«Земессардзе является краеугольным камнем латвийской самообороны», — такое заявление в августе прошлого года, выступая на мероприятии, посвященном 25-летию основания ополчения Латвии, сделал президент страны Раймонд Вейонис. На данный момент в рядах этого добровольного образования числится порядка 8 тысяч человек, к 2020 году планируется довести эту цифру до 12 тысяч. Однако другие страны Балтии не склонны делать ставку на ополченцев-добровольцев.
Новый глава Национальных вооруженных сил Леонид Калниньш в последние месяцы рассказывает о росте интереса к Земессардзе. По его словам, за 2016 год в ополчение влилось почти 900 новых бойцов. Однако о том, сколько латвийцев покидают ряды Земассардзе, речи не идет, хотя статистика сводит положительную динамику на нет. По ситуации на 1 августа 2016 года ополчение приняло 617 новых членов. 607 человек были отчислены или ушли сами. «Баланс крайне минимальный, но все же положительный», — вынужден был однажды признать Калниньш.
Ситуация может показаться естественной, ведь Земессардзе — это добровольное ополчение, а не регулярная армия. Однако планы увеличить количество земессаргов за три года на четыре тысячи человек на фоне приведенных выше цифр вызывают некоторые сомнения. К тому же понятно, что сравнивать Земассардзе с регулярной армией не совсем корректно. Например, эстонцы свой Кайтселиит и литовцы свой Союз стрелков к армии не причисляют. В Латвии дела обстоят иначе.
Латвийский путь: без призыва, но с ополчением
После восстановления независимости и вступления в НАТО Латвия делала ставку именно на гарантии, которые Североатлантический Альянс давал своим членам. Предполагается, что участие в международных миссиях означает, что в случае нападения на страну все союзники по НАТО дадут агрессору отпор. В результате было принято решение создать совсем небольшую, но весьма профессиональную, с высоким уровнем навыков армию, которая во многом была «заточена» под миссии в Ираке и Афганистане. Латвийские пехотинцы действительно имеют довольно высокий индивидуальный уровень, но их всего около 5 тысяч человек. Для отражения масштабной агрессии этого явно мало.
Другие страны Балтии также не могут похвастаться многочисленностью своих армий: в Эстонии чуть больше 5000 военнослужащих, в Литве — около 10 тысяч. Как нарастить потенциал? Учитывая напряженную геополитическую обстановку, литовцы и эстонцы сделали ставку на возвращение полноценного воинского призыва. Молодых людей на время забирают из гражданской жизни, селят в казармах, учат соблюдать дисциплину, переносить тяготы военной жизни, стрелять, бегать, действовать в составе боевой единицы. Один из главных принципов армии: человек оказывается в 100% милитаризированной среде и в течение длительного времени интенсивно учится военному делу с утра до ночи, семь дней в неделю. В результате в него «вдалбливают» навыки, которые потом останутся на всю жизнь.
В Литве к обязательной военной службе ежегодно планируется привлекать от 3,5 до 4 тысяч человек. Это означает, что каждый год страна будет получать не менее 3 тысячи 500 резервистов впридачу к имеющимся 10 тысяч профессиональным солдатам. За пять лет государство получит порядка 17 тысяч молодых людей в возрасте до 27-28 лет, сравнительно здоровых и владеющих некоторыми навыками ведения военных действий. По окончании службы гражданин зачисляется в солдаты резерва и при необходимости страна может на него рассчитвать.
Латвия от призыва уверенно отказывается. Когда некоторое время назад начались дискуссии о возможном возвращении призыва, реакция Министерства обороны была крайне резкой. «Уместен вопрос, кто заинтересован уничтожить функционирующую систему обороны государства, которая после стольких лет сокращения финансирования вновь восстанавливается и становится реальной силой, и заменить ее солдатами обязательного призыва или «пушечным мясом»«, — говорилось в распространенном заявлении Минобороны.
Вместо этого Латвия намерена придерживаться другой концепции: добровольное ополчение (Земессардзе) включено в состав Национальных вооруженных сил (то есть — прикреплено к профессиональной армии). Таким образом официальный размер военного резерва автоматически увеличивается с 5 тысяч человек до 13 тысяч.
Кто на самом деле может оказаться «пушечным мясом»?
Министерство обороны Латвии официально назвало солдат обязательного призыва «пушечным мясом». При этом глава НВС Леонид Калниньш и высокие чины Минобороны нахваливают уровень подготовки земессаргов. «Подготовленность Земессардзе, которая регулярно тренируется и участвует в учениях, в конечном итоге выше, чем была бы у военнослужащих обязательного призыва», — пояснил парламентский секретарь Минобороны Андрей Пантелеев.
«Мы сравниваемся с солдатами регулярных сил», — заявил в июне 2016 года Леонид Калниньш, который на тот момент являлся главой латвийского ополчения. Ему вторил министр обороны Раймонд Бергманис, особо отметивший высокую оценку, данную зарубежными военными земессаргам, участвовавшим в Европейской боевой группе (Eiropas kaujas grupa).
Но можно ли считать сравнивать интенсивность подготовки земессаргов с регулярной армией? В обычной ситуации ополченцы-добровольцы тренируются по выходным. Далеко не все могут позволить себе уделять этому каждые выходные без исключения. Это означает, что за три года учений земессарг может «набрать» в районе 90 дней тренировок, что в сумме составляет 3 месяца обучения. Базовый курс пехотинца в профессиональной армии Латвии составляет около 13 недель — фактически, те же три месяца. Однако следует понять, что это лишь первая ступенька в новой жизни солдата, и ее никак нельзя считать достижением уровня, после которого человека можно считать полноценным военным. Для сравнения: на данный момент в Вооруженных силах Украины курс молодого бойца составляет 50 дней. Однако страна фактически находится на военном положении, и 50 дней — абсолютный минимум для того, чтобы хоть чему-то научить «гражданского».
В итоге получается, что Литва за год получит новую партию достаточно подготовленных солдат резерва, а Латвия будет готовить бойцов аналогичного уровня три года. К тому же остается открытым вопрос о численности — если литовцы планируют укреплять свои силы 3-4 тысячами уже обученных призывников, то в случае с Земессардзе цифры будут гораздо более скромными.
Следует отметить, что прошлым летом Земессардзе начала активно пропагандировать практику так называемых «летних лагерей», где латвийцам предлагают пройти интенсивный курс обучения за три недели по методике «от рассвета до заката». Однако трудно сказать, чем выпускники такого лагеря могут быть лучше солдата-призывника («пушечное мясо» по терминологии Минобороны Латвии), прошедшего обучение в течение намного более длительного времени.
