Не может прожить ОРДЛО без медийных фигур. Только пышно — по театральной традиции — проводили на вечный непокой Михаила Толстых (Гиви), как «Комсомольская правда» разродилась интервью с писателем Захаром Прилепиным, который якобы создал батальон из «бывалых воинов» — разумеется, для защиты от фашистов, а в дальнейшем для взятия «русского города Киева».
Спешу сразу предупредить вопрос, почему его не осудят на родине, ведь участие в незаконном вооруженном формировании — криминал. Но есть лукавая оговорка в уголовном кодексе соседнего государства. Часть 2 статьи 208 «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем» наказывает за такое деяние только тогда, когда оно противоречит интересам Российской Федерации. Война против Украины, очевидно, им не противоречит.
И в определенной степени с Прилепиным надо согласиться. Пушкин действительно написал оду на подавление польского восстания 1831 года. Правда, стоит при этом вспомнить и то, что Петр Вяземский, который тогда считался поэтом не меньшего масштаба, перестал подавать ему руку после того.
А я думаю: если и сравнивать с кем-то Прилепина, то скорее с «неистовым Виссарионом», который не только издевался над молодой тогда украинской литературой и исторической наукой, над украинским народом (но чистенькие украинские хаты и зеленый борщ ему были по душе). Он и кырымлы (крымские татары — прим. ред.) ставил наравне с баранами и верблюдами, говоря, что это разные виды одного и того же рода. И демократизм Белинского был очень сомнительным, недаром он увлекался еще одной империалистической одой Пушкина «Клеветникам России» и говорил Александру Герцену, что существование самодержавия разумно и оправданно.
Разумеется, не Прилепиным единым жива русская литература, и Пушкина мы любим не за его имперскость. Был и гениальный Лев Толстой с «Хаджи-Муратом», и Владимир Маяковский с его «Я — не из кацапов-разинь. Я — дедом казак, другим — сечевик, а по рожденью — грузин», и Давид Самойлов с его «Бандиткой», и Андрей Орлов (Орлуша).
