Из-под руки Барака Обамы вышло мало политических шедевров. Но в одном достижении лавры точно принадлежат ему: он превратил отношение к России в водораздел в глобальной политике. Более того: ему удалось довести его до такой крайности, что он стал настоящей культурной границей. Он воздвиг стену — уже не в Берлине, а в миллионах сердец и умов.
Достаточно трезво понаблюдать, что именно происходит в США. Встреча с россиянином приравнивается там к преступлению. Газеты, как европейские, так и американские, публикуют списки кандидатов на увольнение из тех, кто, состоя в новой администрации президента или будучи каким-то образом связанным с Дональдом Трампом, контактировал, например, с российским послом Сергеем Кисляком.
Несмотря на все это, на Сешнса оказывалось такое давление, что министру юстиции пришлось гарантировать, что он не будет вести расследование о предполагаемом вмешательстве России в предвыборную кампанию. Иными словами, правительство лишилось законной контролирующей власти, и Сешнс был признан виновным. Виновным в том, что встречался с российским послом, который, кстати, является одной из фигур, привлекающих к себе наиболее пристальное внимание спецслужб США. Если встречи посла России (с Сешнсом, бывшим советником по безопасности Майклом Флинном (Michael Flynn), с Джаредом Кушнером (Jared Kushner), зятем Трампа) были противозаконны, и за ними скрываются интриги, то почему же посла не вызвали в Госдепартамент или не изгнали, когда Обама еще был президентом?
Этот токсичный климат, повторим это еще раз, является шедевром политических свершений Обамы. В США он начался со скандального дела о предполагаемом вмешательстве России в ход предвыборной кампании. «Предполагаемое» — это не преувеличение и не проявление предвзятости: предоставленная полицией и секретными службами информация имеет обобщенный характер и почти ни о чем не говорит.
Разумеется, расследование все еще продолжается, быть может, со дня на день откуда ни возьмись появятся неопровержимые, как дымящийся пистолет, улики, мало ли что. Однако если не брать в расчет хакерские атаки и пропаганду, ЦРУ, ФБР и другие службы больше ничего не обнаружили. Именно Белый дом под управлением Обамы стал намекать на то, что по заказу Кремля была осуществлена хакерская атака на почту Клинтон, чтобы выставить ее в дурном свете перед избирателями и повлиять на избрание Трампа.
Неужели это действительно так? На самом деле, нет. Электронные письма, опубликованные Wikileaks и изъятые из корреспонденции между Клинтон и ее давним соратником Джоном Подестой (John Podesta), главой аппарата Билла Клинтона в Белом доме, а потом лидером предвыборной кампании Хиллари, отражают сплетни, соперничество между чиновниками, те или иные аспекты характеров, в общем — блеск и нищету политической группы, вовлеченной в решающую баталию. Но не было ничего, абсолютно ничего, что могло бы опозорить Клинтон.
И действительно, все СМИ тогда так и подумали, когда эти письма были опубликованы. Приведем несколько примеров из крупных международных изданий, всегда высказывающих критическое мнение в отношении Трампа. Издание Independent писало в то время: «В любой другой предвыборный год (разоблачения, опубликованные Wikileaks) могли бы стать сенсацией… а эти демонстрируют лишь то, что происходит в кулуарах современной предвыборной кампании… непонятно, как эти письма могут повредить кампании Клинтон, у которой и без того растет значительное преимущество над Трампом». В другой английской газете, Guardian, читаем: «Не существует разоблачений, способных изменить исход этой предвыборной кампании».
На этом более чем шатком основании был построен кейс Russiagate, но на сегодняшний день теория заговора, достойная Facebook, продемонстрировала только одно: русофобию можно использовать как политическое орудие. В лучших традициях популизма.
Эта история началась не в 2014-м, а намного раньше, в 1989 году, когда президент США Джордж Буш-старший начал политику экспорта демократии, и Америка бросилась завоевывать пространства, освободившиеся после разрушения Берлинской стены накануне приближавшегося развала СССР. В 2014 году, однако, произошло очень важное событие: на Украине Россия применила оружие (аннексировав Крым и поддержав восстание на Донбассе) в ответ на «мягкую власть» Америки, которая вдохновляла и поддерживала мятеж на Майдане и свержение пророссийского правительства Виктора Януковича. В Сирии же она вмешалась в войну, оказывая поддержку правительству Башара Асада, воюющего против повстанцев, опять же опирающихся на США. Гражданскую войну финансировали союзники США (Турция, Саудовская Аравия, Катар…)
Какими бы ни были наши политические ориентиры (за Майдан или за Донбасс, за Асада или за повстанцев), реальность от этого не меняется: впервые с 1989 года экспорт демократии был отослан обратно отправителю.
Этот позор играет еще более важную роль, если мы подумаем, что противостояние между США и Россией на самом деле является верхушкой гораздо более глобального противостояния — между Западом под предводительством Америки и развивающимся миром, во главе которого стоит не Россия, а Китай. Россия — это символ, традиционная страшилка, всем известный "бабай". Достаточно посмотреть на связанные с ней новости. Каждый день нам твердят, что у Владимира Путина есть «экспансионистские цели», с удовлетворением рассказывается, что Швеция возвращает призыв в армию, а Финляндия закупает новое вооружение. Наряду с тем, что говорится и пишется о странах Прибалтики, о Польше и Украине, это должно натолкнуть на мысль, что Россия хочет захватить пол-Европы. И снова «заговор»!
Каждый день нам постоянно повторяют, что это столкновение демократии и недемократии, мира свободы и мира несвободы. Аргумент был бы актуален, если бы мы действительно были носителями этой самой свободы. А это не так. Мы не принесли свободу ни в Ирак, ни в Сирию, ни в Ливию. Свобода не пришла и на Украину, вместо нее в стране установился столь же неэффективный и коррумпированный режим, как и прежний, только теперь мы с ним дружим. Наши самые верные союзники, особенно на Ближнем Востоке, больше не несут знамен свободы, они превратились в жестоких диктаторов — хуже тех, против которых мы хотим сражаться. А когда мы подаем им руку, как в случае с Саудовской Аравией в Йемене, мы помогаем им совершать насилие, достойное худших из наших врагов. Все это происходит в ходе бессмысленных войн, которые целые народы вынуждены вести в нищете. И, как в случае с Сирией и Ливией, они лишь увеличили проблемы и драмы нашего мира, достаточно вспомнить Европу и проблему мигрантов.
Поэтому давайте не будем позволять надувать себя. Это не битва между демократией и диктатурой, это битва между теми диктатурами, которые нравятся нам, и теми, которые нравятся другим. Столкновение между теми, кто хочет изменить мир на собственный вкус и для собственного удобства (США, мы) и теми, кто хочет сохранить его как есть по собственному вкусу и для собственного удобства. Это называется политика.
