат» провели по Skype часовую беседу и посмотрели друг на друга.
Беседы по Skype проходили каждое воскресенье в течение всего периода беременности. Они и сейчас продолжают общаться.
Летний отпуск и рождественские открытки
Папы хотели, чтобы у них был открытый донор и суррогат, с которыми они могли бы поддерживать контакт.
«Мы хотели знать, кто они, и чтобы они знали, кто мы. Мы хотим, чтобы Сверре встретился с ними, когда вырастет. Мы будем посылать им рождественские открытки и приезжать к ним во время летнего отпуска», — говорит Педерсен.
В период беременности оба папы и старшая сестра Сверре приезжали в Техас и встречались с женщиной, которая выносила и родила им ребенка.
«Очень странно сейчас находиться так далеко от нее», — говорит Педерсен.
Возможность выбрать цвет глаз и тип волос
Выбор донора яйцеклетки был тоже тщательно спланирован.
«Мы выбираем донора, но и донор должен выбирать нас. Мы просмотрели базу данных и нашли несколько подходящих доноров. Мы могли выбирать все: от цвета глаз, типа волос, роста, веса, истории болезни донора до самого донора и ее семьи, а также образования донора», — говорит Хенриксен Шильбрей.
«Немного странно вот так сидеть и выбирать биологию», — добавляет Педерсен.
Минимум риска для суррогата
После того как были выбраны донор и «суррогат», мужчины выступили донорами семени.
«Мы не хотели иметь двойняшек, принимая во внимание ребенка и суррогат, поэтому мы решили поместить только один зародыш. Для нас это было важным ценностным выбором», — говорят родители, которые не хотели, чтобы «суррогат» была вынуждена вынашивать двойняшек.
По их мнению, важно, чтобы этот выбор также стал предметом дебатов в Норвегии.
«Есть противники и сторонники использования суррогатов. Но есть много таких, кто поддерживает использование суррогатов, если это хорошо для всех, вовлеченных в процесс: ребенка, суррогата, ее семьи, донора, родителей и их окружения».
Эти двое мужчин не знают, какой зародыш закрепился в матке и позднее стал маленьким Сверре, они не раскрывают эту информацию.
«Когда кто-нибудь спрашивает, кто папа, мы отвечаем „оба“», — говорит Педерсен.
Рождественский обед и детские игры
Поскольку один из них — генетический отец Сверре, другой должен усыновить его. Это происходит быстро.
Корреспондент: Есть у вас такое чувство, что вы получили ребенка от суррогата?
Хенриксен Шильбрей: Нет. Она несколько раз говорила нам, что это не ее ребенок, она так считает. Но мы чувствуем необходимость заботиться о ней. Она и ее семья стали нашими друзьями и друзьями нашей семьи, мы много встречались с ней в течение пяти недель, когда были в Техасе после рождения.
На Рождество они обедали вместе, старшая сестра Сверре играла с их детьми, родители «суррогата» встречались с бабушкой и дедушкой Сверре.
«Она очень хотела познакомиться со Сверре, и чтобы мы и в будущем поддерживали связь с ней и ее семьей. Она все время вела себя открыто, рассказывала о том, что она думает и как она себе все представляет».
Желание большей открытости
Корреспондент: Вы понимаете политиков, которые по-прежнему хотят запретить использование суррогатных матерей, и тех из них, кто не хочет разрешить донорство яйцеклеток?
«Есть определенная доля логики у политиков, которые сталкиваются с трудными вопросами. В частности, с вопросом о том, что ребенок имеет право узнать о своем генетическом происхождении. У нас есть договоренность с этими двумя женщинами о том, чтобы Сверре мог связаться с ними, когда захочет. Он должен иметь возможность знать о своем происхождении, о том, что есть две женщины, принимавшие участие в его появлении на свет. Мы все хотим быть частью жизни друг друга в будущем.
Лассе Педерсен и Эйвинд Хенриксен Шильбрей готовы рассказать о своем выборе, чтобы сделать этот вопрос более открытым.
«Важно, чтобы люди понимали, почему и как происходит такой процесс. Важно не стыдиться. Как только ты решаешь молчать, все становится гораздо сложнее. Поэтому мы громко и ясно говорим, что выбрали суррогат. Мы не хотим неожиданностей в рассказе об истории нашей семьи».
