Охватившее Вашингтон безумие в отношении контактов между членами команды Трампа и Россией отвлекло внимание от первой серьезной проверки предвыборных обещаний нового американского президента относительно улучшения отношений с Москвой. Сегодня на полях саммита G20 в Бонне проходит первая официальная встреча между высокопоставленными должностными лицами обеих сторон — госсекретарем США Рексом Тиллерсоном и его российским коллегой Сергеем Лавровым.
С нейтрального места встречи — бывшей столицы западной Германии, превратившейся в спокойный дипломатический центр — участникам-ветеранам в своих областях представится, что риск неприятных сюрпризов был сведен к минимуму (хотя абсолютно уверенным в наше время быть трудно).
Российская сторона намекнула, что на повестке дня может оказаться сирийский вопрос — потенциально более плодотворная тема номер один, чем, скажем, Украина или европейская безопасность. Также на мероприятии могут обсудить возможное время и место проведения первого саммита между Путиным и Трампом. В остальном сегодняшняя встреча выглядит больше как ознакомительная, чем нечто более существенное.
Затем дипломатический караван отправится в Мюнхен на ежегодную конференцию по безопасности, в ходе которой участники несомненно вспомнят, что ровно 10 лет назад на этом форуме президент России Владимир Путин жестко раскритиковал Запад, и в особенности расширение НАТО. Это также то самое мероприятие, на котором два года спустя вице-президент Барака Обамы Джо Байден первым выдвинул предложение о злополучной «перезагрузке» отношений с Россией.
Решимость Трампа придерживаться политики сближения с Россией — а это один из тех вопросов, в отношении которых он не колебался с самой инаугурации — говорит о том, что Тиллерсону будут даны инструкции выявить точки соприкосновения и не делать ничего, что могло бы помешать прогрессу на раннем этапе. Налицо все признаки того, что Сергею Лаврову, осторожному дипломату с огромным опытом, будут даны очень схожие указания.
Уже давно все внимание было приковано к Вашингтону, а интерес России и ее президента к укреплению связей с США за месяцы непрекращающихся взаимных обвинений по поводу двусторонних отношений, как правило, игнорировался. Существовало распространенное предположение о том, что Трампа в Кремле поддерживали с самого начала и всеми правдами и неправдами пытались помочь ему одержать победу.
Оставляя без внимания весьма сомнительные этому доказательства, все сигналы Кремля сводятся к тому, что Россия хочет улучшить отношения как минимум так же сильно, как Трамп, а, возможно, даже сильнее. Одним из таких признаков было решение Путина не предпринимать никаких ответных мер по принципу око за око за те дипломатические исключения, которые совершил в последние дни своего президентства Барак Обама. Другим является крайняя осторожность, с которой после избрания Трампа Москва подходила к своим делам с Вашингтоном. Она старалась не сказать и не сделать ничего, что могло бы поставить под угрозу попытки завязывания дружественных отношений со стороны новой администрации. Такая скрытность наводит на мысль, что Путин обладает как минимум одинаковым с Трампом политическим капиталом, вложенным в перезагрузку с США, и гораздо меньшим количеством вариантов в случае неудачи.
Для нового президента США времена наступают несомненно трудные, но для российского президента риски в поиске новых условий взаимодействия с США вполне могут быть еще больше.
