Начавшийся в Брюсселе 9 марта саммит ЕС призван обеспечить сохранность европейского проекта. Тем не менее прошедшая 6 марта неформальная встреча глав основных государств закрепила мысль о существовании нескольких Европ, что может еще больше углубить раскол между Востоком и Западом.
Atlantico: 9 марта представители государств-членов ЕС собрались в Брюсселе, чтобы обеспечить сохранность европейского проекта после удара, которым стало голосование за Брексит прошлым летом. Тем не менее, переосмысление ЕС как нескольких групп, по всей видимости, является приоритетным вариантом для лидеров основных государств, если судить по прошедшей 6 марта неформальной встрече Ангелы Меркель, Франсуа Олланда и преемника Маттео Ренци. Но разве такое положение дел, по факту, не существует уже сегодня?
Европейский Союз сегодня, скорее, географическая, чем федеральная Европа…
Кристоф Буйо: Да, действительно, если внимательно рассмотреть действующие европейские договоры, в том числе множество дополнительных протоколов к ним, можно легко убедиться в существовании установленного ими же большого числа исключений из общих правил. В одних случаях речь идет о незначительных деталях (например, о доступе к недвижимости для европейских граждан в некоторых странах или же праве на аборт или развод), в других — о куда более серьезных моментах. Самое очевидное отличие внутри ЕС, безусловно, представляет собой существование стран, которые приняли единую валюту (еврозона), решили на переговорах навсегда отказаться от нее (Великобритания и Дания), собираются в перспективе перейти на нее (все остальные кроме Швеции) или должны были бы принять, но, видимо, не сделают этого из-за несогласия народа (Швеция). Второй момент касается обороны: есть члены НАТО и нейтральные страны, каждая со своим пониманием нейтралитета. Если рассматривать ситуацию в деталях, нужно отметить, что в принципе первичное европейское право (директивы) должно реализовываться во всех странах одинаково, однако каждая из них вносит в него свои коррективы, не говоря уже о тех государствах, что намеренно откладывают реализацию европейских законов или же делают это не полностью.
Иначе говоря, европейские соглашения не помешали странам ЕС сохранить ряд национальных особенностей. Кроме того, стоит отметить существование официально не входящих в Евросоюз государств, которые тем не менее испытывают на себе его влияние в плане права и государственной политики. Это касается, например, Швейцарии, Норвегии и Исландии, а также всех стран-претендентов на вступление вроде бывшей Югославии и Албании. Отметим также, что Шенгенская зона, как ни парадоксально, включает в себя Норвегию, но не Великобританию. Это не говоря уже о существовании межправительственного сотрудничества всех европейских стран вне рамок ЕС, примером которого может служить Европейское космическое агентство.
— В какой мере европейскому проекту для выживания нужны новые идеи и результаты?
— Одного проекта «четырех свобод», разумеется, недостаточно для объединения Европы.
Более того, последствия этих свобод в обстановке повсеместно низкого спроса ведут к войне всех против всех в Европе. В частности обострение конкуренции на рынке труда, как прямым (иммиграция), так и непрямым образом (перемещение), вызывает раздражение части европейских граждан. Голосование за Брексит в значительной мере стало результатом восприятия конкуренции со стороны европейских мигрантов на британском рынке труда как недобросовестной и избыточной. Построить «политическое сообщество» совершенно невозможно в условиях ожесточенной конкуренции между его членами, особенно если конкуренция кажется недобросовестной и на самом деле наносит ущерб людям. Рынок может стать прелюдией к политическому сообществу только в том случае, если от него выигрывают все. Поэтому нужно избавиться от одержимости конкуренцией всех со всеми. Возвращение мысли о том, что Европе нужна социальная и налоговая унификация, отражает этот вывод. Французу или итальянцу было бы очень сложно любить Европейский Союз, если бы это означало для него потерю рабочего места в пользу поляка или болгарина.
Как бы то ни было переориентация в сторону неискаженной конкуренции (как это предусматривалось духом изначальных соглашений) может касаться лишь среднесрочной перспективы. Правила ограничения социального и налогового демпинга должны были уже существовать. Но их нет. Если даже завтра их примут, они принесут плоды лишь в среднесрочной перспективе. Но избиратели повсюду ждут результатов уже сейчас. Прежде всего, это, конечно, касается экономического роста и борьбы с массовой безработицей. А позиции ЕС на этом этапе откровенно слабы: несмотря на начатую ЕЦБ в 2012 году валютную политику, экономический подъем крайне слаб, особенно на юге Европы. Таким образом, членам Европейского Союза и прежде всего еврозоны следует в срочно порядке утвердить настоящую политику экономической экспансии. Нужно поставить перед собой целью хорошую работу для всех европейцев и выделить на это большие ресурсы. Только вот способны ли на это нынешние европейские лидеры? Их прошлое вызывает на этот счет большие сомнения…
