В конце февраля Дональд Трамп предложил увеличить военный бюджет страны на 54 миллиарда долларов за счет уменьшения расходов других федеральных ведомств. В первую очередь речь шла о сокращении предоставления помощи другим странам. Трамп завил, что США потратили шесть триллионов долларов на Ближний Восток, но не смогли залатать ямы на американских дорогах внутри собственной страны. Увеличение бюджета радует военных, но многие в Штатах задаются вопросом, насколько это оправданно и в чем, собственно, состоит смысл новых военных затрат.
Обоснований, безусловно, у американцев в дискуссиях много. Растущие угрозы со стороны России, Китая, Северной Кореи, запоздалая модернизация ядерных вооружений, необходимое перевооружение армии после долгих военных кампаний в Ираке и Афганистане. В идеале военный бюджет должен отражать дебаты по данным вопросам, соответствовать оценкам реальных угроз безопасности страны и методам противостояния этим угрозам.
На деле же, как отмечает The New York Times, администрация Трампа не может четко сформулировать, для чего будут расти военные расходы. Если при предыдущих крупных военных реформах, например при президентах Джоне Кеннеди и Джордже Буше было ясно, на что именно пойдут деньги (отказ от акцента на ядерном оружии при Кеннеди и концентрация на информационных технология при Буше), то Трамп много говорит о патриотизме и выдает массу зачастую противоречивых лозунгов.
«Исламское государство» называется главной угрозой, но отношения с потенциальным союзником в регионе, Ираном, портятся. Северная Корея представляет опасность, но с Китаем и с союзниками в регионе отношения тоже не добавляют оптимизма, и вдобавок США выходят из Транстихоокеанского партнерства. Российские амбиции, вроде как, вызывают опасения, но друзьям по НАТО в Европе высказываются претензии.
Больше всего издание переживает, что рост военного бюджета будет происходить за счет сокращения расходов на Государственный департамент, экономическую поддержку других стран и помощь в реконструкции и восстановлении. The New York Times отмечает, что война — это последний и самый дорогой инструмент внешней политики, в то время как дипломатические и экономические рычаги способны предотвратить военные конфликты, да и это будет гораздо дешевле для США.
На страницах Defense One также пытаются понять, кто сегодня является главным противником США: радикальный исламский терроризм или российский авторитаризм? По мнению американских экспертов и политиков, исламисты хотят уничтожить иудео-христианские ценности, а Россия — уничтожить западную либеральную демократию. Первые прибегают к террору, Россия — проводит кибератаки, вмешивается в политические процессы и вообще придает ореол романтики авторитарной системе правления на глобальной сцене, смущая сердца и умы обывателей по всему миру. Враги США рассматриваются не только с точки зрения их военных возможностей, но как идеологические противники. Кто из них опаснее — это большой вопрос среди американской политической элиты и от ответа на него зависит, как именно будет структурирован военный бюджет страны, и нужны ли в борьбе идеологий именно танки и ядерные ракеты, или битва за умы должна вестись другими методами.
В другом материале Defense One также подчеркивается, что концентрация на военной силе в ущерб экономическому и дипломатическому влиянию — это путь к провалу. Борьба с терроризмом грозит превратиться в бесконечную борьбу с мухами с помощью мухобойки, когда США будут проводить одну спецоперацию за другой гораздо интенсивнее, чем это уже делается сегодня, ликвидируя отдельных террористов, но опять и опять не решая никаких проблем. Сенатор-республиканец Марко Рубио отмечает, что экономическая помощь другим странам — это не пожертвование, это — инструмент обеспечения национальной безопасности.
Это понимает и глава командования США на Ближнем Востоке генерал Джозеф Вотел, который стал соавтором недавней аналитической работы «Виртуальный Халифат». Вотел отдает себе отчет, что одного физического уничтожения исламских террористов будет недостаточно, что их идеология будет процветать в виртуальном пространстве, пока помимо американской армии в изменении стран не будут участвовать негосударственные организации, частный сектор, региональные партнеры, пока не будут адресованы вопросы экономики и образования.
Трамп повышает военный бюджет, планирует уменьшение невоенного влияния США в мире и заявляет, что начнет заниматься налаживанием дел внутри страны. Эксперты задаются вопросом, сможет ли он начать заниматься внутренними делами, не решив внешние, понимает ли он, что сегодняшнее относительное затишье в мире — это плод не только военных побед США, но и многолетних экономических и дипломатических усилий, больших финансовых расходов. И не факт, что если США сосредоточатся только на себе самих и своей военной мощи, то ситуация в мире не станет еще большой угрозой национальной безопасности для администрации Трампа.
Ситуацию с военным бюджетом США и равным сокращением других расходов сравнивают с борьбой с пожаром: стоит ли избавляться от датчиков возгорания, чтобы купить новенькие пожарные машины?
Любопытно, что в 2013 году нынешний глава Пентагона Джеймс Мэттис, а тогда глава Центрального командования США, говорил: «Если вы не будете финансировать Государственный департамент в полном объеме, то мне придется в итоге закупать больше боеприпасов. Чем больше вы вкладываете в дипломатическую работу Государственного департамента, тем, надеюсь, меньше мы будем тратить на военный бюджет».
СМИ сегодня часто вспоминают и слова нынешнего министра внутренней безопасности США Джона Келли, который в 2014 году (тогда занимал пост главы Южного командования США) заявил: «Если вы думаете, что война против нашего образа жизни закончилась, потому что некоторые самопровозглашенные лица, якобы формирующие общественное мнение, и целый класс болтунов „устали от войны", потому что они хотят, чтобы мы ушли из Ирака и Афганистана, то вы ошибаетесь. Враг нацелен на наше уничтожение. Он будет воевать с нами из поколения в поколение, и конфликты будут проходить через разные фазы, как это и происходит с 9/11».
Трамп пожаловался недавно Конгрессу, что Америка больше не выигрывает войны. Как он планирует начать снова выигрывать — до сих пор никому неясно.
