Арво Туоминен (Arvo Tuominen) за последние годы исколесил всю Россию. В круг его знакомых входят и простые рабочие, и деятели культуры, и сказочно богатые бизнесмены.
«Все-таки нацию объединяет водка. Она уничтожает социальные границы и личные комплексы».
«Лучшие места для интервью − народные кабаки, где можно почувствовать русский дух со всеми его ароматами. Там лучше понимаешь доклады исследовательских центров о том, что народ думает об устройстве мира», − говорит Арво Туоминен.
«Калейдоскоп перешейка» (Kannaksen kaleidoskooppi) — это вовсе не книга, написанная в водочном угаре. Ее автор находит нечто новое в рассказах коренных жителей, в финских и русских архивах о прошлом и настоящем Карельского перешейка.
Таким был Выборг
Путевой дневник Арво Туоминена начинается в Выборге. Там рассказы о богатстве и нищете переворачивают романтические представления вверх дном.
Например, у рассказа о самом богатом после царя человеке в Российской империи князе Лопухине-Демидове нет счастливого конца. Он умер в губернской больнице Выборга, куда, будучи совершенно нищим, попал в результате несчастного случая.
Самый старый житель Выборга помнит финских «четвероногих» парней, которые в 1960-х совершали жесткую посадку «на брюхо». Перезвон колоколов Свято-Ильинского храма, в котором звонарем работает бывший панк, вызывает дрожь у слушателей.
В старой части города Арво Туоминен наталкивается на пиротехнический пейзаж, похожий на то, что в Финляндии называют «болезнью Турку» (в 1960-е и 1970-е в Турку активно сносили здания, являвшиеся объектами культурного и исторического наследия — прим. пер.).
«Когда загорелся дом Алис Хакман (Alice Hackman), пожарная команда лишь наблюдала за тем, как языки пламени пожирали его. Сотрудники музея не разрешили снести разрушенное здание, поэтому старая часть Выборга выглядит так же, как северная часть Алеппо», − вздыхает Туоминен.
Завораживающих историй о городе с лихвой хватит на всех. Ведь «наш Выборг» 417 лет принадлежал Швеции, 280 лет принадлежал России и 26 — независимой Финляндии.
Наш премьер-министр был контрабандистом
Одна из самых необычных историй книги «Калейдоскоп перешейка» рассказывает о причастности к контрабанде антиквариата из советской России посланника Финляндии в Москве и последнего премьер-министра правительства Финляндии времен Советско-финской войны 1941-1944 годов («Войны-продолжения») Антти Хакцелля (Antti Hackzell).
В книге рассказывается о том, как, будучи посланником Финляндии в Москве, Хакцелль скупал на черном рынке предметы антиквариата, тайно переправлял их с дипломатической почтой в Финляндию и перепродавал на рынках Европы.
Внедренный в посольство информатор докладывал, что Антти Хакцелль запаковал вместе со своими вещами предметы Фаберже, которые он собирался переправить в Финляндию. По словам родственников, эти предметы так никогда и не достигли Финляндии.
«Известный российский историк Александр Рупасов подробно описал эти случаи в своей книге «Агафон Фаберже в Красном Петрограде», − рассказывает Туоминен.
«Кроме того, Олег Фаберже (сын ювелира Агафона Фаберже — прим. пер.) рассказывает в своей автобиографии „Воспоминания“ о таинственной пропаже семейных реликвий. Будучи джентльменом, Фаберже оставляет читателю право решить самому, куда же делись драгоценные предметы из посольства Финляндии», − рассказывает Арво Туоминен.
Час расплаты премьер-министра Антти Хакцелля настал на мирных переговорах в Москве осенью 1944 года. Он оказался лицом к лицу с министром иностранных дел Советского Союза Вячеславом Молотовым.
«Можно предположить, что Молотов сказал Хакцеллю что-то вроде: „Ну, что, старый контрабандист, какие новые делишки обдумываешь?“ Резкие слова Молотова привели к тому, что у Хакцелля случился удар, от которого он уже не смог оправиться».
«Надо сказать, что Хакцелль был не лучшим защитником интересов Финляндии на переговорах с Советским Союзом об условиях заключения мира», − добавляет Туоминен.
Арво Туоминен со смехом говорит, что одна из задач его книги − развеять предубеждения в отношении соседа, которые могут породить новые предубеждения.
Почему сгорела дача Репина?
В путевых заметках Арво Туоминена есть по-фински глупая история, которая произошла в поселке Куоккала на берегу Финского залива, теперешнем Репино.
Знаменитый русский художник Илья Репин переехал на дачу «Пенаты» в поселок Куоккалу в 1903 году. А летом 1944 года в конце Зимней войны на даче размещались финские солдаты.
Хотя наступающая Красная армия была угрожающе близко, молодые финны увлеклись дракой подушками.
В пылу сражения керосиновая лампа упала на пол и подожгла валявшуюся на полу солому. Огонь вырвался наружу, и дача сгорела. Причину пожара солдаты поклялись унести с собой в могилу.
«Солдаты договорились, что если кто-нибудь проговорится о случившемся, он поплатится за это жизнью. Я услышал эту историю от одной пожилой лотты в Музее лотт, ее, в свою очередь, рассказал лотте присутствовавший при том пожаре солдат. Знание этой истории очень угнетало женщину, поэтому она рассказала ее мне», − говорит Туоминен («Лотта Свэрд» − женская военизированная организация в Финляндии, существовавшая с 1919 по 1944 год, − прим. ред.).
Арво Туоминен знакомит читателя и с деревней Кирьясало в недолго просуществовавшей республике Северная Ингрия. Автор идет по следам, оставленным на пограничной полосе в деревне Липола «суперагентом» Вилхо Пентикяйненом (Vilho Pentikäinen), который занимался шпионажем в пользу Советского Союза.
«Я передвигаюсь по России свободно, потому что все документы у меня в порядке. Пару раз я был в главном здании ФСБ на Лубянке, где знакомился с архивами. Встретили меня там замечательно», − утверждает Туоминен.
Нудизм и эротика неразделимы
Современная жизнь Карельского перешейка тоже оставляет незабываемые впечатления.
Туоминен многое понял, когда был в городе Сестрорецке на Карельском перешейке на празднике завершения зимнего сезона. На Западе бытует мнение, что нудизм и эротика не связаны между собой. Все это выдумки.
«Сначала мое внимание привлекло то, что все были выбриты. Караоке было вполне забавным, танец летка-енка выглядел комично. Но когда после этих прелюдий перешли к массажу, я подумал, что пора уносить ноги».
«Больше я не куплюсь на заявления, что нудизм и эротика − разные вещи», − утверждает Туоминен.
