Для молодых россиян вроде меня поддерживать или критиковать Владимира Путина — вопрос нравственного выбора. Поддерживать его — значит, выступать против западной демократии и свободы слова; критиковать его — значит, бороться против коррупции и бессмысленных войн. Я принадлежу ко второму лагерю — я хотела быть журналистом, чтобы иметь возможность раскрывать правду. Но мои родители отсоветовали — писать о политике было слишком опасно. Поэтому, когда мне исполнилось 18 лет, я уехала из Москвы, чтобы начать все сначала в Нью-Йорке.
Как ни старайся, когда эмигрируешь, невозможно оставить весь свой багаж за спиной; невозможно полностью отключиться от прежнего мира. Пять лет спустя я начинаю наблюдать сходство между той страной, из которой я уехала, и той страной, которую я теперь называю своим домом.
И Путина, и Трампа называют популистами. Их страны сейчас странным образом находятся в согласии. Трамп защитил Путина от обвинений в том, что он является убийцей. Одно из российских предприятий дошло даже до того, что отчеканило серебряную монету с надписью на одной из сторон: «Мы верим в Трампа» (In Trump We Trust).
Прошел лишь месяц, как Дональд Трамп стал президентом, и в Нью-Йоркском университете по-прежнему ощущается паника. Однокурсница призналась, что после выборов рыдала в преподавательской. Как и я, она винила себя в бездействии, позволившем Трампу победить. В университетских коридорах было пусто — на лекции почти никто не пришел. Мой руководитель в электронной рассылке советовал студентам быть осторожнее. Я всю ночь не спала, просидев в своей маленькой квартирке на Манхэттене, ела заказанную на дом индийскую еду и много плакала.
Окна моего дома выходят на башню Трампа. Это здание олицетворяет президента, о котором я все еще боюсь говорить что-то плохое. Когда-то я думала, что мое московское прошлое придаст мне твердость, и я сумею жить в Нью-Йорке. Но вот опять я боюсь. Сразу после выборов вандалы исписали стены университетской мусульманской молельной комнаты надписями «Трамп!». Этот мерзкий поступок послужил предвестником всего того, что случилось потом.
До выборов я всегда думала, что американцы скрывают свои политические взгляды, держа их в тайне — подобно своим медицинским карточкам. На территории кампуса я видела только одну шапку с надписью «Сделаем Америку снова великой», да и то это было выражением иронии. Но теперь все изменилось и напоминает мне ту страну, где я родилась.
В России сторонники Путина высказывают свое мнение громко и ясно. Им нечего бояться — ведь они являются значительным большинством. Я их знаю. Некоторые из них даже были моими друзьями. Большинство из них проголосовали за него из соображений целесообразности, но когда против России были введены западные санкции, они прониклись к нему чувством пылкой преданности.
Нью-Йорк, в отличие от Трампа, любит всех иммигрантов — и русских, и иранцев, и мексиканцев. Нет никакой необходимости смешиваться с толпой, чтобы не выделяться; ведь все откуда-то приехали. И все же, куда бы я ни пошла, во мне всегда узнают русскую — меня выдает мой сильный акцент. Меня спрашивают про водку, коммунизм и русских невест, предлагаемых брачными агентствами. А теперь меня постоянно спрашивают еще и про русских хакеров и про Путина. Могу сказать, что и либеральные американцы, наконец, чувствуют себя, как же, как и я — у них тоже есть президент, который не является символом их ценностей.
Хотя Нью-Йоркский университет по-прежнему кажется безопасным местом, в котором много хороших людей, и в котором ведутся конструктивные беседы, я беспокоюсь о будущем. Третьего февраля недалеко от университета в ходе протестов, вызванных речью Гэвина Макиннеса (Gavin McInnes), консервативного комментатора, известного своей расистской и сексистской мужской организацией Proud Boys, были арестованы 11 человек.
Телеканал RT с упоением бросился об этом рассказывать. Его журналисты подчеркнули, что протесты были яростными, с применением насилия, и что в Макиннеса, якобы, брызнули газом из баллончика, и затем он написал в Twitter, что «из-за того, что его обозвали нацистом, ему было намного больнее». Они процитировали его слова: «На самом деле после этого университета вы становитесь только глупее. Поразительно, разве нет? Вы тратите — точнее, ваши родители тратят — по 30 тысяч в семестр, чтобы сделать вас глупее».
Трамп — чей зять Джаред Кушнер (Jared Kushner) учился в Нью-Йоркском университете — назвал тогда студентов «профессиональными анархистами».
Нет, мы не профессиональные анархисты, а студенты одного из лучших университетов страны. Мы — прогрессивное учебное заведение, и мы не дураки.
Я надеюсь, что молодые, прогрессивные американские студенты не остановятся. Хотя мы и не смогли изменить ситуацию в Москве, я чувствую, что жители Нью-Йорка — и, надеюсь, все американцы — известные своим независимым характером, умением взять себя в руки, сплоченностью — не сдадутся.
Надя Палон — магистрант Нью-Йоркского университета.
