Если и есть какой-то постоянный аспект стратегического видения Дональда Трампа, так это то, что внешняя политика США всегда должна регулироваться простым принципом «Америка прежде всего», при котором жизненно важные интересы страны ставятся выше других. «Мы всегда будем ставить интересы Америки превыше всего», — заявил он в своей победной речи в ночь на 9 ноября. А 20 января, в своей инаугурационной речи он подчеркнул, что «с сегодняшнего дня концепция нашей страны будет звучать только так: Америка прежде всего». Однако пока все его действия на международной арене — осознанно или нет — ставят интересы Америки позади интересов ее главных соперников — Китая и России. Так что главная формула его политики должна выглядеть как «Америка на третьем плане».
Принимая во внимание 19 месяцев хвастливой риторики, никто и не представлял себе, что президентство Трампа может благоприятствовать основным конкурентам Америки. На протяжении всей предвыборной кампании он критиковал Китай за «хищническую» торговую практику и настаивал на том, что последний использовал слабую правоприменительную политику США для опустошения нашей экономики и уничтожения миллионов рабочих мест. «Китай восстановил себя деньгами, которые высосал из Соединенных Штатов», — недвусмысленно сказал он журналистам New York Times в марте прошлого года. Выразив восхищение умелым руководством президента РФ Владимира Путина, он при этом осудил наращивание страной новейших видов ядерного оружия. «Они просто взбесились со своей ядерной программой», — заявил он в ходе вторых президентских дебатов. «Нехорошо!»
Судя по таким комментариям, создавалось впечатление, что Дональд Трамп вошел бы в Овальный кабинет со стратегическим планом сдерживания геополитического влияния двух главных соперников Америки и потенциальных великих держав. Это могло бы повлечь за собой радикальные изменения в стратегии, разработанной для этой цели администрацией Обамы — двухаспектые усилия, направленные на усиление НАТО в восточной Европе и «выравнивание» американских военных сил и средств в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Стратегия Обамы также предполагала использование экономических соглашений — Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства и Транстихоокеанского партнерства (ТТП) — для поддержания таких военных мероприятий. Но Трамп открыто заявил о своем презрении к НАТО и ТТП, поэтому резонно было бы предположить, что в Вашингтон он прибудет с альтернативным планом обеспечения первенства Америки на глобальной стратегической шахматной доске.
В последние несколько недель президент Трамп дал, однако, понять, что его основные стратегические приоритеты не включают улучшение положения Америки в гонке за глобальное стратегическое превосходство. Вместо этого, в соответствии с размещенным на сайте Белого дома кратким описанием его внешней политики под лозунгом «Америка прежде всего», основными задачами являются уничтожение того, что он называет «радикальным исламским терроризмом» и оптимизация внешнеторгового баланса Америки. То, насколько эти задачи важны в более широком контексте, уже становилось предметом множества дискуссий, но мало кто отметил, что Трамп полностью отказался от мыслей об участии США в глобальной борьбе за власть и богатство с двумя потенциально беспощадными конкурентами, у каждого из которых есть собственный план достижения «величия».
И дело не только в том, что Трамп, похоже, уступил большую геополитическую площадку принципиальным соперникам Америки. Он, кажется, делает все, чтобы за счет Соединенных Штатов облегчить их продвижение вперед. Прошло всего несколько недель, как он сел в президентское кресло, а уже предпринят целый ряд шагов, которые помогли Китаю и России поймать ветер в свои паруса, а США оставили дрейфовать.
Внешняя политика Трампа с Китаем на первом месте
В своем подходе к Китаю, Дональд Трамп был сосредоточен практически только на вопросе торговли, утверждая, что его главной целью является борьба с недобросовестной практикой, которая позволила китайцам обогатиться за счет Америки. Неудивительно, что его кандидатура на пост торгового представителя США, Роберт Лайтхайзер, является ярым критиком манеры этой страны вести торговлю. «Очевидно, что производственный кризис в США связан с нашей торговли с Китаем», — сказал он в выступлении перед Конгрессом в 2010 году. Торговля может быть важной частью американо-китайских отношений, но однобокое акцентирование Трампом этого вопроса оставляет в стороне гораздо более важные политические, экономические, дипломатические и военные аспекты китайско-американской конкуренции за мировую власть и влияние. Игнорируя их, президент Трамп всего за несколько недель в Овальном кабинете позволил Китаю укрепить позиции по многим направлениям.
Это бросилось в глаза на Всемирном экономическом форуме в швейцарском Давосе в январе. В то время как ни один высокопоставленный представитель будущей администрации Трампа не удостоил мероприятие своим присутствием, Китай представлял не кто иной как сам президент Си Цзиньпин. В своей основной речи, обличая (без имен) тех, кто пытается отказаться от глобализации, глава государства изобразил Китай новым образцом свободной торговли и интернационализма. «Необходимо сказать „нет" протекционизму», — настаивал он. «Это как запереть себя в темной комнате. Снаружи могут быть дождь и ветер, но также воздух и свет». Для многих из присутствовавших в аудитории людей — руководителей, знаменитостей и государственных чиновников — его внешний вид и высказывания олицетворяли умопомрачительное смещение глобального баланса политического влияния, так как Вашингтон уступил ведущую позицию, которую долгое время занимал на мировой арене.
Шесть дней спустя, в первый рабочий день в должности президента, Трамп подтвердил ироничные комментарии китайского лидера, объявив о своем намерении выйти из переговоров по Транстихоокеанскому партнерству, отказавшись тем самым от лидерства США в стремлении значительно расширить торговлю в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С точки зрения Трампа, торговая сделка с участием 12 стран (включая Австралию, Малайзию, Японию и Вьетнам, но исключая Китай) нанесет ущерб американским рабочим и производителям, стимулируя экспорт другими участниками в Китай (это мнение разделяют и некоторые левые). В то же время, однако, многие в Вашингтоне рассматривали его как содействие деятельности США по ограничению влияния Пекина путем развития торговли среди потенциальных стран-членов ТТП за счет Китая. Сейчас Китай имеет беспрецедентную возможность реорганизовать и потенциально переориентировать в своем направлении все торговлю в азиатском регионе.
«Нет никаких сомнений, что это действие будет рассматриваться как огромная победа для Китая», — сказал Майкл Фроман, представитель США на торговых переговорах во время президентства Обамы. «После всех разговоров об отсутствии компромиссов в отношении Китая, первое действие администрации Трампа, заключавшееся в заявлениях о сложении полномочий лидера в регионе и вручении ключей Китаю, повлечет за собой геостратегический ущерб».
Среди прочего, ожидается, что Китай будет призывать страны Азии присоединиться к альтернативному торговому соглашению — Всестороннему региональному экономическому партнерству (RCEP). Охватывая 10 членов Ассоциации государств юго-восточной Азии (АСЕАН), а также Китай, Японию, Южную Корею, Австралию, Новую Зеландию и Индию (США — нет), RCEP направлено на снижение торговых барьеров, без введенных в ТТП положений экологического и трудового права.
В резко прервавшемся телефонном разговоре 28 января президент Трамп еще больше подорвал геополитическое положение Америки в Азии, отчитав Малколма Тернбулла, премьер-министра Австралии — страны, которая была верным союзником Америки со времен окончания Второй мировой войны и на территории которой находятся несколько военных баз США. По сообщениям в газетах, Трамп гневно отреагировал на призыв Тернбулла сдержать обещание Обамы и принять 1,250 беженцев — многие из Ирака, — содержащихся под стражей в нищенских условиях в оффшорных центрах содержания. «Мне не нужны эти люди,» сказал на повышенных тонах Трамп, прежде чем бросить трубку. В Австралии люди были возмущены оскорбительным тоном разговора и, как сообщается, ставят под сомнение ценность тесного сотрудничества своей страны с США.
Предполагается, что его отпор Тернбуллу полезен Китаю. «Трамп напрасно вредит глубокому доверию, которое связывает один из ближайших союзов Америки», — сказал профессор Рори Медкаф, глава Колледжа национальной безопасности Австралийского национального университета в Канберре. «Китай и желающие ослабить сильнейший союз в Азиатско-Тихоокеанском регионе посчитают это подходящим моментом».
Однако, пожалуй, самым лучшим подарком, которым Трамп удостоил Китай, было его стремление погубить инициативы администрации Обамы в области чистой энергии и ее приверженность Парижскому соглашению по борьбе с глобальным изменением климата. Повернув вспять действия в этой области и поставив у власти команду людей, отрицающих сам факт глобального потепления, Трамп открыл Китаю возможность превратиться в мирового лидера как в области «зеленых» технологий (создавая при этом миллионы новых рабочих мест для китайских рабочих), так и в отношении международных усилий по замедлению глобального потепления.
Вспомните, что в погоне за прогрессом в сфере чистой энергии, президентом Обамой двигало не только беспокойство о последствиях изменения климата, но и стремление обеспечить американское превосходство в том, что он считал глобальной гонкой за освоение «зеленых» технологий будущего — гонкой, в которой Китай был бы, как он опасался, вероятным победителем. В 2013 году он говорил, что другие страны до недавнего времени «доминировали на рынке чистой энергии и в отношении появившихся рабочих мест, [но] мы начали менять это… Пока такие страны, как Китай, идут ва-банк в области чистой энергии, мы должны поступать так же».
Чтобы гарантировать первенство Америки в гонке за чистые источники энергии, Обама влил огромные суммы денег в развитие и внедрение технологий использования возобновляемых источников энергии, в том числе современных солнечных электростанций и электрических устройств хранения данных. Он также взял на себя роль лидера дипломатической инициативы, чтобы получить одобрение по Парижскому соглашению, проведя личные встречи с Си Цзиньпином и премьер-министром Индии Нарендрой Моди. С международной точки зрения такое развитие событий обеспечило США репутацию компетентной и дальновидной мировой державы.
А вот Дональду Трампу это мало интересно. Он больше заинтересован в том, чтобы угодить своим друзьям из индустрии ископаемого топлива, чем спасением планеты. Он неоднократно выражал решимость выйти из Парижского соглашения и уничтожить план развития экологически чистых технологий производства электрической энергии, который хотел воплотить в жизнь Барак Обама. «США явно изменят курс в климатической политике», — заявил Майрон Эбелл, скептик в вопросе глобального потепления, который возглавлял Агентство по охране окружающей среды в переходной команде Трампа. «Трамп ясно дал понять, что выйдет из Парижского соглашения. Он может сделать это посредством президентского указа или в рамках более широкого пакета», — сказал 30 января в интервью Эбелл.
Смогут или нет Трамп и предполагаемый директор Агентства по охране окружающей среды, бывший генеральный прокурор штата Оклахома Скотт Прюитт, успешно развалить все то, чего добился Обама, новая администрация уже уступила лидерство в глобальной климатической борьбе Китаю, который был счастлив стать центральной фигурой в данном вопросе. В январе спецпредставитель КНР по вопросам изменения климата Се Чжэньхуа подтвердил намерение Китая стать передовой страной в вопросах климата. «Китай в состоянии взять на себя ведущую роль в борьбе с глобальным изменением климата», — заявил он в интервью газете China Daily.
Одновременно с получением международного признания в данной области, Китай активно продвигается к первенству в разработке и внедрении новых «зеленых» технологий, обеспечивая себе будущее господство на мировом рынке, которое в ближайшие десятилетия будет расти не по дням, а по часам. 5 января Национальная энергетическая администрация Китая объявила о намерении потратить 360 миллиардов долларов на возобновляемые источники энергии в период с 2016 по 2020 годы. Это, как ожидается, спровоцирует появление 13 миллионов новых рабочих мест. Хотя детали плана расходов обнародованы не были, большая часть такого щедрого вложения будет без сомнения направлена на ветряные и солнечные установки — сферу, в которой Китай уже обладает существенным преимуществом перед остальными странами.
С международной точки зрения последствия такого рвения трудно не заметить. Многие эксперты в области энергетики считают, что в ближайшие годы начнет снижаться спрос на нефть и другие виды ископаемого топлива, поскольку все больше потребителей предпочитают чистые виды энергии дающим выбросы углеводорода видам топлива. Если это так, то спрос на возобновляемые источники энергии будет стремительно расти. Согласно последним прогнозам Международного энергетического агентства в Париже, спрос на энергию ветра для производства электроэнергии в период между 2014 и 2040 годами вырастет на 440%, а на солнечную энергию — свыше 1100%. Учитывая колоссальную мировую потребность в энергии, рост такого масштаба неизбежно должен принести новому бизнесу триллионы долларов. Другими словами, «анти-зеленая» позиция администрации Трампа предлагает Китаю подарок века: невиданные перестановки в мировом благосостоянии.
Внешняя политика Трампа с Россией на втором месте
Если президент Трамп намерен, как представляется, сделать Китай ведущей мировой державой, не менее странной является его решимость поднять на второе место Россию. В своем упертом стремлении заручиться поддержкой Москвы в борьбе с ИГИЛ, он, кажется, готов устранить любые препятствия, возникающие на пути кампании российского президента Владимира Путина по установке сферы влияния на территории бывшего Советского Союза и других областях, некогда подконтрольных Москве.
С момента прихода к власти в 2000 году Владимир Путин никогда не скрывал своего стремления вернуть России былую славу и исправить то, что он и его российские аналитики-единомышленники считают посягательством со стороны НАТО на законную зону безопасности России в восточной и юго-восточной Европе. Это привело к аннексии Крыма Россией в 2014 году и завуалированной интервенции России на востоке Украины. У стран Балтии — Эстонии, Латвии, Литвы — и других стран восточной Европы, которые однажды были у Москвы под башмаком, такое положение дел, в свою очередь, возродило страх перед новыми попытками подорвать их независимость со стороны России. В последнее время Путин пытался восстановить связи бывшего Советского Союза со странами Ближнего Востока, прежде всего посредством военного вмешательства в Сирии.
Совместно с союзниками Америки по НАТО, президент Барак Обама пытался пресечь планы Путина путем введения жестких экономических санкций в отношении России и поддержания обороноспособности передовых стран НАТО. На саммите НАТО в Варшаве в июле прошлого года Обама, а также лидеры Великобритании, Канады и Германии, договорились о размещении укрепленных батальонов на территории Польши и трех балтийских государств в качестве сдерживающего фактора в случае, если Россия в будущем соберется на них напасть. Если бы президентом США была избрана Хилари Клинтон, давление на Москву усилилось бы.
Для Трампа, однако, поступки Путина в Европе и других местах имеют, кажется, мало значения по сравнению с возможностью сотрудничества в борьбе с ИГИЛ. «Я считаю, было бы замечательно, если бы мы поладили с Россией, потому что могли бы вместе бороться с ИГИЛ», — заявил Трамп во время вторых президентских дебатов в октябре прошлого года. Что касается НАТО и европейцев, президент не проявил особого сочувствия к их беспокойству в отношении Москвы и показал, что не особо заинтересован продолжать вкладывать в обеспечение их безопасности. Мало того, что в марте прошлого года он назвал НАТО устаревшей организацией, настаивая на том, что она недостаточно эффективна в борьбе с терроризмом, Трамп также сказал, что альянс «экономически неблагоприятен для США», потому что «другим оно помогает больше, чем Америке, а Америка, в свою очередь, вливает в это неоправданно большие суммы денег».
С самого момента вступления на пост президента Трамп вел себя так, как если бы Россия была ключевым союзником, а силы НАТО — своего рода потерявшими привлекательность бывшими любовниками. Да, прежде других иностранных лидеров он встретился с премьер-министром Великобритании Терезой Мэй, но промолчал, когда она заговорила о необходимости сохранить давление на Москву посредством санкций, дав ей понять, что она «не совсем желанный гость в этом деле».
Позже у него состоялся долгий телефонный разговор с российским президентом. Из опубликованной информации выяснилось, что оба лидера обошли щекотливые темы вроде Крыма и хакерского скандала, а говорили в основном о совместном сотрудничестве по вопросу контртеррористических операций. В отличие от команды Трампа, которая практически не смогла прокомментировать детали состоявшейся беседы, российские представители нашли, что сказать по этому поводу: «Лидеры двух стран подчеркнули, что объединение усилий в борьбе с главной угрозой — международным терроризмом — является для них приоритетной задачей».
По данным российских СМИ, в телефонном разговоре, состоявшемся 28 января, Трамп и Путин договорились организовать встречу на высоком уровне среди высокопоставленных сотрудников служб безопасности с целью содействия сотрудничеству в борьбе с ИГИЛ. В статьях обсуждалось, что президенты движутся в направлении «концептуального понимания», в рамках которого Вашингтон предоставит Москве «зону влияния» на постсоветском пространстве в обмен на сотрудничество в войне с ИГИЛ. Согласится Трамп на подобное сотрудничество или нет, события начинают разворачиваться таким образом, как будто он уже его одобрил, учитывая более усиление российской агрессии в восточной Украине в последнее время.
Таким образом, радушное отношение Трампа к России как к легитимному партнеру в борьбе с ИГИЛ предоставило Путину то, к чему он больше всего стремился: признание России равноправным игроком на мировой арене наряду с США и Китаем, несмотря на то, что это слабая нефтедобывающая страна с ослабленной экономикой, соразмерной с итальянской.
Выбирая номер три
Во время всех его разговоров относительно того, что интересы Америки должны стоять на первом месте, складывается впечатление, что Дональд Трамп лоббирует интересы Китая и России, причем не в результате сознательной политики, а ввиду ограниченного представления о приоритетах внешней политики США: борьба с терроризмом против исламского радикализма, изгнание из США мексиканцев и мусульман и улучшение торгового баланса. Похоже, Трампу не свойственно более широкое понимание международных отношений.
Как же все это влияет на нас? Самая большая опасность заключается в том, что Китай и Россия будут чувствовать себя комфортно благодаря такому ограниченному подходу Трампа к поиску геополитического преимущества в некоторых регионах, например, в Южном Китайском море или в зоне Балтийского моря, которые либо важны для Америки либо оказывают влияние на ее престиж и авторитет. В таком случае, президент, почувствовав личную угрозу или оскорбление в вопросе предполагаемого главенства Америки, может остро отреагировать, развязав серьезный кризис с ядерными последствиями. Даже если кризиса удастся избежать, вполне вероятно, что влияние Америки в таких областях, как восточная Европа и южная Азия, будет уменьшаться, приводя к сокращению торговых возможностей и возвращению на прежний уровень прав и свобод (что, конечно, может произойти и в США). Очевидно, что если первые недели пребывания Трампа в должности президента отражают его видение приоритетов американской политики, то мы явно вступаем в эпоху, когда понятие «многополярного мира» обретет совсем иное значение.
Самое главное заключается в отказе США возглавлять борьбу с глобальным потеплением, что в будущем приведет к увеличению шансов на планетарную катастрофу и к переуступке технологического превосходства в областях, которые в ближайшие десятилетия станут доминировать в мировой экономике. Такую ситуацию стоит рассматривать как предательство американского народа, особенно, тех, кто голосовал за Трампа в надежде на его способность обеспечить Америке политическое и экономическое первенство.
